Rebecca Ruter Springer - За небесными вратами
- Пойдем, - сказала Майя, схватив мою руку, - давай присоединимся к ним, - и мы поспешили вперед.
- Слава и честь! - пели детские голоса, - Владычество и сила! – подхватили и ответили голоса великого множества собравшихся, которые, как и мы, присоединились к пению. Группа херувимов продолжала парить вдали, и на расстоянии до нас доносились прекрасные мелодии их сладких голосов и ответное пение на тон ниже - тех, кто ждал внизу.
Мы стояли на краю озера, и мои щеки были покрыты слезами и глаза затуманились от пережитых эмоций. Я чувствовала себя слабой, как маленький ребёнок, но, о, что за восторг, что за неизреченная радость наполнила и овладела мной! Может, я спала? Или это действительно был еще один этап бессмертной жизни?
Майя обвила рукой мою шею и прошептала:
- Дорогая, пойдем. После восторга – покой.
Я пассивно ей уступила; и не могла поступить иначе. Она повела меня в воду, глубже, глубже в кристальные глубины, и когда, казалось, мы должны были быть на глубине десятков-сотен метров от поверхности, она распростерлась в воде, предлагая мне сделать то же самое. Я сделала так же, и мы сразу же стали медленно подниматься. Наконец, я обнаружила, что мы больше не поднимаемся, а медленно плывем по течению, все еще под многими метрами от поверхности. Потом я увидела нечто чудесное. Взглянув, где я нахожусь, я увидела, что меня окружают преломляющиеся лучи. Мне казалось, что я покоилась в центре призмы, и такие яркие и тонкие расцветки земные глаза никогда не видели. Вместо семи цветов, как мы видим здесь, цвета смешивались в такие редкие полутона, что лучи, казались практически безграничными, или они действительно были такими, я не могла их отделить друг от друга. Пока я лежала, разглядывая эту удивительную панораму, краски то становились более глубокими, то постепенно исчезали, подобно северному сиянию.
Я была во власти звуков отдаленной музыки. Хотя Майя и я больше не цеплялись друг за друга, мы не плыли врозь, как это естественно можно было предположить, но на таком расстоянии друг от друга, что можно было легко разговаривать. Хотя несколько слов были произнесены нами, но молчание казалось слишком священным, чтобы с легкостью его нарушить. Мы лежали на, или, скорее, внутри воды, как на мягчайшем ложе. Не требовалось усилий, чтобы удержаться на плаву; мягкие волны успокаивали и расслабляли. Когда отдаленная музыка захватила мое внимание, я повернулась и взглянула на Майю. Она улыбнулась в ответ, но ничего не сказала. Вскоре я уловила слова: "Слава и честь, величие и сила", и я знала, что это все еще был хор херувимов, хотя они теперь должны были быть за много километров отсюда. Потом мое ухо разобрало нежный звук колокольчика – серебряного колокольчика с серебряным языком. Я прошептала:
- Расскажи мне, Майя.
- Да, дорогая, расскажу. Вода этого озера преломляет свет самым непостижимым образом, как ты видишь; чтобы объяснить, как это происходит, нужно голову помудрее, чем у меня. Кроме того, она передает музыкальные звуки – только музыкальные звуки – на большие расстояния. Песня, очевидно, была далеко от берега озера.
- И колокол?
- Это колокол, который находится в городе, на другой стороне озера, зовет к определенным служениям в этот час
- Никогда не было слаще призыва на службу, - сказала я.
- Да, этот звук прекрасен. Слушай! Сейчас звучит перезвон.
Мы легли и слушали, и пока мы слушали, сладкое очарование окутало меня, и я мирно уснула, как ребенок на груди матери. Я проснулась со странным чувством бодрости и силы. Это было чувство, полностью непохожее на то, что я испытала во время купания в реке, но я не могу объяснить, каким образом. Майя сказала:
- Одна вымывает остатки земной жизни и приготавливает для жизни, в которую мы входим; другая накладывает на нас отпечаток великолепной небесной жизни.
- И я думаю, что ребенок был прав.
Когда мы появились из воды, мы обнаружили берега озеро почти пустынными, каждый ушел на вызов колокола выполнять счастливые обязанности этого часа. Группа детишек всё ещё играла рядом в радостной свободе. Некоторые забирались на деревья над водой, с проворством белок, и прыгали со счастливыми криками смеха в озеро, плавая на поверхности, подобно огромным и прекрасным водным лилиям или цветкам лотоса.
- Нет страха вреда или опасности, никакого страха болезни или аварии; безопасность, безопасность и мир, и радость! Это действительно благословенная жизнь, - сказала я, пока мы стояли и смотрели соревнования счастливых детей.
