Петр Гнедич - Догмат искупления в русской богословской науке

629

Автор тут же дает противоречивое и неясное определение правды Божией: «Правда Божия должна быть понимаема не в смысле свойства Божия, требующего себе уплаты за грех, а в смысле свойства Божия, определившего, чтобы человек был искуплен, спасен, избавлен от греха путем страдания и смерти».

630

Пономарев П. П., проф. О спасении. С. 164–168. В отношении термина «удовлетворение правде Божией» автор говорит, что если с термином «удовлетворение» соединяется понятие о восполнении какого‑то недостатка в Боге, то «удовлетворение нельзя назвать точно передающим учение Священного Писания, но если термин «удовлетворение» понимать в смысле исполнения воли Божией, то в таком случае его можно употреблять и в богословии». Но даже если стать на точку зрения автора, то и в этом случае можно заметить, что в богословии не следует употреблять двусмысленных терминов.

631

Пономарев П. П., проф. О спасении. С. 89. «Юридическую» теорию признают несостоятельной, но ей нельзя отказать в известной стройности, поэтому попытки ее поправок и смягчения, как у Светлова и в данном случае у самого автора, приводят только к противоречиям. По «юридической» теории правда Божия понимается как такое свойство, которое требует особого удовлетворения или карает за всякое нарушение воли Божией. Автор также называет правду Божию свойством Божиим, но вместо определения этого свойства по существу определяет его только тем, что оно установило образ спасения человека «путем страдания и смерти». Это определение подразумевает то же самое «юридическое» понятие, но автор не хочет его высказать, и поэтому его определение теряет всякую убедительность. «Бог спасает нас суровостью», — говорит автор, а это противоречит откровению о любви Божией, а не о суровости, проявившейся в спасении погибающего человека.

632

Там же. С. 97.

633

Там же. С. 123.

634

В каждой главе настоящего обзора следовало бы цитировать слова Иоанна Златоуста, приведенные ранее: «Не сказал апостол: примирите с собою Бога, потому что не Бог враждует против нас, но мы против Него. Бог никогда не враждует». Но при истолковании теологической стороны автор выдвигает по преимуществу правду, вообще волю Божию (см.: Пономарев П. П., проф. О спасении. С. 120), и забывает как слова Златоуста, так и выводы работы профессора Мышцына, хотя сам говорит, что «лучшее сочетание указанных идей искупления, возрождения и примирения дано в сочинении проф. В. Мышцына» (Там же. С. 166), в котором приводятся те же слова Златоуста и на основании филологического анализа текста делается заключение: «Примиряется не Бог, а человек, Бог же есть Тот, Кто примиряет человека, и Тот, с Кем примиряется человек» (Мышцын В. Н., проф. Учение святого апостола Павла… С. 123).

635

Пономарев П. П., проф. О спасении. С. 169.

636

См.: Там же. С. 165.

637

Там же. С. 169.

638

См.: Там же. С. 92, 93, 95, 96, 117, 118, 166.

639

Определяя зло в смысле греха как «настроение или действие воли разумной твари, противное воле Божией», автор не считает возможным согласиться со святоотеческим определением зла как не имеющего бытия и приводит следующий аргумент: «Соотнося подобное определение зла с искуплением, мы должны будем сказать, что Сын Божий воплотился для победы небытия, но это нелепость, низводящая искупление до степени борьбы с каким‑то воображаемым врагом» (Там же. С. 21—23). Но если воспользоваться этим примером автора и соотнести его определение зла — греха, как настроения, с искуплением, то вряд ли получится меньшая нелепость, низводящая искупление до борьбы с настроением разумной твари, которое, собственно, и не изменилось. Более правильным было бы понимать «распятие греха» именно как перенесение следствий греха (небытия), преодоление силы, увлекающей мир к небытию, к гибели.

640

Пономарев П. П., проф. О спасении. С. 95, 123.

641

Там же. С. 117–118.

642

Там же. С. 181–182.

643

Антоний (Храповицкий), митр. Догмат искупления // Богословский вестник. 1917. № 7, 9, 10, 12. Отдельное издание: Сергиев Посад, 1917. Митрополит Антоний (Храповицкий) (1864–1936) — доктор богословия, профессор пастырского богословия и ректор Московской, а потом Казанской духовных академий, архиепископ Волынский, Харьковский и с 1918 года митрополит Киевский, с 1919 года в эмиграции. Скончался в Югославии в отделении от Русской Церкви, возглавляя так называемый Карловацкий раскол.

