Вениамин (Федченков) - На рубеже двух эпох
Англичане произвели на меня новое большое впечатление. Прежде всего меня удивил первый прием их еще на таможне. Наши рясы и клобуки для них были оригинальным одеянием, и меня после переезда через Ла-Манш сразу окружила группа любопытных: здоровый матрос, какая-то пожилая дама, несколько человек в пальто - и начали с детским невинным любопытством осматривать меня со всех сторон, притом сначала молча, а потом спросили, успокоились и разошлись мирно.
Лондон - огромный по пространству город в семь миллионов жителей. Довольно серый вид зданий, а при туманах, которые здесь часты и иногда очень густы, так что днем зажигают электрические фонари, эта серость увеличивается еще больше. Солнечных дней здесь мало.
Проезжая по стране, видишь поля, рощи, пасутся овцы, стада коров. Но, конечно, эта страна не земледельческая, хлеб, вероятно, привозится из колоний. Оттуда же привозят и самые разнообразные фрукты, зелень, которую можно достать (как и в Нью-Йорке) во всякое время года по недорогой цене. Вообще, ясно, что английская митрополия живет в значительной степени своими колониями, которых у нее так много по всему свету.
И Англия не случайно заняла это место как первая мировая держава... Англичане достойны
этого. Пусть это мое мнение не сходится с другими, пусть даже русские давно уже составили мнение, что Англия постоянно вредила нашей родине, но справедливость побуждает меня говорить о достоинстве этой страны и ее народа.
Англичане произвели на меня впечатление очень серьезных, деловых, ответственных и выдержанных людей. Правда, они и сами сознают это. Но, по моим наблюдениям, не тщеславятся своим передовым положением. В чем же именно я увидел их деловитость, нелегко объяснить. Возьму несколько примеров из случайных впечатлений.
В противоположность беспрестанно веселым французам англичане вовсе мало улыбаются и смеются. Лишь иногда бурно выражают свое удовольствие от интересной или остроумной мысли оратора: кричат, шумят, стучат руками по столам, ногами по полу. Впечатление оттого у меня получилось грубоватое, но они не стеснялись выражать свои чувства такими способами, так у них, англичан, давно принято.
И вообще, они чрезвычайно дорожат своими традициями, насчитывающими несколько веков. Например, около их парламента был какой-то колледж, или хай-скул. И все учащиеся мальчики и юноши носили на голове высокие блестящие цилиндры, которые мы привыкли встречать лишь на взрослых людях, да и то лишь на особенных торжественно-парадных церемониях. А здесь вы видите, как десятилетний школьник идет важно в цилиндре, не замечая смешного... Так принято тут! Не боятся они и обнаруживать свою веру, не стесняются говорить о ней, как это нередко можно было видеть у наших русских интеллигентов. В характере англичанина есть чувство долга, если он дошел до чего-нибудь умом, логикой и наукой, то он считает себя обязанным признавать это. Например, наука доказала им подлинность наших Евангелий, и, как честные люди, они веруют в Божество Господа Иисуса Христа и не скрывают этого. Я хорошо помню ректора одного института, человека спокойного, с открытым взором, немного даже холодноватым, который с убедительностью говорил при нас о религиозном вопросе. Был я в одном богословском колледже, где начальником был выкрещенный еврей, и он был глубоко искренним христианином. Но в отличие от холодных англичан он проявил больше любезности и улыбался больше, горячая раса уже сказывалась.
Или вспоминается мне стачка шоферов и углекопов, кажется, в министерство Болдвина. Противная партия тотчас же организовала отряды своих членов, начиная с аристократических юношей, и расстройство движения было прекращено.
Но и рабочие упорно не работали на шахтах два года. Помню интересную картину. Проезжали мы на автомобиле мимо леса. Вижу странность; деревья покрыты грязно-зеленой листвой, а верхушки светло-свежие. В чем дело? Оказалось, за эти два года забастовки заводские печи дымом не закоптили за это время новых зеленых веток. Потом, после долгого перерыва рабочие и владельцы сговорились, дым опять стал грязнить листву.
Даже сельские здания по архитектуре своей выглядят грузными, тяжелыми, серьезными. Особенно солидное и даже прекрасное, но тяжелое впечатление произвел на меня "Бильдинг", австралийский доминион, высочайший, с прямыми линиями, мало окон, точно какой-нибудь склад.
