Владимир Дацышен - Христианство в Китае: история и современность

В XVII веке в Китае вновь появляются выходцы из Русского государства, а в Пекине формируется своеобразная община русских китайцев. Во время войны за Амур часть взятых в плен или перешедших на службу китайскому императору казаков отправили в столицу и зачислили в служилое восьмизнаменное сословие[202], из которого формировалась гвардия цинского Китая. Русских, служивших в Пекине, принято называть албазинцами по названию главного русского города на Амуре -Албазина[203]. Албазинцы жили в северо–восточной части Пекина -в «Березовом урочище». Там же для них была преобразована под православную церковь (Святого Николая) буддийская кумирня[204]. В 1730 г. эта церковь была разрушена землетрясением, затем вновь отстроена и в 1732 г. освящена во имя Успения Богородицы, но по традиции продолжала называться Никольской. На пустыре за городскими стенами албазинцам было отведено место для кладбища. В дальнейшем в Пекин продолжали попадать русские пленные и перебежчики[205]. Русских в Пекин доставляли довольно часто, например в 60–х годах XVIII века с границы привезли несколько десятков человек, но уже в 1779 г. императорским указом было запрещено принимать русских беглецов.

Русские в Пекине довольно быстро окитаились, а первые албазинцы получили китайских жен. Однако на протяжении более двух веков албазинская рота сохраняла свою обособленность. В Пекине сложился и надолго сохранился особый тип албазинца, который русские описывали следующим образом: «Нерасчетливый, занятый собой и своим благородством, грубый, необразованный, суеверный, вероломный, лукавый, не знавший чем избавиться от тяготивших над ним свободного времени и несносной скуки, постоянно слонявшийся по улицам, гостиницам и театрам, куривший подчас опиум, пускавшийся в азартную игру и другие преступления, больной душей и телом, он скоро очутился в неоплатных долгах у столичных ростовщиков, став, в конце концов, притчей во языцех»[206]. Это типичная характеристика китайского солдата тех времен. Примечательно, что полностью окитаенные казаки продолжали официально называться и считаться русскими. Руководство цинского Китая искусственно пыталось оградить свою гвардию от китайской ассимиляции, для этого среди албазинцев поддерживалось православие. Следует отметить, что в XVIII веке более половины албазинцев даже не были крещены, но в Никольской церкви все же всегда были не только прихожане, но и церковный хор из восьмизнаменных солдат и членов их семей. Благодаря постоянным российско–китайским отношениям не прерывалась их связь с исторической родиной и русской культурой[207].

Благодаря албазинцам в Пекине вновь появилось православие. В конце XVII века вместе с казаками в столицу Китая прибыл священник Максим Леонтьев[208]. Предназначение православного священника в Пекине было не только в том, чтобы удовлетворять духовные потребности православных казаков. Появление священника среди жителей Пекина было воспринято духовными иерархами России как возможность начала православной миссионерской деятельности среди китайцев. Митрополит Тобольский и Сибирский Игнатий[209] писал священнику Максиму Леонтьеву: «Ваш плен не бесполезен для китайцев; свет христова православия откроется им через ваше присутствие, и вы приобретете спасение». По его грамоте и был освящен Максимом Леонтьевым в 1696 г. первый православный храм в Пекине[210]. Фактически Игнатий положил начало как заграничному миссионерству православной церкви, как и созданию китайской православной церкви. Митрополит Сибирский и Тобольский предписал православному священнику в Пекине молиться и за китайского императора: «Еще молимся Господу Богу нашему помиловати раба Своего (имярек) богдыханова величества (как его в титулах пишут), умножити лета живота его и даровати ему благородное чадо в наследие рода их, и избавити его и боляр его от всякой скорби, гнева и нужды и от всякия болезни душевные и телесныя, и открытии им свет евангельского просвещения, и простити ему всякое прегрешение, вольное и невольное, и соединити его Святей Своей Соборней и Апостолькой Церкви, яко да получит и Царствие Небесное»[211]. Кроме отца Максима, в Пекине в XVII веке бывали другие православные священнослужители, приезжавшие в составе торговых караванов из русских земель. В 1698 г. проводил службы в китайской столице протопоп Василий Александров. Российская дипломатия поддерживала идею сохранения православия в среде албазинцев.