644

Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. С. 427.

645

Никольский П. Письма о русском богословии. Вып. 1. СПб., 1904. С. 47.

646

«Мои статьи в печати, — писал он впоследствии, — являлись именно поправками нашей догматики и влекли от схоластических построений к древнему Преданию Церкви и здравому смыслу» (предисл. к «Опыту христианского православного катехизиса»). «Он уже 30 лет неустанно ратует за очищение нашего богословия от католической схоластики», — говорил архиеп. Иларион (Троицкий).

647

Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. С. 430.

648

См. статьи митр. Антония: «Размышление о спасительной силе Христовых страстей» (1890); «Нравственное обоснование важнейшего христианского догмата» (1894); «Какое значение для нравственной жизни имеет вера в Иисуса Христа как Бога» (1896). Эти статьи вошли во второй том его собрания сочинений.

649

Антоний (Храповицкий), митр. Опыт христианского православного катехизиса. Сремские Карловцы (Сербия), 1924.

650

Ввиду приобретенного значения эта статья излагается более подробно. Цит. По изд.: Антоний (Храповицкий), митр. Догмат искупления // Богословский вестник. 1917. N° 7, 9, 10, 12.

651

Там же. С. 167. Первые христиане и современники отцов «так ясно разумели искупительную благодать, что она для них не нуждалась в объяснении», но теперь сознание людей, получивших богословское образование, настолько «пропитано «юридической» теорией», что они «лишились этого непосредственного сознания или духовного ощущения своего единства с сострадающим нам Христом», а потому нуждаются в особом объяснении (см.: Там же. С. 162).

652

Там же. С. 167. Митрополит Антоний говорит, что «юридический» термин «оправдание», употребляемый в русском переводе апостола Павла, не передает смысла греческого слова 6ucaiocri)vr, которое следует переводить словом «правда» — «праведность». «Юридический» характер этот термин получил «не непосредственно из Священного Писания, а через лютеранское богословие, которое за 400 лет своего существования всю энергию направило к тому, чтобы ослабить нравственный подвижнический смысл христианства» и т. д. (см.: Там же). Автор также указывает на диссертацию патриарха Сергия «Православное учение о спасении» ввиду той «огромной косвенной услуги, которую она оказала для правильного истолкования связи между Христовым подвигом и нашим спасением» (Там же. С. 164).

653

О сострадательной любви «как силе возрождающей говорят постоянно не только жития святых и жизнеописания праведных пастырей, но и мирские повести, и иногда чрезвычайно глубоко и правдиво (автор имеет в виду Достоевского): те и другие именно говорят о действительной, потрясающей, иногда почти непреодолимой, силе сострадающей любви, хотя первые не поясняют, в чем ее связь с искуплением Христовым, а вторые, конечно, этого и не понимают» (Там же. С. 288).

654

Антоний (Храповицкий), митр. Догмат искупления. С. 287.

655

Там же. С. 288.

656

Там же. С. 291.

657

Там же. С. 288.

658

Там же. С. 287.

659

Там же. С. 294.

660

Там же. С. 295. Но различие между искупительной любовью Сына Божия и сострадательной любовью человеческой не следует понимать только количественно, как поняли некоторые критики, ибо «сострадающая любовь матери, друга, пастыря, апостола действенна тогда, когда привлекает истинного Пастыря — Христа» (Там же. С. 294).

661

Автор отступает от мнения, что страдания гефсиманской ночи были вызваны страхом предстоящих мучений и смерти.

662

Там же. С. 245.

663

Там же. С. 296. В «Опыте христианского православного катехизиса» автор сохраняет (третий член Символа веры) формулу митрополита Филарета о совершении Иисусом Христом нашего спасения «учением Своим, жизнью Своею, смертию Своею и воскресением». Но в объяснении четвертого члена все содержание, кроме первых семи вопросов и ответов, заменяется новым. Вместо распятия говорится о молитве в саду Гефсиманском, где «Его скорбь о любимом человечестве достигла высшей степени: Он принял в Свою душу все человеческие поколения и терзался греховностью каждого человека». И далее: «Вопрос. — Почему эти душевные муки Христа явились нашим искуплением? Ответ. — Потому что сострадательная любовь таинственно объединила Его Дух с нашими душами, и мы почерпаем для них от Духа Христова как бы источник святости и тем побеждаем грех» (Антоний (Храповицкий), митр. Опыт христианского православного катехизиса. Сремские Карловцы (Сербия), 1924. С. 46; далее: «Катехизис»).