Алексей Сидоров - У истоков культуры святости
734
Об этом пороке Антиох Монах говорит: «Страсть отчаяния приводит человека к неверию и безнадежности». PG 89, 1520. Преп. Иоанн Лествичник же на сей счет рассуждает: «Есть отчаяние, происходящее от множества грехов и отягчения совести и нестерпимой печали, когда душа по причине множества язв погружается, и от тяжести их утопает во глубине безнадежия. Но есть отчаяние и другого вида, которое бывает от гордости и возношения, когда падшие думают, что они не заслужили сего падения». Преподобнаго отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы, Лествица, с. 191.
735
Так, думается, лучше перевести выражение: τί] αυτών ματαιό–тут подразумевается, естественно, суеверие о судьбе, роке и соответствующие астрологические бредни. Интересно, что св. Василий Великий называет астрономию (которая в древности была неразрывно связана с астрологией) «многопопечительной суетой». См.: Творения иже во святых–отца' на–шего Влсилия Великаго, ч. I. М., 1991, с. 9.
736
Фраза достаточно трудная для перевода (την γέννησιν γαρ αύτοΰ γένεσιν ή θεία. Γραφή ώνόμασεν). Два слова: γέννησιν и γένεσιν почти не отличаются друг от друга, только последнее, помимо «рождения», имеет и сдасл «происхождения, возникновения, становления, творения, бытия, родословия» и т. д.
737
Ср. толкование: «Здесь говорится о войнах, так как Бог Сам по Себе не творит зла и не будет творить. Он называет злом некоторое возмездие или мщение. А то, что в Нем Самом нет никакого–зла, ясно из того, что иногда мщение и наказание изменяются в утешение». Полное собрание Творений св. 'Иоанна Златоуста, т. VI, кн. 1. М., 1998, с. 263. Ср. еще рассуждение св. Кирилла Александрийского на сей счет: «Итак, Аз есмь Господь Бог, устроивый свет, и сотворивши, тьму, то есть день и ночь, или свет для искупленных, тьму же для погибших. Те радовались, как избавляемые от уз„ а сии были в неотвратимых несчастиях. Я есмь, творяй мир, и зиждяй злая. И это принимай в том смысле, как сейчас сказанное, именно: мир для искупленных, злое же, то есть бедственное и производящее, всякое мучение — для свирепых и диких людей, напавших на Израиля». Творения святаго Кирилла Александрийскаго, ч. 7. М., 1889, с. 478.
738
Здесь речь идет о мире как покое, спокойствии (ειρήνη).
739
Подобное понимание несчастий, лишений и скорбей довольно обычно в святоотеческой письменности. См., например, у преп. Исаака Сирина: «Слава Спасающему нас десными и шуими, и всем этим Доставляющему нам случай к обретению жизни нашей! Ибо й души тех, которые слишком слабы, чтобы по своей воле приобрести себе жизнь, скорбями невольными приводит Он к добродетели… Бог близок к скорбящему сердцу того, кто к Нему вопиет в. скорби. Если кого и подвергает Он иногда телесным лишениям и иным скорбям, то претерпение этого обращает нам в помощь, как врач в тяжелой болезни восстановляет здравие сечением членов». Иже во святых отца нашего аввы Исаака Сирия–нина Слова подвижническия, с. 433.
740
См. толкование: «На примере тех, о коих они думали, что они оставлены Богом, показывает им, что они составляли для Бога предмет попечений. Ибо если бы вы были чужды скор–бей, то оказалось бы, что вы незаконные дети, а не сыны. Ибо какой отец печется о воспитании и целомудрии прелюбодейных сыновей? А так как вы подвергаетесь притеснениям, то поэтому жизнь ваша является целомудренной и воздержанной». Блаженного феофилакта Архиепископа Болгарского Толкование на Послания св. Апостола Павла, с. 663.
741
Слово «путь» в тексте «Сецтуагинты», изменяется в данном случае на множественное число (αι όδοι).
742
Данная фраза (ανυπόστατα γαρ ταΰτα καθ'έαυτά μή όντα) отражает общий святоотеческий взгляд на природу зла. См., например, у св. Григория Нисского: «Различие добродетели и порока рассматривается не как различие двух каких–либо действительно существующих явлений; до подобно тому, как не существующее противополагается существующему, и нельзя сказать, что не существующее по образу бытия отличается от существующего, — напротив мы говорим, что бытию противоположно небытие, — точно также и зло противоположно добродетели, не как существующее само по себе, а только как мыслимое при отсутствии лучшего». Вообще, согласно Нисскому святителю, «зло есть исключительно только отрицание добра, оно может противополагаться добру единственно только как несуществующее существующему». Несмелое В. Догматическая система святаго Григория Нисскаго. Казань, 1887, с. 407–408.
