Иоанн Златоуст - Творения, том 11, книга 2
3. Что ты говоришь? "Воспрепятствовал сатана"? Так точно, потому что это не было дело Божие. В послании к римлянам он говорит, что Бог воспрепятствовал (Рим.15:22); и Лука в одном месте говорит, что не допустил их Дух идти в Асию (Деян.16:6); и к коринфянам говорит, что это было дело Духа, – и только здесь, что это дело сатаны. Какое же он разумеет препятствие от сатаны? Какие-нибудь внезапные и сильные искушения. "Когда же", – говорится, – "по случаю возмущения, сделанного против него Иудеями ", он удерживаем был в Элладе три месяца (Деян.20:3). Но иное дело медлить ради устроения чего-нибудь, и при том добровольно, и иное вследствие препятствий. Там именно (апостол) говорит: " Ныне же, не имея [такого] места в сих странах " (Рим.15:23), и: "щадя вас, я доселе не приходил в Коринф". (2 Кор.1:23). Здесь же он не говорит ничего такого, – а что? "Сатана препятствовал. Я Павел", - говорит, "и раз и два". Смотри, какое он обнаруживает честолюбие, как хвалит себя, когда хочет показать, что он любил их больше всех. Говорит: "Я Павел", вместо того, чтобы сказать: я не как другие; другие только желали придти к вам, а я и решался. "Ибо кто наша надежда, или радость, или венец похвалы? Не и вы ли пред Господом нашим Иисусом Христом в пришествие Его?" (ст.19)? Одни ли македоняне упование твое, скажи мне, блаженный Павел? Не одни они, отвечает. Поэтому-то он присовокупил: "Не и вы ли? Ибо кто", – говорит, – "наша надежда, или радость, или венец похвалы"? Не узнаете ли (здесь) языка женщин, пламенеющих нежнейшею любовью, и разговаривающих с малыми детьми? "Или венец", - говорит, - "похвалы". Одного слова: венец ему недостаточно было, чтобы показать блеск (своего украшения), но еще присовокупил и – похвалы. Какая пламенность! Мать и отец, сойдясь вместе и слив свою любовь, никогда не могли бы выразить любви своей наравне с Павлом. "Радость", – говорит, – "или венец",– т. е. я более, говорит, радуюсь о вас, нежели о венце. И подлинно, представь, насколько возможно, всю Церковь, насажденную и утвержденную Павлом: кто бы не возрадовался о таком ее многочадии и благочадии? Итак, и это не лесть; он не просто сказал: вы, но: и вы вместе с другими. "Ибо вы – слава наша и радость!" (ст. 20). "И потому, не терпя более, мы восхотели остаться в Афинах одни" – это сказал он вместо: мы решились. "И послали Тимофея, брата нашего и служителя Божия и сотрудника нашего в благовествовании Христовом" (3:1,2). И это говорит, не Тимофея возвышая, а им воздавая честь тем, что послал к ним сотрудника и служителя благовествования, говоря как бы так: отвлекши от дел, мы послали к вам служителя Божия и споспешника нашего во благовестии Христовом. Потом показывает и причину: "чтобы никто не поколебался в скорбях сих: ибо вы сами знаете, что так нам суждено" (ст. 3). Что здесь говорит (апостол)? Так как искушения учителей смущают учеников, а он тогда находился среди многих искушений, как и сам говорит: "сатана нам препятствовал", – то говорит это для их ободрения. Смысл его слов такой: и раз и два хотел я идти к вам, но не мог, потому что встречалось много препятствий. И это, вероятно, смущало их, так как ученики смущаются не столько от собственных искушений, сколько от искушений учителей, подобно тому, как воин не столько приходить в смущение от своих собственных искушений, сколько тогда, когда увидит раненым своего вождя. "Укрепить вас", - говорит. Следовательно, посылал Тимофея для того, чтобы они не смущались, а не потому, что будто заметил какой-либо недостаток в вере их, или нужду научить их чему-либо. "Утвердить вас и утешить в вере вашей, чтобы никто не поколебался в скорбях сих: ибо вы сами знаете, что так нам суждено" (ст. 3–4). Не должно, говорит, смущаться, потому что ничего необыкновенного и неожиданного не случается с нами. И этого довольно было для ободрения их. Видишь ли, что и Христос для того же предсказывал ученикам Своим? Послушай, в самом деле, что говорит Он: "И вот, Я сказал вам [о том], прежде нежели сбылось, дабы вы поверили, когда сбудется" (Ин.14:29). Много, поистине много (служит) к утешению учеников, когда они слышат от наставников о том, что с ними случится. Как больной, если наперед услышит от врача, что с ним будет то и то, не слишком смущается; а если случится с ним что-нибудь неожиданно, так что и сам врач приходит в недоумение, и болезнь превышает его искусство, то больной тоскует и смущается, – так и здесь. Павел, предвидя это, предсказал им: "будем страдать", – говорит, – "как и случилось, и вы знаете". Не о том только говорит (апостол), что случилось, но и о том, что он предсказывал многое другое, что также сбылось. "Так нам суждено". Следовательно, не только прошедшими искушениями не должно тревожиться и беспокоиться, – а это и значит: смущаться, – но и будущими, если бы таковые случались. "Так нам суждено".