В начале XVIII века началась история Российской духовной миссии в Пекине. Вопрос об открытии православной миссии в Китае был поднят в России еще в 1698 году[212]. В 1700 г. Петр I указал Киевскому митрополиту подобрать кандидатуру на пост митрополита в Тобольске и послать с ним в Китай «добрых и ученых не престарелых иноков двух или трех человек, которые бы могли китайскому и мунгальскому языкам и грамоте научиться и, их суеверие познав»[213], привести китайцев в «веру христову». После долгих переговоров, в 1712 г. император Канси разрешил присылку в Пекин Российской духовной миссии. Первая миссия, снаряженная по приказу Петра I Тобольским митрополитом и сибирским губернатором, прибыла в Пекин в 1715 г. вместе с возвращавшимся из России китайским посольством Тулишэня[214]. В ее состав вошли 3 священника и 8 причетников (младших церковнослужителей), возглавил миссию воспитанник Киевской духовной академии Илларион Лежайский [215].

Успешная отправка миссии в Пекин и опыт работы католических миссионерских учреждений в Китае дали основание для попытки учреждения в Пекине православной епархии. Весной 1719 г. Сибирский митрополит Феодор (Филофей) писал сибирскому губернатору Матвею Гагарину, что есть надежда на прославление «имени Божия» среди китайцев и предложил отправить в Китай православную миссию численностью до 15 человек. Содержание письма Сибирского митрополита было доложено Петру I, полностью одобрившему эту идею. Это предложение поддержали Коллегия Духовных дел и Сенат. В качестве кандидата на место епископа в Пекине был выбран флотский обер–иеромонах АлександроНевской лавры, воспитанник Киевской духовной академии Иннокентий (Кульчицкий). Весной 1721 г. о. Иннокентий был наречен и хиротонисан во епископа Переяславского и выехал в Сибирь. Все попытки добраться до Пекина оказались неудачными, и в январе 1727 г. в Петербурге было принято решение оставить епископа Переяславского в Иркутске[216].

Вопрос о новой миссии и ее статусе решался путем сложных двусторонних переговоров более пяти лет. Китайские власти упорно отказывались принимать епископа. Не особо настаивали на этом и российские представители, согласившиеся, в конечном итоге, на то, что миссии будут возглавляться архимандритами[217]. 30 декабря 1726 г. состоялся именной указ Екатерины I, повелевавший после окончания русско–китайских переговоров отправить новую миссию в Пекин во главе с выпускником Славяно–латинской академии в Москве архимандритом Антонием (Платковским). В указе Антонию предписывалось взять в Пекин учеников, которых он обучал в школе при Вознесенском монастыре монгольскому языку[218]. В начале 1727 г. был определен новый состав миссии: 3 священника и 3 ученика[219], но выехать в Пекин вторая миссия смогла лишь в 1729 году.

Официальный статус Российской духовной миссии в Пекине был закреплен пятой статьей Кяхтинского договора 1727 года. Российская духовная миссия существовала на правах китайского государственного учреждения, русские священники получали чиновничьи ранги и соответствующее жалование. В этом же договоре говорилось о приобретении для россиян специального посольского двора в Пекине, в котором вскоре разместилась вновь прибывшая 2–я Российская духовная миссия. Посольский двор разместился на месте старого русского торгового подворья, в самой оживленной части Внутреннего города недалеко от императорского дворца и правительственных учреждений[220]. На территории посольского двора в 1728–1730 годах был построен и в 1736–м освящен храм Сретенья Господня (Наньтан). Он сооружался по китайской традиционной технологии и по образцу католического храма Бэйтан, но размером в половину меньше. В 1750–1760 годах были построены кельи, каменная колокольня с башенными часами с боем, каменная пекарня, баня и конюшня, были сооружены колодец и каменная ограда и разбит виноградник. Миссионеры также покупали земли в Пекине и его окрестностях[221].

В течение XVIII века в Пекине сменилось восемь составов Российской духовной миссии общей численностью до ста человек[222]. Многие члены русской миссии служили в китайских учреждениях, работали переводчиками в Палате внешних сношений (Лифаньюане) и преподавателями в школе русского языка при Дворцовой канцелярии.