Иеромонах Иоанн - Быть священником вчера и сегодня (сборник)
Пастырь, правильно относящийся к пожертвованиям, не станет льстить жертвующим (называемым ныне спонсорами) ради величины их приношений. Прекрасно говорит об отношении к жертвователям преподобный Нил Синайский, указывая на пример истинных подвижников: «Они скорее решились бы оставить тело и освободиться от жизни во плоти, нежели изменить добродетели и для телесной потребности польстить кому-либо из живущих в изобилии. А мы, когда имеем в чем надобность, подобно молодым псам, которые, весело махая хвостом, ласкаются к бросающим голую, может быть, кость, сбегаемся к богатым, называя их благодетелями и попечителями христиан, и, одним словом, приписываем им всякую добродетель, хотя они до крайности порочны, только бы успеть нам в желаемом; не любопытствуем узнать, как жили святые, соревновать добродетели которых, конечно, и мы предполагали. Пришел некогда к Елисею Нееман, сирийский военачальник, принесши с собою многие дары. Что же пророк? оказал ли ему услугу? поспешил ли к нему навстречу? Не чрез отрока ли одного объяснил ему потребность его, за которою тот пришел, даже не принял его сам, чтобы не подумал, будто бы ради принесенного дано ему уврачевание? Не для того сие сказано, чтобы научились мы высокомерию, но чтобы ради телесной потребности не льстили заботящимся о том, чем дали мы обет пренебрегать»[99].
Жертва порочного не должна затмевать глаза пастырю, его главное дело – наставить человека на путь правды и истины независимо от того, последует ли за этим материальное воздаяние. Недопустимо заискивать перед миром ради получения благ этого мира, как недопустимо и всякое человекоугодие. Об этом напоминают нам древние подвижники: «Если вы будете действовать для угождения людей, они сами осудят вас за отсутствие страха Божьего, если же вы будете ревнителями справедливости, то совесть не сделает их слепыми к тому, что сделано по-Божески»[100].
Свидетельство о добродетели словом и делом должно составлять суть пастырского отношения к миру, которое не должно зависеть от возможных пожертвований, но всегда иметь в виду духовную пользу всех, в том числе и самого пастыря. «Будем благосклонно принимать бедных, – говорит авва Исаия, – чтобы освободиться от сребролюбия, когда оно изыдет в сретение наше. Всех братий наших будем любить одинаково, отнюдь не питая ни к кому злобы, не воздавая злом за зло (см. Рим. 12, 17), чтобы освободиться от вражды (когда она изыдет нам в сретение). Будем сохранять мир со всеми, как с малыми, так и великими, чтобы это сохранило нас от ненависти (когда она изыдет в сретение наше)»[101].
Итак, общение пастыря с миром должно основываться на его добродетелях и служить их умножению, а не причинять духовный ущерб. Для того, чтобы мир не мог нанести сердцу подвижника неизлечимую рану, важно время от времени уединяться, предаваться внутреннему безмолвию, удаляться от житейской молвы[102]. Пастырям же из монахов преподобный Антоний прямо указывает на их обязанность пребывать в келии, то есть в уединении: «Как рыба, находясь долго на суше, умирает, так и монахи, находясь долго вне келии или пребывая с мирскими людьми, делаются неспособными к подвигу безмолвия. Посему, как рыбе необходимо пребывать в воде, так и мы должны пребывать в келии, дабы оставаясь вне оной, не забыть о внутреннем бдении»[103].
Духовная зрелость пастыря проявляется в том, что он не колеблется волнами житейского моря. Об этой зрелости говорит авва Моисей: «Человек, бегающий от людей [от их страстей], подобен зрелому винограду, а обращающийся с ними есть как бы незрелая ягода»[104].
Христианская миссия в миру должна совершаться с глубоким трезвением, чтобы мир не производил на душу сильных впечатлений и не вызывал бурных эмоций. Потому-то авва Исаия заповедовал иноку: «По возвращении твоем никому не рассказывай того, что услышишь вне монастыря, и сам не удерживай оного в памяти»[105].
