Давид Штраус - Жизнь Иисуса
Если пока еще и можно было полагать, что ни Павел, ни евангелисты не ставили себе задачей перечислять все явления воскресшего Иисуса, то подобное предположение разбивается о показание четвертого евангелиста, или автора 21-й главы четвертого евангелия, который говорил, что Иисус по воскресении своем является (по меньшей мере) трижды ученикам своим (21:14), а именно: в первый раз является он 11 апостолам (20:19) (отсутствие Фомы мы игнорируем, как момент несущественный), что у Павла считается вторым явлением; во второй раз он явился всей коллегии апостолов в полном ее составе (20:26), что у Павла считается пятым явлением; наконец, в третий раз он явился семи апостолам у моря Галилейского (21:1), о чем ничего не сообщают ни Павел, ни кто-либо из прочих евангелистов. Явления Петру и Иакову, или первое и четвертое явления по Павлу, были, может быть, опущены евангелистом Иоанном потому, что в этих случаях Иисус являлся лишь единичным апостолам;
но почему евангелист умолчал о том, что Иисус явился 500 братиям, среди которых, вероятно, были и 11 апостолов, и почему он счел необходимым отметить явление Иисуса семи апостолам у моря Галилейского? Сам евангелист не говорит, что это явление (у моря Галилейского) было последним, а те речи, которые при этом произнес Иисус, по свидетельству евангелиста, тоже не исключают возможности дальнейших его явлений. Но у всех прочих евангелистов последняя беседа Иисуса с учениками, отмечаемая в евангельском рассказе, видимо, считается также и последним его явлением вообще, ибо в ней Иисус преподает ученикам свои последние распоряжения и обетования и вслед за тем, по свидетельству Марка и Луки, возносится на небо. Но о вознесении на небо Иисуса ничего не говорят ни Матфей, ни Иоанн;
но, по словам Матфея, в последний раз явился Иисус ученикам в Галилее, а по словам Луки и Марка - в самом Иерусалиме или в окрестностях его. Стало быть, какое-нибудь из этих сообщений, без сомнения, ошибочно.
Впрочем, противоречивостью топографических указаний отмечена не только последняя встреча Иисуса с учениками, но также вся история явлений воскресшего Христа. Апостол Павел точно не указывает места упомянутых им явлений Иисуса. По сообщению Матфея, Иисус является обеим Мариям в утро воскресения по пути от гроба в город, то есть около Иерусалима, через них он призывает учеников явиться в Галилею, как он уже делал это при жизни (26:32) и как об этом только что говорил ангел (28:7), и там, в Галилее, он является им в первый и последний раз (28:9, 16-17). Напротив, по словам Луки, Иисус в день воскресения своего является вблизи Иерусалима двум шедшим в Эммаус ученикам, потом Петру и вслед за тем - 11 апостолам, прибывшим с ними, вероятно, братьям Иисуса и женщинам (Деян. 1:14), в самом Иерусалиме, и, кроме того, наказывает им не отлучаться из города, пока на них не сойдет сила свыше, что, по словам автора Деяний апостолов, произошло лишь в день пятидесятницы, то есть семь недель спустя (Лк. 2:49; Деян. 1:4). Марк пытается сочетать обе версии, говоря, что сначала ангел через женщин направил учеников в Галилею, где они рассчитывали увидеть Иисуса, но затем, неизвестно почему, Иисус является им в Иерусалиме и его окрестностях (16:7). Но такое сочетание противоречивых показаний недопустимо. Если прав Лука, который сообщает, что Иисус в день воскресения велел ученикам оставаться в Иерусалиме, то, стало быть, Иисус не мог в то же утро посылать их в Галилею, как говорит Матфей; сами они тоже не могли пойти туда вопреки его приказу, и, следовательно, Иисус не мог им там явиться, как сообщает Матфей и автор добавочной главы в Евангелии от Иоанна. Наоборот, если Иисус обещал в Галилее увидеться с учениками, тогда непонятно, отчего он им явился в тот же день в Иерусалиме. Следовательно, если Матфей прав, то отпадают все явления ученикам в Иерусалиме и вблизи него, о которых сообщают остальные евангелисты. Кроме того, мы замечаем ряд второстепенных противоречий. Например, по сообщению Луки (24:1-10), Мария Магдалина, мать Иакова, Мария, Иоанна и другие женщины, пришедшие из Галилеи с Иисусом, придя к его гробу, находят там двух ангелов и по возвращении своем рассказывают о слышанном и виденном апостолам и всем остальным. По словам Марка (16:1-8), только три женщины, и в том числе Саломия вместо Иоанны, направляются ко гробу, видят там лишь одного ангела и затем из страха никому о виденном не рассказывают. Далее Матфей сообщает (28:1-9), что только две женщины (обе Марии) увидели ангела, который сидел на камне, от гроба отваленном, и затем на обратном пути они встречают самого Иисуса. Наконец, по словам Иоанна (20:1-14), одна только Мария Магдалина отправилась ко гробу Иисуса и увидела в свой первый приход пустой гроб, а затем во второй приход - двух ангелов, сидящих у гроба, и, наконец, заметила самого Иисуса позади себя. Далее Матфей и Марк ничего не сообщают о том, что передает Лука (24:12),- будто Петр, выслушав рассказ женщин, тоже пошел ко гробу и нашел его пустым, тогда как, по словам Иоанна (20:2), вместе с Петром пошел еще один ученик. Впрочем, ни выше отмеченным, ни многим другим второстепенным противоречиям мы особого значения не придаем, ибо и без того ясно, что евангельские рассказы о явлениях воскресшего Иисуса не имеют характера доказательных свидетельств и не могут заставить нас признать невероятный факт и отказаться от предположения, что все эти рассказы евангелистов покоятся на заблуждении.
