ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ - ОЧЕРКИ ВРЕМЕН И СОБЫТИЙ ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ Том 1
Кстати сказать, среди духовенства Украины попадались и другие крещеные евреи: архимандрит Владимир Крыжановский (эту фамилию часто давали выкрестам в Польше), игумен Иннокентий, священник Яков Маркович. Даже в Сергиевой семинарии под Москвой преподавал еврейский и немецкий языки крещеный еврей Варлаам - игумен, а затем и архимандрит.
В первой переписи жителей Мещанской слободы в Москве записано так: "Матюшка Григорьев, еврей; у него сын Петрунька. да у него же брат его родной Федка Григорьев", Матюшка Григорьев был родом из Мстиславля, взят в плен, через пятнадцать лет освобожден по указу великого государя, жил в Мещанской слободе и торговал в овощном ряду. Через восемь лет после первой переписи этот же самый Матюшка Григорьев был уже в мещанских старостах, на высшей должности слободского самоуправления, а затем взят в Гостиную сотню, тем самым попав в высшую группу московского купечества. Его сын Яков носил уже фамилию Евреинов, был основателем и владельцем шелковой фабрики в Москве, служил консулом в Кадиксе при Петре I, дипломатическим агентом в Голландии при Елизавете Петровне, был вице-президентом, а затем и президентом Коммерц-коллегии: от него и пошла фамилия Евреиновы.
В 1680 году находились на государевой службе в городе Верхотурье Пермской губернии - среди прочих "боярских детей" (младших дворян) - два еврея: Самойло Обрамов Вистицкий и его сын Юри Самойлов. Под одним из документов имеется подпись Самойлы Вистицкого. Он написал по-русски, но еврейским шрифтом: "Иа Шмула Вистицки ик сей изказку иа руку прилозил", то есть - "Я, Шмуйло Вистицкий, к сей сказке (переписи) руку приложил".
Петр Павлович Шафиров был женат на Анне Степановне (Самойловне) Копьевой из семьи крещеных евреев, а его дочери уже вышли замуж за представителей старых аристократических фамилий Рюриковичей-Гедиминовичей. Среди потомков барона Шафирова были выдающиеся государственные деятели России, военные, богословы, писатели, публицисты, археологи, даже адмирал флота. Назовем только некоторых из них: музыканты - братья Матвей и Михаил Виельгорские, государственный деятель - Сергей Юльевич Витте, русский поэт - Петр Андреевич Вяземский, семья славянофилов Самариных, философ - князь Сергей Трубецкой, писатель - Алексей Николаевич Толстой, знаменитый убийца Григория Распутина князь Феликс Юсупов-Сумароков-Эльстон.
Датский посол при Петре I записал в своем дневнике: "Государственный вице-канцлер Шафиров мужчина толстый и низкого роста. Предки его были евреями, но отец его и (сам) он перекрещены. Действительно, как сам он, (так) и его дети очень похожи на жидов. Некоторые уверяют даже, что втайне он остался евреем. А впрочем, он крайне надут и чванен подобно всем остальным (русским). В делах царь часто им пользуется. Вообще же (Шафиров) человек умный: по-немецки говорит как на родном языке; в переговорах с ним легко приходишь к соглашению, да и в иностранной политике он довольно сведущ". И далее в том же дневнике: "…мне много раз случалось заметить, что у меня за столом сын Шафирова не прикасался к свинине; а однажды на мой вопрос, почему он ее не ест, отвечал, что ее не едят ни родители его, ни сестры, ибо считают это грехом".
Антон Мануйлович Дивьер, сын португальского еврея, познакомился с Петром I в Голландии, и тот взял его с собой в Россию. В звании генерал-адъютанта Дивьер был первым генерал-полицмейстером Санкт-Петербурга, возведен в графское достоинство и назначен сенатором. Дивьер женился на сестре А.Меншикова, хоть тот и сопротивлялся этому, но царь настоял - и свадьба состоялась. Впоследствии Меншиков добился того, чтобы Дивьер - после публичного наказания - был сослан в Якутию, но и там он скоро выдвинулся и занял высший административный пост. Был возвращен в Петербург, восстановлен в чинах и вновь занял должность петербургского генерал-полицмейстера.
Родоночальником семьи Веселовских был еврей из Польши, из местечка Веселово, который оказал важные услуги московскому правительству при осаде Смоленска в 1654 году. Его внуки, племянники П.Шафирова, занимали высокие посты при Петре I. Абрам Веселовский был личным секретарем Петра I, во время Полтавского боя состоял адъютантом при императоре, в 1715 году назначен на пост русского резидента в Вене. Замешанный в дело о побеге царевича Алексея Петровича, бежал в Лондон, спасаясь от гнева царя. Его брат Исаак Веселовский был дипломатом, преподавал русский язык наследнику престола Петру III. Федор Веселовский заведовал в Лондоне посольскими делами и отказался вернуться в Россию после увольнения. Петр I приказал его арестовать, но британское правительство отказалось его выдать. Впоследствии вернулся в Россию и был куратором Московского университета. Среди потомков Веселовских - три действительных члена Российской и Советской Академии наук.
