Николай Морозов - Христос
— А существуют святые, творящие чудеса? — еще спросил он. — Такие, которые говорят горе: сойди со своего места, и бывает так?
И как только он сказал это, сдвинулась гора со своего места, как бы на пять локтей, и всела в море.
Марк досадливо замахал ей рукой и сказал:
— Что ты делаешь, гора? Не тебе велел я двинуться, а только беседовал с братом. Стань на своем месте!
И гора тотчас же возвратилась назад.
Я пал в страхе ниц, а он взял меня за руку и поднял, говоря:
— Разве не видят таких же чудес в твои дни?
— Никогда, отец! — ответил я.
Он горько заплакал и сказал:
— Горе земле, на которой христиане только на словах называются такими, а не на делах! (и это опять рисует никак не первые века христианства!).
Когда наступил вечер, он сказал:
— Брат Серапион! Не наступило ли нам время пообедать?
Я промолчал, а он, прочитав псалом, сказал, поворотившись к пещере, служившему ему невидимо ангелу:
— Предложи трапезу брату.
Войдя в пещеру, я увидел два стола и на них по мягкому хлебу, сияющему, как снег, и благолепные овощи, и две печеные рыбы, и маслины, и финики, и соль, и кувшин с водою, слаще меда.
Он сказал:
— Благослови, господи!
И я увидел близ трапезы простертую с небес руку, перекрестившую яства. Когда же мы поели, он сказал:
— Возьми, брат, это отсюда.
И оба стола были взяты невидимой рукой.
Никогда в своей жизни не ел я такого сладкого хлеба и не пил такой сладкой воды.
— Вот какой пищей, — сказал он мне, — питает меня господь за мои тридцатилетние злострадания. Теперь кончается мера моего жития, и бог послал тебя, чтобы спрятать в земле мое смиренное тело твоими руками, брат Серапион. Пробудь эту ночь без сна, ради моего отхода.
Мы оба стояли на коленях всю ночь, поя псалмы Давида.
— Днесь прияст меня свет моего покоя, — сказал он.
Вся пещера наполнилась светом, светлее солнца, а гора наполнилась ароматным благоуханьем. С неба раздался голос:
— Принесите мой сосуд, избранный из пустыни! Принесите мне делателя правды и верного слугу. Гряди, Марко, гряди! Почивай во свете радости и духовной жизни.
И я увидел душу святого Марка, уже отрешившуюся от плотских уз и покрываемую белоснежною одеждою из рук ангела.
Я видел, ее воздушный путь на небеса и открывшийся небесный свод и бесовские полки, в готовности стоящие на пути, но ангельский голос сказал им:
— Бегите, дети тьмы, от лица света правды!
На один час была удержана его душа перед ними в воздухе, и тогда послышался с неба голос, говорящий снятым ангелам:
— Принесите посрамившего бесов!
И я видел нечто в роде правой руки, простертой с неба. Она приняла непорочную душу, и видение скрылось из моих очей.
Когда наступил шестой час ночи, я убрал и положил его честное тело и всю ночь пробыл в молитве. На рассвете я совершил над ним обычное песнопение, положил его в пещере, заградил вход камнями и сошел с горы, молясь богу.
Когда я сел почить после захода Солнца, вновь предстала предо мной первые два пустынника и сказали:
— Погреб ты тело отца, которого не достоин весь мир. Иди ночью, пока холоден воздух, ибо днем здесь неудобно ходить из-за великого солнечного зноя.
Я шел с ними до утра, и когда они отошли, я увидел себя вновь у дверей церкви старца Иоанна.
Он вышел ко мне и сказал:
— В мире возвратился ты, отец Серапион.
Он повел меня в церковь, где я рассказал ему о всем происшедшем, и все слушавшие прославляли бога.
* * *Таково сказание о кончине Марка, и, мне кажется, трудно отыскать легенду более подходящую к смерти простейшего и первого по времени из всех евангелистов. А в церковную историю евангелист Марк перешел в виде апостола Марка, поминаемого 25 апреля:
«Марк, — говорится под этой датой в „Житиях“, — был еврей из левитов, ученик апостола Петра. Сначала он путешествовал с ним в Рим и при нем же написал свое Евангелие. Потом ушел к Египет, где был первым епископом в Александрии. Он просветил Ливию, Аммоникию, Мармарикию и Пентаполию и научил многих такому добродетельному житию, что хвалили даже неверные».
«В Пентапольских Киринеях он исцелял больных, очищал прокаженных, изгонял и злых, и нечистых духов. Святой дух велел ему плыть в Александрию, где на превысоком столбе каждую ночь зажигали огонь, чтобы светил, как заря, и показывал морякам путь в гавань».