4. У кого из нас есть уши слышать, пусть слышит: на это предназначен христианин. "Так нам суждено", – (апостол) говорит о всех верующих. "Так нам суждено", – а мы, точно предназначенные к неге, избегаем страданий. Почему же однакож мы избегаем страданий? В самом деле, нас не постигло ни время скорби, ни искушение, кроме как человеческое (1 Кор.10:13). Благовременно и к вам сказать: "Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха" (Евр.12:4); или лучше, не это благовременно к вам сказать, – а что? То, что вы еще не отрешились от привязанности к имуществу. Тем (евреям), которые лишились всего своего достояния, действительно, уместно было сказать это; но тем, которых имение цело, скажу следующее: у кого из вас разграблено имущество за Христа? Кто бит был палицами? Кто обижен, даже словами? Чем ты можешь похвалиться? На что можешь надеяться? Христос столько претерпел за нас "бывших некогда отчужденными и врагами" (Кол.1: 21); а мы на какие можем указать страдания, которые претерпели за Него? Страданий за Него мы не переносили никаких, между тем блага, которые получаем от Него, бесчисленны. Откуда у нас возьмется дерзновение в "оный день" (2 Тим.1:18)? Ужели вы не знаете, что и воин тогда только может заслужить внимание царя, когда покажет ему множество ран и язв? Если же не может показать ни одного отличного подвига, то, хотя бы не нанес никакого оскорбления, будет считаться в ряду последних. Но теперь, скажут, не время брани. А если бы оно было, то, скажи мне, кто бы стал сражаться? Кто бы напал (на врагов)? Кто бы разогнал полчище? Вероятно, никто. В самом деле, когда я вижу, что ты не презираешь имущества для Христа, то как я поверю тебе, что ты ни во что вменишь язвы? Скажи, благодушны ли вы к оскорбляющим вас и благословляете ли их? Ты этого не делаешь и не повинуешься. Ты не делаешь того, что не соединено с опасностью: будешь ли переносить, скажи мне, удары, причиняющие столь великую боль и скорбь? Ужели вы не знаете, что во время мира надобно упражняться в военном искусстве? Не видите ли, как эти воины и тогда, когда вовсе не угрожает война, а царствует глубокий мир, вычистивши оружие, вместе с своими вождями, обучающими их военному искусству, почти каждый день выходят на открытые и широкие поля, и с величайшим тщанием упражняются в военном деле? Делал это кто из воинов духовных? Ни один. Вот почему на войне мы робки и нерадивы, и всякий удобно может нас захватить в плен. И какое безрассудство не считать настоящего времени временем войны, когда Павел взывает: "Все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы " (2 Тим.3:12), и когда сам Христос говорит: "В мире будете иметь скорбь" (Ин.16:33), и когда тот же блаженный Павел громогласно взывает: "Наша брань не против крови и плоти", и еще: "станьте, препоясав чресла ваши истиною" (Ефес.6:12,14)? И никто из них не сказал тогда: зачем ты нас вооружаешь, когда нет войны? Зачем понапрасну налагаешь на нас труды, – облекаешь воинов в броню, когда можно покоиться и отдыхать? А если бы кто сказал так, то получил бы в ответ: тогда-то особенно и нужно заботиться о войне, когда ее еще нет. В самом деле, кто заботится о войне во время мира, тот страшен будет и во время войны; а кто неопытен в военном деле, тот и во время мира больше будет тревожиться. Почему? Потому что он станет плакать над своим имуществом и жалеть, что не в состоянии защитить его, так как имущество человека робкого, неопытного и непривыкшего к сражениям принадлежит всякому храброму и умеющему воевать. Итак, во-первых, я вооружаю вас по этой причине, а потом – потому, что все время нашей жизни есть время борьбы. Как и каким образом? Диавол нападает всегда. Послушай, что о нем сказано: он ходит, рыкая как лев, желая поглотить (1 Пет.5:8). На нас устремляется бесчисленное множество плотских страстей, которые нам необходимо указать (здесь), чтобы напрасно не обольщаться. Скажи мне: что не ведет войны с нами? Богатство, красота, удовольствие, сила, власть, зависть, слава, высокомерие? Против нас воюет не только наша собственная слава, препятствуя нам нисходить до смиренномудрия, но и слава других, возбуждая в нас зависть и ненависть. А что сказать про противоположные (состояния): бедность, незнатность, бесславие, уничижение, совершенное бессилие? Но это (зарождается) в нас; а со стороны других людей (восстают против нас) злоба, коварство, козни, клеветы, бесчисленные обманы. Тоже и со стороны демонов: начальства, власти, миродержители тьмы века сего, духи злобы. Иными бываем в радости, иными – в печали; то и другое может отклонять от прямого пути, равно как и здоровье и болезнь. Откуда не дается повода к греху? Если хотите, я, начав и от Адама, расскажу вам с начала? Что погубило первозданного? Удовольствие, яства и страсть любоначалия. Что – следующего за ним сына его? Зависть и ненависть. Что современников Ноя? Плотские удовольствия и происходящие от них пороки. Что – сына его? Наглость и дерзость. Что – содомлян? Наглость, распутство и пресыщение (Иез.16:49). А часто и бедность производит это. Вот почему один мудрец сказал: "нищеты и богатства не давай мне" (Прит.30:8). Вернее сказать – не богатство и не бедность, а наша воля, которая не умеет пользоваться ни тем, ни другим. "Знай", - говорит мудрый, - "что ты посреди сетей идешь" (Сир.9:18).