Случается, что добродетельная жизнь пастыря привлекает к нему множество мирян помимо его воли. Однако и в этом случае ему надлежит неуклонно шествовать по пути евангельских заповедей, посвящая себя всецело единому Христу. Господь же Сам, когда и как знает, управит его служение людям. «Будем избегать пребывания в городах и весях, – пишет авва Исаия, – чтобы живущие в городах и весях притекали к нам; устремимся в пустыню, чтобы привлечь к себе, если кому вполне приятно это, бегущих теперь от нас. Ибо в похвальной песни о некоторых написано, что оставили города, поселились на камнях и стали яко голубицы скорбящие (см. Иез. 7, 16). И Иоанн Креститель пребывал в пустыне, и все города со всеми жителями приходили к нему. Чтобы увидеть кожаный пояс, стекались облеченные в шелковые одежды.
Соглашались беседовать под открытым небом имеющие у себя дома с позлащенными крышами. И возлежание на песке стало славнее упокоения на убранных драгоценными камнями ложах. И все было для них сносно, хотя делалось против обычая, потому что любовь к добродетели мужа отнимала у них ощущение скорбного, и удивление тому, что видели, закрывало трудность суровой жизни»[106].
В общении с мирскими людьми (как, впрочем, и в любом доброделании) необходима рассудительность. Она научит пастыря, как, помогая одним, не вредить другим, в том числе и самому себе. Пример такой рассудительности находим в поучении аввы Исаии: «Если он из числа праздношатающихся, а у тебя в это время будут люди благочестивые, то не допусти его взойти к ним, но окажи ему милость и отпусти его. Если же он беден, то не отпусти его без чего-либо, но дай ему то, что пришлет тебе Бог»[107].
Общение с людьми требует от пастыря многих духовных и душевных сил и порой сказывается даже на его телесной крепости. Так, в Древнем патерике рассказывается, как один старец, пребывавший в пещере в Фиваиде, побеседовав с некоторыми благочестивыми мирянами и преподав им наставление, когда ушли они, против обыкновения своего заснул[108].
Итак, по учению древних подвижников Востока, христианский пастырь призван приводить овец Христовых из падшего мира ко Христу, в Царство Божие (ср. Ин. 10, 1–16), чтобы они из чад мира сего соделывались чадами Божиими, чадами Церкви. Для исполнения этой цели пастырю необходимы рассудительность, человеколюбие, добродетельная жизнь, независимость от страстей и мирских обычаев, господствующих в обществе, крепость духовных и душевных сил, которые он черпает в молитвенном общении с Богом.
Молитвенное делание
Священник – это посредник между Богом и людьми. Его полноценное служение невозможно, если он не имеет дерзновения в молитве. Без молитвы иерея невозможны духовное окормление и решение недоуменных вопросов прихожан. Древние подвижники никакое дело не предпринимали без молитвы, тем более если оно касалось спасения человеческих душ. Так, преподобный Марк Подвижник отвечал на вопросы лишь после молитвы в своем уме, зная, что наши слова без молитвы бывают погрешительны или даже вредны[109]. «Молитесь, – поучает преподобный Антоний Великий, – да дарует вам Бог благодать все ясно видеть и разуметь, чтобы вы верно могли различать, что добро и что зло»[110].
Святые Отцы говорят, что учитель молитвы – Сам Бог. Однако вряд ли найдется среди них хоть один, кто не оставил бы поучений о молитве. Священник может и должен почерпнуть в них уроки и примеры молитвенного делания. Делясь своим богатым молитвенным опытом, древние подвижники непрестанно побуждают нас последовать их примеру. «Размышляй о делах Божиих, – наставляет преподобный Антоний Великий, – и не ленись молиться»[111].
Примеры пастырской молитвы мы находим прежде всего в Священном Писании. Сам Пастыреначальник Христос так молился о Своих учениках:
Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои… Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их (Ин. 17; 9, 20). Вослед за Своим Учителем и Господом молились о новопросвещенной пастве, первых христианах, святые Апостолы. Апостол Павел пишет: Непрестанно благодарю за вас Бога, вспоминая о вас в молитвах моих (Еф. 1, 16). Преемство в молитвенном предстательстве о своих чадах приняли и сохранили для будущих поколений пастырей преподобные отцы IV—V веков. Они считали молитву первым и самым действенным средством помощи ближнему. «Лучше с благоговением молиться о ближнем, нежели обличать его во всяком согрешении», – говорит преподобный Марк Подвижник[112].
Священнику необходимо иметь личный опыт молитвы. В идеале он должен исполнить новозаветную заповедь о непрестанной молитве. «Постоянно молись во всяком деле, чтобы ничего не делать без помощи Божией», – пишет преподобный Марк Подвижник. Потому что, продолжает святой отец, «нет ничего сильнее молитвы по действию, и нет ничего полезнее ее для богоугождения»[113].