На этих евангельских рассказах о явлениях воскресшего Иисуса мы останавливались лишь для того, чтобы показать, какими средствами располагали те, которым он являлся, чтобы убедиться в реальности "явлений". Мы замечаем, что во всех этих рассказах сильно подчеркивается тот факт, что все 11 апостолов отнюдь не спешили верить явлениям Христа. Это хотя и роняло престиж их беззаветной веры в Иисуса, но могло вселить вящую уверенность в тех, которым приходилось веровать по силе их свидетельства. Так, по сообщению Луки, апостолы не поверили рассказу женщин о явлении и благовестии ангелов и сочли его пустой болтовней (24: 11); по словам Марка, апостолы не поверили также и ходившим в селение ученикам, которые утверждали, что сами видели Иисуса (16: 12-13); а по свидетельству Матфея, даже при последнем явлении Иисуса в Галилее из апостолов "иные усомнились" (28: 17), что, впрочем, и неудивительно, если Иисус и им явился в "ином образе", как, по словам Марка, он явился шедшим в селение ученикам (16: 12). Чем же поборол Иисус сомнения своих учеников и заставил их поверить ему? По свидетельству Матфея и Марка, только тем, что являлся им, близко к ним подходил и говорил с ними. Более убедительные доводы он вынужден был представлять в версии Луки, а самого недоверчивого скептика встречает у Иоанна. У Луки оба эммаусских странника явились в Иерусалим к 11 апостолам и, прежде чем успели рассказать о своей встрече с Иисусом, узнали от них, что Иисус воистину воскрес и являлся самому Петру, и в это время сам Иисус вдруг появился среди них. Несмотря на весть о воскресении Иисуса, они испугались и подумали, что "видят духа" (призрак), тогда Иисус показал им свои руки и ноги и велел им их ощупать, чтобы убедиться, что он имеет "плоть и кости" и, стало быть, он не призрак, а когда они "от радости еще не верили и дивились", он спросил еще пищи и тут же "перед ними" стал есть печеную рыбу и сотовый мед (24: 36 - 42). Казалось бы, что по этим признакам можно было прийти к заключению, что Иисус естественным путем воскрес и ожил, но тот же Лука сообщает (24: 31), что, явившись эммаусским странникам, Иисус, поговорив с ними за трапезой, вдруг "стал невидим для них", а затем он столь же внезапно очутился среди учеников в комнате апостолов, что вовсе не свидетельствует о естественном приходе Иисуса, ибо Лука в данном случае, без сомнения, подразумевает то, что было высказано прямо Иоанном, а именно что Иисус пришел и встал посреди комнаты, когда двери дома были заперты (20: 19, 26). При этом он в первое свое появление только показал им свои руки и свой бок, а во второе появление велел "неверующему" Фоме вложить персты и руку в раны свои, а в приложении к этому (четвертому) евангелию еще сказано, что Иисус ел с учениками печеную рыбу и хлеб (21:5, 9, 12).
Если действительно правда то, что Иисус ел и был осязаем, то, стало быть, ученикам являлся естественно-живой и плотью облеченный человек; если правда то, что они видели и осязали раны этого человека, то, стало быть, он был распятый и умерший на кресте Иисус; но если он являлся при запертых дверях, то, стало быть, естественная плоть и жизнь этого человека обладали каким-то особым и сверхъестественным свойством. Но в этом-то и заключается недопустимое и нелепое противоречие. Всякое осязаемое тело обладает плотностью и силой сопротивления и не может проникать через запертые двери, не утратив плотности и силы сопротивления; с другой стороны, тело, свободно проникающее через дверные доски, не может иметь ни костей, ни желудка, переваривающего хлеб и печеную рыбу. Это - признаки, которые не могут одновременно совмещаться в действительном человеке; такое совмещение и сочетание может произвести только фантазия и воображение. Таким образом, евангельское свидетельство о воскресении Иисуса не только не является убедительным, но само себя опровергает; с другой стороны, оно есть лишь продукт стремления создать твердую опору для догматического представления, а где нет этого стремления, там и евангельское свидетельство теряет всякое значение.