«Там у него порвалась сандалия. Он отдал ее чинить придорожному сапожнику, который тотчас проткнул себе шилом руку. Марк плюнул на землю, помазал грязью рану, и она тот-час зажила».
«Тот пригласил его в свой дом и угостил пищею. Марк стал проповедывать имя Иисуса в городе и устроим христианскую общину, но нечестивые напали на его церковь при пасхальном богослужении, которое совпало с празднествами в честь их бога Сераписа, и Марка повлекли по городу в темницу. Когда он там сидел под стражей, произошло сильное землетрясение, и сам Иисус Христос пришел к нему в том самом образе, в каком был со своими апостолами. Иисус сказал ему:
— Мир тебе, Марко, мой евангелист!
— Мир и тебе, господин Иисус Христос, — ответил Марк.
Иисус, ничего не сказав более, ушел от него, а утром пришло в темницу множество александрийских граждан. Они вывели святого, надев веревку на его шею, и повлекли, крича:
— Тащи быка в бычье стойло!
А Марк, влекомый по земле, сказал только: «Господи! предаю в твои руки мой дух!» И умер. Его хотели сжечь, но тут сделался черный мрак, Солнце скрыло свои лучи, Земля страшно потряслась, произошел великий гром, и полился дождь с градом, даже до самого вечера. Все бежали, оставив тело святого. Но все-таки упало много зданий от землетрясения, и их обломки убили многих».
«Верные взяли его тело и положили в каменной гробнице, почитая, как первого александрийского епископа».
«Это было, — заканчивают „Жития“, — при царе Нероне».
Возможно ли объединить оба приведенные сказания? — Мне кажется — да. Ведь не может же читатель поверить, что, действительно, почитатели Сераписа влекли Марка по улице с криками: «Тащи быка в бычье стойло!», когда и сам этот Серапис, подобно Зевсу греков, сходил на землю в образе быка и почитался в таком изображении? Куда же его тащили? Не в Серапеум же?
Притом же имя Серапис состоит из греческого сокращения египетских слов Озирис-Апис, что значит Озирис-Судья, и культ его, как бога обновления природы в вечной жизни, во многом сходен с первобытным христианством.
Когда наступили времена средневековой смуты и разгоряченные спорами теологи перестали узнавать под иностранными именами и эпитетами своих собственных богов, древний Озирис-Апис, подобно яркой ракете, распался в вершинной части своего параболического полета по векам истории на целый рой разноцветных звездочек, из которых одни обратились в христианских серафимов, а другие в нескольких «святых Серапионов», главным из которых и является Серапион, описавший вышеприведенную пустынническую жизнь Марка афинского.
Странное совпадение! Оба Марка живут в Египте, один умирает, влекомый из темницы в праздник Сераписа после таинственного прихода к нему туда самого Иисуса Христа, а второй в пещере пустынной горы, после прихода к нему Серапиона!
Наиболее вероятным является здесь то, что Марк, получивший свое образование в Элладе, как обнаруживает греческий текст его Евангелия, был потом епископом в Александрии, откуда после какого-то перепугавшего его землетрясения и солнечного затмения удалился доживать свой век в пещере около отдаленного абиссинского поселка, где и умер в глубокой старости.
Отмечу, что из солнечных затмений указываемого мною времени через Александрию проходило замечательное полное затмение 3 июня 718 года, за семь лет до смерти Марка. Оно шло через Испанию, Сицилию, Крит и окончилось в глубине Аравии. А за 27 лет до его смерти, 8 января 698 г., проходило кольцеобразное через Пелопонес и Смирну, вскоре после полудня. Какое из них так перепугало его, я не решаюсь определить.
Есть указания, что имя евангелиста Марка, значащее увядший, есть только прозвище, а настоящее было Иоанн, что находится в некотором мистическом соответствии и с таинственным путешествием Серапиона на «Превысокую гору», где он видел Марка и чудеса (какие бывают только во сне да под гипнозом) из кельи некоего Иоанна, в которую и привели его обратно ангелы после этого виденья.
В связи с Марком, я пробовал разыскать в саду православных святых 4 и остатки Серапиона в более поздних веках, но нашел там только коротенькие примечания.
1) Января 31 «память св. мучеников: Викторина, Виктора, Никифора, Клавдия, Диодора, Серапиона и Папия, в Коринфе, и царство Декия, за Христа страдавших».
Отнеся это к эре Диоклетиана, получаем 534 — 538 годы. Но о жизни их нет подробностей.
2) Мая 24 «память св. Серапиона Египтянина, принявшего с полководцем Мелетием и с 1280 воинами венец мученичества в царство Антониново».