Императрица Анна Иоанновна пользовалась услугами евреев, когда этого требовали финансовые или иные интересы. Еврей Липман Леви, или Ицхак Либман, занимался крупными казенными откупами и поставками, именовался в документах "обер-гофкомиссаром Либманом", был агентом курляндского герцога Бирона, фаворита императрицы, и современники утверждали, что будто бы Бирон принимал решения только тогда, "когда они одобрены евреем Липманом, придворным банкиром, человеком чрезвычайно хитрым и способным распутывать и заводить всевозможные интриги. Этот еврей, единственный хранитель тайн герцога, его господина, присутствует обыкновенно при всех совещаниях с кем бы то ни было, - одним словом, можно сказать, что Липман управляет империей". Вряд ли так оно происходило на самом деле, потому что после ссылки Бирона Липман продолжал оставаться при царском дворе. По этому поводу даже появилось официальное сообщение в "Санкт-Петербургских ведомостях": "…упомянутый оберкомиссар господин Липман коммерцию свою по-прежнему продолжает и при всех публичных случаях у здешнего Императорского двора бывает".
Доктор Антонио Рибейро Санхец, покинув Россию, написал большую книгу о происхождении и лечении сифилиса. Книга эта доставила автору огромную известность, была переведена на другие языки и даже через много лет не утратила своего научного значения. После смерти Елизаветы Петровны президент Академии наук попросил восстановить Санхеца в правах, и Екатерина II, едва вступив на престол, назначила ему пенсию за то, что "он меня, за помощью Божией, от смерти спас". Через некоторое время Санхец прислал в Россию для перевода на русский язык вторую свою знаменитую книгу - трактат о русских банях. В русском издании эта книга была озаглавлена так: "О парных российских банях, поелику споспешествуют они укреплению, сохранению и восстановлению здоровья. Сочинение господина Санхеца, бывшего при дворе Ея Императорского Величества славного медика". Как писали в России впоследствии, книга эта "много способствовала ознакомлению Западной Европы с нашей баней". После смерти Санхеца в его архиве были найдены две рукописи, одна - о причинах преследования евреев, а вторая - "Размышления об инквизиции". Его французский биограф писал впоследствии: "Он питал глубокое отвращение к инквизиции, жертвами которой сделались некоторые из его родных и его друзей".
Сохранилась память о молодом человеке по имени Гирш Лейб, который жил когда-то в городе Липовцы. Он и его отец, искусные портные, работали однажды во дворце польского графа, и там Гирш Лейб, молодой человек редкой красоты, обратил на себя внимание дочери графа, тоже молодой и тоже красивой девушки, которая в него влюбилась. Графская дочь не могла скрыть своей любви к юноше, она выказывала ему знаки внимания, но он оставался равнодушным. По окончании работы портные - отец и сын - уехали из дворца домой. Это так сильно подействовало на девушку, что от любви и тоски она заболела. Пригласили самых лучшей врачей, но они не смогли ее вылечить, и только после долгих и настойчивых уговоров девушка открыла родителям свою тайну. Тут же послали в местечко роскошную графскую карету, и Гирш Лейба снова повезли во дворец. Там ему оказали самый радушный прием и объявили торжественно о желании графской дочери: чтобы он немедленно перешел в католичество, а затем женился на ней. Гирш Лейб отказался, и тогда начались уговоры в более настойчивой форме: юноше сулили богатство, знатность, грозили мучительной смертью, но ни обещания, ни угрозы не подействовали. "Умру, - твердил он, - но религии своих предков не изменю". Убедившись в бесполезности уговоров и напуганные состоянием своей дочери, ее родители решили воздействовать на юношу более естественным образом. Его нарядили в богатые одежды, ввели в спальню графской дочери и оставили наедине с ней - при весьма искушающей обстановке. Увидев любимого человека, бедная девушка бросилась к нему в объятья, но он отвернулся, закрыл глаза и заплакал… Через несколько часов молодая дочь графа умерла от горя, а Гирш Лейба - по графскому приказу - живьем закопали в землю. Спустя некоторое время евреям города удалось умилостивить графа, и он разрешил перенести прах мученика на еврейское кладбище. Еще в начале двадцатого века на старом еврейском кладбище города Липовцы стоял памятник, на котором было написано: "Гирш Лейб. Простой человек, поборовший искушение".
