ФЕЛИКС КАНДЕЛЬ - ОЧЕРКИ ВРЕМЕН И СОБЫТИЙ ИЗ ИСТОРИИ РОССИЙСКИХ ЕВРЕЕВ Том 1
После гайдамацких погромов второй половины восемнадцатого века многие евреи бесприютно бродили по польской Украине в поисках пропитания, и известен даже случай, когда десять вооруженных человек под предводительством некоего Майорки Шимановича грабили местное население. В судебном акте сказано, что однажды они пришли в дом офицера под видом странствующих купцов. Не застав хозяина, они поспешили в соседнее местечко, потому что наступала суббота, а грабители собирались провести ее так, как это полагается благочестивым евреям. В ночь на воскресенье они вернулись, убили офицера, ранили его жену и ограбили дом.
В середине восемнадцатого века жил в Бердичеве проповедник общины по имени Либер, или - как его все называли - Либер Великий. Он уединялся от людей, все свое время посвящал занятиям кабалой, в которой приобрел большие познания, и евреи Бердичева смотрели на него, как на святого праведника, которого Бог приблизил к себе и открыл ему Свои пути. Однажды князь, владелец города, проезжал через лес и увидел еврея, молившегося под деревом. Князь подозвал его к себе, но Либер не тронулся с места. Рассердился князь и велел своему кучеру бить еврея кнутом, но тот как будто не чувствовал боли и продолжал молиться с тем же увлечением, что и раньше. Князь был поражен этим и, возвратившись домой, послал за Либером, чтобы извиниться перед ним. Но тот заявил, что он простит князя при одном условии: если князь подарит еврейской общине то место, на котором он, Либер, молился, чтобы построить там синагогу. Князь согласился, и на том самом месте была построена большая синагога, которая потом, когда город разросся, оказалась в его центре. Она так и называлась - синагога Либера.
В городе Луцке на старом кладбище еще в конце девятнадцатого века стоял памятник мученику, которого четвертовали за отказ креститься. На памятнике была надпись "Памятник над могилой одного святого, который принял ужасные муки и прославил великое и могучее имя Бога Этот ученый по имени Иегуда Зеэв Вольф, сын рабби Товии, вознесся на небо в день субботний и принял свой приговор с горечью. 28 тамуза 522 года (июль 1762 года)"
В 1768 году выборные общины Могилева Подольского писали в своем обращении к местным евреям: "Бедственное время наступило для Яакова; одна беда следует за другою… Мы идем ощупью, как слепцы в потемках, мы беднеем изо дня на день, нас ведут, как овец, на заклание; мы стали притчею между народами; на нас кидают жребий, как на брошенную вещь в пустыне… Бог же да воззрит на страдание наше, да скажет Он нашим бедствиям: довольно! Да поведет Он нас поскорее в нашу землю и через глашатая мира да возвестит мир в наших пределах!"
В еврейском источнике за 1769 год сказано: "Жил в то время на Украине один старик, благочестивый и знаменитый ученый, который сразу же предостерег все общины от надвигающихся бедствий после первого же разбоя в городе Жаботине. Он напомнил, что еще после резни Хмельницкого решили тогда польские, литовские и турецкие евреи и обязали всех клятвой, под страхом отлучения, не селиться больше на Украине. Однако евреи жили там, наживали имущество, и потому этот старик запрещал евреям брать что-либо с собой из этого заклятого имущества. И так, говорил он, если вы послушаетесь меня и, убегая, не возьмете с собой своих достатков, вы спасетесь от угрожающего вам несчастья. Кто же пожалеет свое имущество, тот погибнет… И как этот старец предсказывал, так и сбылось. Послушавшие его совета - уцелели, а кто захватил с собой пожитки, даже самые незначительные, были умерщвлены: одни удушены, некоторые сожжены, а другие забросаны камнями. И все это передал нам человек, заслуживающий доверия".
ОЧЕРК ПЯТНАДЦАТЫЙ
Единичные появления евреев на территории Российского государства. Смутные времена. Царствование Алексея Михайловича. Петр I и евреи. Дело Возницына. Три раздела Польши.
Рассказывая о жизни евреев в Польше, Литве, Украине и Белоруссии, надо непременно упомянуть и о тех, кто от случая к случаю попадал на территорию Российского государства. Евреи приезжали торговать в Россию, попадали в плен во время войн с Польшей и Литвой, временно поселялись в русских городах, изгонялись, возвращались, поселялись заново, работали в России и для России. История сохранила многие имена, и их тоже следует вспомнить, раз уж мы рассказываем историю российских евреев.