Традиции их иногда совершенно неприемлемы русскому духу. Например, отношение высших классов к низшим не допускает простоты и любезности. Как-то я прожил одни сутки в поместье лорда, у него была лишь единственная дочь, пожилого возраста, занимавшаяся общественными и религиозными делами. На другой день они провожали меня. Внизу, в небольшом вестибюле кроме хозяев встали сзади четыре лакея, как на подбор высокие, стройные брюнеты, и мне показалось, что они даже похожи лицами. Лорд ласково облобызался со мною, а дочь, по их обычаю поведения с епископами, стала, не стыдясь, на колени передо мной и попросила благословения... Лакеи в это время стояли точно мертвые статуи: на их лицах я не мог прочитать никаких чувств. Затем я поклонился и им, сказав прощальное "гуд бай", но они и бровью не повели, потому что слугам не позволяется даже откланиваться гостям их господ. У русских несравненно проще и сердечнее. Но зато когда слуги имеют положенное время отдыха, то им они распоряжаются по собственному усмотрению, и тут уже господа не вправе вмешиваться в их личную жизнь.
Вспоминается еще подобный случай. Мы заехали в какое-то маленькое местечко, по-русски сказать бы, в деревеньку. Священник местный встретил нас очень любезно и повез по своему приходу. Домики крохотные, но двухэтажные. Я захотел посмотреть внутренность одного из них. По английским обычаям и законам дом - неприкосновенное убежище. Священник обратился с просьбой к пожилому хозяину его, лениво сосавшему трубку. Конечно, у нас в России всякий счел бы за радость пригласить гостя в хату. Но англичанин безмолвно покачал отрицательно головой. И мы пошли к другому, где нас впустили. Внизу комната - это и зал, и столовая, и кухня с камином, а направо по крутой и узкой лестнице ход наверх, в спальную комнату. Туда нас и этот англичанин не пустил.
Конечно, не нужно думать, что все рабочие живут там убого. Наоборот, в больших местечках и городах и они живут совсем не так, как бывшие -русские труженики. Проехав, например, на окраины Лондона, я увидел бесконечные ряды двухэтажных домов. С пути было видно, что там есть, вероятно, четыре-пять-шесть небольших комнаток. Слышны были звуки рояля. А кругом маленький огородик и пара кустов. Так живут здесь рабочие. Как далеко это было до нашей бедной (разумею, дореволюционной) России!
Но, с другой стороны, мне пришлось слышать о какой-то исключительной, страшной бедноте в Лондоне (в южной стороне его). На шикарном автомобиле нас повезли и туда, на какую-то толкучку или базарную площадь. Что тут было за столпотворение! Огромнейшая толпа людей стояла и двигалась, как овцы в гурте, сплошной массой. Наш автомобиль должен был пробираться черепашьим шагом. Ему давали дорогу, но я заметил недружелюбные взоры этой бесчисленной громады людской. А какой-то человек забрался повыше и, увидев русскую священническую одежду на нас, с веселой иронией, но беззлобно, крикнул: "Э-эй, здорово, товарищи!"
Признаюсь, жутковато было ехать нам, представителям буржуазного сословия, среди этой пролетарской голи. И чем-то все это может закончиться? Было стыдно за себя...
В противоположность этой бедноте рисуется другая картина. Нас пригласили в загородное поместье одного герцога. Далеко впереди виднелся среди деревьев дворец. Перед ним расстилался огромный луг, десятин в пятьдесят. Кое-где росли дубы, широко раскинув ветви на просторе. Под одним из них мирно отдыхало стадо красивых оленей... Какое богатство, какая красота, какая тишина! И как это непохоже было на толкучку... Нас приняли здесь отменно любезно. Сам герцог, небольшого роста и немного горбатый, оказался чрезвычайно скромным и милым человеком, без малейшей важности или тщеславия. Для нас был приготовлен обильный обед, а за каждым сидевшим за столом стоял отдельный слуга. Как ни был любезен подобный прием, но нельзя было забыть горя южного Лондона.
Устроил для нас торжественный прием лидер либеральной партии. Было около ста человек гостей... Высокая зала. Люстры. Серебряная утварь на столе. Любезный и спокойный хозяин, высочайшего роста и розово-полный. Все было приятно. Опять все было очень богато, мило, но нерадостно. Однако я вновь убедился, что англичане умеют держать себя с достоинством, но без гордости. Да, это "мировые политики" промелькнуло у меня в голове. Но они занимают это место заслуженно. Вероятно, среди них, особенно в колониях, проявляются и более острые чувства своего превосходства, а иногда и надменности, но в Англии я этого не заметил.