743
Учение о «двух путях» ясно намечено в Священном Писании и вошло в самые древние слои древнецерковной письменности («Дидахе» и т. д.). См.: Сидоров А. И. Курс патрологии. Возникновение церковной письменности. М., 1996, с. 57–58, 62, 117. Но в данном случае у преп. Синклитикии речь идет не об этом нравственном учении («путь добродетели — путь порока»), а просто а факте рождения и смерти.
744
Букв, «самовластия» (του αυτεξουσίου); предполагается, что учение о судьбе и вообще всякий фатализм есть бесовское измышление. Бесы же суть падшие Ангелы, которые по словам великого святителя, «сохраняют же достоинство свое пребыванием в добре, как имеющие свободу в избрании, и никогда не теряющие непрестанного стремления к истинно благому». Отпадением же лукавых духов «доказывается то положение, что невидимые силы свободны, равно наклонны и к добродетели, и к пороку, а потому имеют нужду в помощи Духа». Творения иже во святых отца нашего Василия Великаго Архиепископа Керарии Каппадокийския, ч. III. Μ., 1993, с. 289–290. Но уже отпав, бесы лишают себя этой присущей им, как разумным тварям, свободы выбора, оставив себе только один путь — творить зло. И в это зло они погружаются все более и более, желая только одного — все большего рабства злу. В этом им уподобляются и закоренелые грешники, вся жизнь которых здесь является как бы постоянным отрицанием Богодарованной свободы; завершением этого является их пребывание во аде, где уже не может быть никакого выбора.
745
Образ Господа как Кормчего довольно часто встречается в святоотеческой письменности. См., например: «Как кораблю для хорошего плавания нужны кормчий, также умеренный и приятный ветер: так всем сим в душе верной бывает Господь. Он дает силу — переплывать свирепые волны лукавства, при страшных непогодах и бурных порывах ветров греха. Он Сам укрощает волнение, как Ему это ведомо, с силою, быстротою и искусством. А без Небесного Кормчего — Христа никому невозможно прейти лукавое море темных сил и вздымающиеся волны горьких искушений». Преподобнаго отца нашего Макария Египетскаго Духовные Беседы, с. 373.
746
Эта фраза (φρόνιμος γαρ έν τοις κακοις τυγχάνων ό διάβολος) является несомненным отзвуком Быт. 1, 3, где подобным образом назван змий (φρονιμώτατος).
747
Речь идет о двух частях неразумной души (επιθυμία и θυμός), телесным средоточием которых является печень и сердце. Ср.: «Одна часть неразумной души не повинуется разуму, а другая повинуется ему; в свою очередь, повинующаяся разуму часть разделяется на две — на чувственно пожелатель–ную (τό έπιθυμητικόν) и аффективную (το θυμικόν). Органом пожелательной способности как чувственной служит печень, а эффектной — сердце, твердая часть, способная к напряженному движению и предназначенная к трудной работе и сильным порывам, — подобно тому, как печень, нежная внутренность, является органом нежного вожделения». Немесий епископ Эмесский. О природе человека, с. 111. Эти естественные силы неразумной души диавол заставляет и побуждает (разумеется, с внутреннего соизволения самого человека) трансформироваться в противоестественные: желание становится похотью, а аффект — гневом. Такое противоестественное злоупотребление этими естественными силами души разрушает и их «телесные носители» — печень и сердце.
748
Cp. рассуждение сщмч. Илариона: «В своем преклонении пред знанием, пред наукой люди часто забывают, что наука — еще не мудрость, что она может привести человека к отступлению от Бога и может оказаться бессильной пред напором страстей и чувственности… Между знанием и добродетелью лежит великая бездна греха. Мудрость в объединении знания и добродетели, а путь к этому один — преодоление бездны, преодоление греха. Путь мудрости — путь подвига, и этот подвиг двоякий: борьба с невежеством и борьба с грехом. Вот почему в слове Божием и у святых отцов мудрость оценивается не столько по критериям логическим, сколько по критериям нравственным». Архиепископ Иларион (Троицкий). Церковь как союз любви. М., 1998, с. 314.