- Я часто думаю, как нас учили верить, что небо – это место, где мы будем носить золотые короны и всегда стоять с арфами в руках! Наши золотые короны являются ореолом Его благословенного присутствия вокруг нас, и нам не нужны арфы, чтобы творить песни хвалы. Мы видим короны и мы слышим ангельские арфы, когда Бог желает этого, но наше самое лучшее поклонение – это исполнять Его благословенную волю, - сказала Майя, когда мы стали уходить.
- Ты так мудра в небесных вещах, моё дитя, - ответила я, - как же я счастлива поучиться у тебя, дорогая! Расскажи мне всё о твоей жизни здесь.
И пока мы шли, она рассказала мне о своих годах на небесах – об исполнении своих обязанностей, ее радостях, друзьях, доме, - с привычной непринужденностью Я увидела, что её дом был на значительном расстоянии от нашего - далеко за башнями великого города через озеро, но она добавила:
- Что есть расстояние на небе? Мы приходим и идем, как нам угодно. Мы не чувствуем усталости, не спешим и не задерживаемся; это благословенно, благословенно!
Неподалеку от нашего дома мы увидели группу детей, играющих на траве, и среди них была красивая большая собака, на которой они катались и прыгали с величайшей свободой. Когда мы приблизились, пёс бросился от них и с привязанностью пошел к нам встретить нас, припав к земле и виляя хвостом, каждым движением выражая приветствие.
- Ты не знаешь его, тетушка? – сияющее спросила Майя.
- Это же дорогой старый Спорт! – воскликнула я, наклонившись и обняв его за большую шею, положила свою голову на его шелковистую шерсть.
- Дружище! Как я рада, что ты здесь!
Он ответил на каждую мою ласку с выражением восторга, и Майя громко смеялась от нашей взаимной радости.
- Я частенько задумывалась, найду ли я его здесь. И он, безусловно, заслуживает счастливой жизни за свою верность и самоотверженность в другой жизни. Его интеллект и его верность были намного выше тех многих людей, которых мы считаем бессмертными.
- Не пожертвовал ли он своей жизнью ради маленького Уилла?
- Да, он пытался пересечь дорожку перед приближающимся поездом, потому что увидел, что он будет проходить между ним и его маленьким хозяином, и опасался, что тот в опасности. Это стоило ему жизни. Он всегда становился между любым из нас и угрожающей опасностью, но к Уиллу, казалось, относился особо. Он был храбрым товарищем - он заслуживает бессмертие.
- Дорогой, дорогой старый Спорт, ты никогда не оставляй меня снова! – сказала я, доверчиво поглаживая его.
При этом он прыгнул на ноги, радостно лая, прыгал и резвился перед нами остаток пути домой, затем лег на пороге, довольно смотря вверх и виляя своим пушистым хвостом, как бы говоря: «Смотрите, как я ловлю каждое ваше слово!»
- Он понимает каждое слово, которое мы говорим, - сказала Майя.
- Конечно, понимает, вот только не может говорить для полного совершенства. Я-то надеялась, что он может найти его здесь.
- Не было бы и вполовину так интересно, если бы он мог, - сказала Майя.
- Возможно, нет. Какая шелковистая и красивая его длинная шерсть!
- Он купается в реке каждый день, и это также оставляет на нем свой след. Ты знаешь, я думаю, одно из сладких доказательств Отцовской любящей заботы о нас в том, что мы часто находим в этой жизни то, что было дано нам для счастья внизу. Чем более неожиданно это, тем больше радости она приносит – я помню, как однажды увидела, как красивая маленькая девочка вошла в небеса, сразу же она попала в большую и нежную семью. Впоследствии я узнала, что скорбящий крик ее матери был:
- О, если бы только она кого-нибудь встретила там, кто позаботился бы о ней!
Она пришла, любовно принесенная на руках Самим Господом, а чуть позже, когда Он сидел, все еще держа ее на руках и разговаривая с ней, удивительной красоты котенок Ангора, которого ребенок очень любил, и который болел и умер несколькими неделями раньше, к ее великому сожалению, прибежал по траве и прыгнул прямо в ее руки и, умиротворенный, лег. Что за радостный крик был, когда она узнала своего любимца, такие объятия, столько поцелуев получил котенок, это произвело столько радости на небесах! Кто, как не наш любимый Папа мог подумать о таком утешении для маленького ребенка? Она, очевидно, была робким ребенком, но теперь, когда дети собрались вокруг нее, с восхитительной свободой, которая всегда проявляется в присутствии возлюбленного Господа, она, смело смотря в нежные глаза над собой, начала застенчиво рассказывать об удивительном уме своей безмолвной кошки, пока, наконец, Иисус не оставил её полностью увлечённой игрой среди цветов со своими маленькими друзьями, которые собрались вокруг неё. Наш любящий Отец никогда не забудет нас, но даст всё для наслаждения и комфорта в соответствии с каждой нашей нуждой.
