Александр Мень - История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 5. Вестники Царства Божия. Библейские пророки от Амоса до Реставрации (7-4 вв. до н. э.)

И чем выше было данное Израилю духовное знание, чем ярче свет Откровения, тем больше труда и мучительных усилий ждало его впереди. Храм новозаветной Церкви был построен на основании веры Израиля потому, что этот фундамент скрепили слезы и борения, сомнения и титанические порывы духа.

Люди Ветхого Завета не были какими-то особенными существами, сделанными из иного материала, чем прочие. Писание не случайно изображает их во всей их человеческой немощи и противоречивости. «Библейский человек» как нечто исключительное — это миф в дурном смысле слова. Древние евреи так же, как и мы, хотели жить, любили и ненавидели, верили и сомневались. Им так же, как и нам, были свойственны духовные взлеты и духовное бессилие. Воздвигая свой храм, они соперничали, ссорились, ревновали, искали выгод, уклонялись от трудностей. Но именно потому, что они были такими же, как мы, история их остается столь жизненной и важной для нас. Слабые и земные, они проходили путь нелегкого восхождения, сбиваясь с пути и падая. Вместе с ними шли и их пророки, вестники спасения и возрождения, которые также знали мрак уныния и бездны отчаяния.

Сколько раз Исайя Второй принужден был убеждаться, что надежды его напрасны! Но он устоял, как и его великий иерусалимский предшественник, как Аввакум, как Иов. Последние годы его жизни были мрачны. Но видение золотого Града продолжало гореть перед ним и в конце его земного странствия. Пусть все вокруг говорило о тщете упований, но он не изменил своему видению. Не этот нищий город, лежащий в развалинах, но Новый Иерусалим остался нерушимым оплотом его веры, предметом его любви. Превозмогая душевную боль, он продолжает воспевать Божий Град, теперь уже столь далекий и недоступный. Жизнь — это непроглядная ночь, но тем, кто видит маяк Нового Иерусалима, он не даст сбиться с пути.

Восстань, воссияй! Ибо явился свет твой и Слава Ягве заблистала над тобою;Ибо вот мгла покроет землю и тьма — страну,А над тобой воссияет Ягве, и Слава явится над тобою.И пойдут народы к твоему свету, и цари — к лучам твоего сияния.

Там не будет нужды в солнце, незакатным светом станет Сам Бог, Который введет человека в Свой чертог. Он и сейчас обитает в верном сердце (Ис 57, 15), но тогда изменится все: и человек, и само мироздание:

Вот Я творю новое небо и новую землю,а прежние не будут вспоминаться и на ум не придут.

Эти слова ветхозаветного провидца повторит в Апокалипсисе апостол Иоанн, когда перед его духовным взором раскроется видение Горнего Иерусалима. В этом — единство устремления, единство чаяний Ветхого и Нового Заветов, и они останутся вечным источником сил для новых поколений человечества, указывая им путь, назначение и смысл бытия.

Здесь мы должны расстаться с Второисайей — этим таинственным безымянным гигантом Библии. Выше него ветхозаветное сознание уже редко сможет подняться. Он явился великим предтечей Мессии, уготовлявшим Ему путь. Казалось бы, вот оно —«исполнение времен»! Не пробил ли час для Воплощения и Благовестия? Но на самом деле до начала новой эры оставалось еще пять веков. Пророк намного опередил свое время. Ветхозаветной Церкви предстояло пройти через столетия радостей и горестей, многому научиться, от многого отказаться, прежде чем почва для Сеятеля будет готова. Правда, в ней найдут себе место и плевелы. Рядом с добром будет расти зло; оно вызовет бури и столкновения, приведет к отвержению Мессии и Голгофе. Но такова, по слову Евангелия, вся история мира: пшеница и сорняки поднимаются вместе. Только Конец полностью изгонит тьму…

ПРИМЕЧАНИЯ

Глава двадцатая

ВОЗВРАЩЕНИЕ. ПЕРВЫЕ ТРУДНОСТИ

1. Книга Эзры (Ездры), гл. 2, дает список родов, ушедших с Зерубабелем, определяя общее число переселенцев в 42 360 человек, не считая 7337 рабов и 200 певцов. Но, как полагают, здесь имеется в виду не один караван, а несколько: 1) Шешбацара, 2) Зерубабеля, 3) первый Нехемии, 4) Эзры и 5) второй Нехемии (см.: Н Gаubert. Lа Renaissance d'Israel, 1967, р. 67) — и, следовательно, каждый караван состоял из 6-8 тысяч людей. Книги Эзры и Нехемии составлены были ок. III в. до н. э., но на основании древних документов (см. приложение 1), поэтому там отсутствует строгий хронологический порядок событий (хотя сами факты даны достаточно точно). В связи с этим возникает много неясностей относительно порядка караванов. Насчет первых двух существуют три гипотезы:

1) Шешбацар и Зерубабель — одно и то же лицо; этот караван покинул Халдею в 538 г. (см.: Д. Попов. Возвращение иудеев из плена Вавилонского, с. 76 сл.);

2) Шешбацар отбыл в 537 г., а Зерубабель в 520 г. (см.: Н. Gаubert. Lа Renaissance d'Israel, р. 73) и, наконец,

3) И Шешбацар и Зерубабель отбыли в 538 году, причем первый несколько опередил второго (см.: J. Вright. А History of Israel, р. 349). Третьей гипотезы как наиболее близкой к библейскому повествованию мы и придерживались, излагая историю реставрации Иудеи.