В начале семнадцатого века, в Смутные времена, в Москве воцарился Лжедмитрий I. Он отменил всякие ограничения на въезд в Россию и переезды внутри государства, сделал торговлю свободной как для русских, так и для иностранцев, и в ту пору в Россию понаехало много купцов из других стран, в том числе, конечно же, и евреи. В особом "Сказании" тех времен, повествующем "о прелести злопроклятого еретика Гришки Отрепьева", сообщается, что "наполнил он, окаянный, Российское царство погаными иноверцами, еретиками, Литвою, и Поляками, и жидами". После убийства Лжедмитрия среди погибших в Москве были и евреи: ненависть к полякам-притеснителям распространилась, естественно, и на них, даже если они и были обычными купцами.
Затем объявился в России другой самозванец Лжедмитрий II, "Тушинский вор". В Тушино собрались вокруг него не только поляки, но и русские бояре, недовольные тогдашним Московским царем Василием Шуйским. Из Тушина вели переговоры с Польшей о приглашении на Московский престол польского королевича Владислава, и в проект договора между тушинцами и польским правительством был внесен особый пункт: "а жидам в Московском государстве с торгом и другими делами бывать не позволят". Но этот договор так и остался на бумаге, и в 1613 году царем стал молодой Михаил Федорович Романов. В его царствование посетил Москву иностранец Олеарий и отметил в своих записках, что русские "крайне неохотно видят и слушают папистов (католиков) и иудеев". Однако в еврейских документах первой половины семнадцатого века есть, тем не менее, упоминания о том, что евреи бывали в России: "после того, как я сам был в Москве", "я прибыл в Москву", "одно лицо, прибывшее из страны Московской" - и другие подобные указания.
В 1632 году началась война с Польшей. Некоторые польские города сдались русским, и тамошние евреи, попавшие в плен, были отосланы вместе с другими пленниками в отдаленные российские края: кто в Пермь Великую, а кто и в далекую Сибирь -" в службу" и "на пашню". Одни пленники принадлежали государю, а другие, захваченные частными лицами, принадлежали этим людям или тем, кому их затем продавали. В Москве пленников не оставляли, так как опасались, что после заключения мира они вернутся домой и расскажут там обо всем, что делается в российской столице, - а это считалось опасным в военном отношении.
В семнадцатом веке российские правители неохотно впускали в страну иноземцев - "басурман, а наипаче жидов некрещеных". Их боялись, как возможных шпионов и как проповедников безбожных обычаев. Иноземцы не могли рассчитывать в России на многолетнюю оседлость, их терпели и нередко изгоняли. Иностранные купцы приезжали для торговли в пограничные города, но в Москву их допускали с особого дозволения, а по окончании ярмарки они обязаны были немедленно уехать: местные российские купцы видели в них еще и нежелательных конкурентов. Временами в Москву приезжали послы из других стран с огромной свитой, и вместе с послами появлялись купцы с иностранными товарами. Иностранцев обязывали жить в особых частях города или даже за городом; они должны были носить свои одежды, отличавшиеся от русских одежд, чтобы их легко можно было выделить в толпе; посещать иностранцев местному населению было категорически запрещено. Даже иностранным послам не разрешали свободно передвигаться по Москве, возле их домов ставили особых караульщиков, и выходить на улицу они могли только по уважительной причине и непременно в сопровождении приставленных к ним служителей. Еврей-купец был иностранцем на улицах Москвы и тоже не мог рассчитывать на особое гостеприимство. В 1652 году царь Алексей Михайлович издал особый указ, по которому иностранцам разрешалось проживать в Москве только в пределах слободы Кукуй при реке Яузе - в так называемой Немецкой слободе. Им запрещали оставаться на ночь в Москве, и даже была особая поговорка, при помощи которой иностранцев гоняли на закате, как кур гоняют на насест: "Фрыга, шиш на Кокуй!" - то есть фряг, фрязин, чужеземец пошел в свою слободу Кукуй.
В 1659 году в Немецкой слободе провели облаву, и среди прочего недозволенного элемента, который без разрешения жил в Москве, были схвачены и евреи. Некие Ганка и Рыся - дочери Мееровы, с детьми - заявили, что их взял в плен подполковник Михайло Вестов в городе Мстиславле и привез в Москву. Его брат Самойло Вестов привел из того же города девушку Эстерку, дочь Юдину. Был там еще некий Оска Александров с женой, который "кормился черною работою"; Марко Яковлев с женой Дворкою торговал ветошью; Якубко Израилев, старик, бобыль, второй уже год жил в Москве и пек "на торг хлебы", а Моска Марков торговал мясом. Трое из этих евреев приняли лютеранство, а остальные, пойманные на облаве, решили остаться при своей вере, и их сослали с женами и детьми в Сибирь, на вечное житье. В Москве могли тогда жить только крещеные евреи, но многие из них тайно исповедовали прежнюю свою веру.