2. В Книге Эзры (4, 1 сл.) самаряне не названы прямо, а сказано лишь о «врагах Иуды и Вениамина», но из дальнейшего текста явствует, что речь идет о самарянах. Автор приводит факт их враждебных действий, но они относятся к эпохе персидского царя Артаксеркса I (465-425). Иосиф Флавий (Арх. XI, 2.1) не заметил этого анахронизма. Он упорно называет самарян «кутейцами», намекая на их происхождение из восточной области Куты. Но это явно полемический прием, связанный с конфликтами, которые разыгрывались между иудеями и самарянами в его время. Относительно религии самарян см.: В. Рыбинский. Самаряне. Киев, 1913, с. 162.

3. На примирение с самарянами, кроме существования самарянского Пятикнижия, указывает наличие тесных родственных связей между ними и иудеями в эпоху Нехемии, а также то, что пророки Аггей и Захария ни одного слова не говорят об их противодействии постройке храма. И, наконец, как мы увидим, в 520 г налог для строительства храма взимался и с самарян (Езд 6, 8, 9).

Глава двадцать первая

ВТОРОЙ ХРАМ

Иерусалим, 530-485 гг.

Неужели Бог есть Бог иудеев только, а не и язычников?

Конечно, и язычников, потому что один Бог.

В то время, когда религиозная Община Иерусалима переживала период депрессии, Персидская империя достигла зенита могущества. 525 год принес Камбису победу над Египтом; держава его стала самой обширной из всех, доселе существовавших. Она обнимала греческие города Ионии, среднеазиатские области, Вавилон, Египет, Сирию, часть Кавказа и Индии.

Но еще при жизни Камбиса этот громадный конгломерат стран оказался на грани распада. Поводом к тому послужили династические смуты при персидском дворе.

У Камбиса был брат Бардия, который правил в Средней Азии, родине заратустризма. Опасаясь его соперничества, Камбис приказал тайно умертвить брата. Но, пока царь находился в Египте, некий маг, по имени Гаумата, объявил себя Бардией, чудом спасшимся от убийц. Недовольные тиранией и самодурством Камбиса, мидяне и персы охотно признали права лже-Бардии на престол. Камбис готовился жестоко подавить мятеж, назревала гражданская война, но в этот момент его внезапно настигла смерть. Говорили, что он сам наложил на себя руки в припадке ярости и отчаяния.

Гаумата оказался теперь полновластным хозяином Персии. Немедленно по воцарении он провел земельные и религиозные реформы. Согласно источникам, по его приказу были разрушены храмы. Очень возможно, что маг был последователем Заратустры и хотел сделать его учение государственной религией. Но владычество жреца-самозванца было недолгим. Осенью 522 года группа, состоявшая из персидских князей, составила заговор, во главе второго встал Дарий Ахменид, один из родственников Кира. На седьмом месяце своего правления лже-Бардия был убит. Царем стал Дарий I (522-486), который отстроил разрушенные магом храмы и восстановил прежние порядки в империи.

Тем не менее, узурпация имела далеко идущие последствия. Смуты при персидском дворе пробудили мятежный дух в провинциях: против Дария восстали Вавилон, Элам и Средняя Азия, появились новые самозванцы и новые претенденты на власть. Империя превратилась в арену жестоких сражений. Но Дарий оказался талантливым полководцем; он выиграл девятнадцать битв и низложил девять царей. После победы над соперниками он преобразовал управление в своей монархии, улучшил дороги, установил строгую иерархию наместников и сатрапов, упорядочил систему налогов.

Новый царь не принял чистого заратустризма, но в своих надписях он постоянно заявлял, что его небесный патрон — Агурамазда. На огромной Бехистунской скале, где Дарий увековечил свои триумфы, можно и поныне прочесть следующие слова: «То, что сделано, это я совершил по воле Агурамазды. Агурамазда помог мне, пока я довершил это дело. Меня да хранит Агурамазда от всякой скверны, и мой дом, и эту землю… О человек, повеление Агурамазды пусть не покажется тебе противным! Не покидай правого пути! Не будь мятежным!» [1]