Михаил Белов - Иисус Христос или путешествие одного сознания (Часть 2)

26.1

Я проснулся почти в 8. Время достаточное для высыпания, но я еще чувствовал, что могу заснуть. Но не спалось. И вставать не хотелось. Но тут меня словно что-то подбросило. Я пошел в ванную и увидел, что матушка стирает мои рубашки. После объяснения ей, что она напрасно пересекает мой Путь, она оставила стирку. Заснуть не получилось, но внутри теперь было намного спокойней. Конечно, можно подумать о совпадении, но я вспомнил о мяче, который мы забыли после игры, и о котором я вспомнил, когда его взяли мальчишки. Внутренний мир был разбит настолько, что исчез весь смысл жизни. Я верил Богу, но эта вера мне ничего не дала, кроме этих ужасных болей. Значит Бога нет, также как нет и Пути к нему. Пост мной еще соблюдался, в то время как в остальном я стал подумывать жить, следуя лишь своим чувствам и желаниям. А у меня подходила любовь к одной девушке, бывшей замужем и имевшей сына. Мысль об Алинесс казалась нереальной. Но едва я принял решение вмешаться в ход жизни этой семьи -девушка наверняка приняла бы мое предложение, так как у нее с мужем были проблемы, как вскоре я почувствовал нечто вроде ожога своих внутренних органов. В один момент я вспомнил о геенне огненной. Память мгновенно оживилась воспоминанием Библии и реальность, описанного в ней, для меня заслонила все остальное. Я тут же отбросил мысль об этой женитьбе.

Я не мог понять как мне жить дальше. Также, как и подсказывали мне чувства словно на сохранении, оберегая себя от лишних контактов с неправедным миром. А как же нести свет Библии людям? Вчера я нашел ответ на этот вопрос в соборном послании Иакова (1, 27). Именно так:"Чистое и непорочное благочестие перед Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненным от мира".

26-1-98

Днем позвонила Таня. Она была в Хабаровске. Спросила про мое здоровье, и дела, узнавая можно ли приехать. Я был не против. Во второй половине дня меня потянуло к столу, когда там сидела матушка. Я понял, что меня тянет туда. Но после еды у меня вдруг в психике возникло то мажорное состояние, какое было после первого попадания в больницу и по-старому потянуло к Вадиму. Я вдруг почувствовал, что не могу остановиться, точнее в мыслях повернуть назад. Состояние было эйфорическим и многобещающим, если бы не остаток загруженности нейролептиками. Но сейчас и эта эйфоричность была нездоровой, может быть на фоне этой мышечной подавленности. Через квартал я понял, что нужно идти только вперед, не пытаясь вернуться домой. Что только после того, как я к Вадиму схожу, я смогу вернуться домой. Говорили с Вадимом час. Я остался удовлетворенным разговором. Вадим тоже. Дома я чувствовал себя немного не по-старому. Без сомнения, Танин приезд поднял мою эмоциональную сферу непривычно для меня.

В кинотеатре Харбин шел фильм "Иисус" по Евангелию от Луки. Вход был бесплатным. Я так хотел на него сходить. После похода к Вадиму я ходил по квартире и думал пойду я на фильм или нет. Я боялся своей неусидчивости и того, что далекий путь от дома -лишние движения делать не хотелось. В какой-то момент я почувствовал, что пойду и остановился около двери, как вдруг со стороны левого плеча изнутри весь мой левый бок подпер словно столб моего существа, давший мне понять, что я не буду выпущен им из квартиры. В этот момент матушка спросила, почему я встал так неестественно. По ее вопросу я понял, что этот столб - производное и ее мысли тоже. В кино я так и не пошел. Не смог выйти из квартиры из-за этого "столба".

27.1

Матушка стала подбивать меня на совместные приемы пищи. Если она хотела помыться, то мне нужно было помыться раньше нее. Возникало желание, с которым просто невозможно было справиться. Психические способности изменились. Кухня была краеугольным камнем преткновения моих и матушкиных интересов. Я стремился застелить ее ДВП и линолеумом, матушка же настаивала на том, чтобы я не трогал кухню из страха, что беспорядок в доме усилится и затянется. Сегодня, придя на кухню, я вдруг почувствовал, что просто не могу удержаться от того, чтобы не начать снимать плинтуса. Желание шло из диска на месте правого легкого. После вчерашнего похода к Вадиму стало легче. Исчезла половина болей. Я вдруг обнаружил, что все-таки не прощал его за то, что он не позвонил мне в день пятидесятилетия школы, обнаружив, что я не пришел туда, а также за прошлое невнимание. Действительно, самое легкое -не судить-оказывалось самым тяжелым. Тело привыкало к постоянной вибрации непрощения.

27.1б

Не раз случалось и такое: я уходил от человека, и он неожиданно провожал меня, если не с хохотом, то с улыбкой, ложащейся целиком на мое униженное внутреннее состояние, и я уходил, будучи уверенным, что человек прочел мои мысли, которые могли заслужить того, чтобы над ними посмеялись. Еще более униженный, я не знал, что мне теперь делать, как через какое-то время я чувствовал, что могу придти к этому человеку вновь. Я шел к нему, и меня встречало, если не нежность, бывало и такое, то самое искреннее радушие, и я понимал, что те мои несчастные мысли не были прочитаны, а смех вызывался моим внешним видом, который те мысли вызывали. Но я часто был просто не в силах думать иначе. Мораль. Быть уверенным в себе. Чем униженней без внешних причин вы уходите -тем радушней встретят вас после, если отношения с этим человеком у вас остались прежними.

28.1

Я изо всех сил стремился дожить до конца этих трех недель и больше не соглашаться на продление укола, но сегодня я услышал, что с моей болезнью больному его делают всю жизнь. Я ужаснулся. Всю жизнь ходить загруженным. Получается, что больной живет для лечения, а не наоборот. Лучше уж, наверное, если врачи готовы всю жизнь колоть больного, делать это, когда у него наступает криз в ходе его обычной жизни, свободной от лекарств.

Послушав по радио о резюме конгресса по шизофрении в Москве я улсшал, что психиатры считают главной причиной наследственность. Но ее не было в моем случае. Причиной, не дававшей мне встать на ноги, было нарушение энергетического столба. Который нарушался благодаря наличию в нем филиала матушки и других людей.

29.1

Вставать не хотелось. Но и заснуть я никак не мог. Едва я подошел к двери ванной, как в двери раздался звонок-пришел Олег Раткин, объяснив мне тем самым почему я не мог заснуть после просыпания. Да и почему я проснулся тоже. Прощаясь, Олег кулаком коснулся меня, солнечного сплетения, вызвав у меня чувство незаполненности верхней его части. Мне показалось, что оно взаимосвязано с макушкой.

Днем точно также, как утром Олег, подняла матушка. Я спал до обеда.

1.2

Утром было все как обычно я не знал что мне начать делать. Единственно я думал как перетерпеть день, чтобы завтра пойти и получить свой укол, успокоивший бы мою психику опять на три недели. Как вдруг на самом коньке головы я увидел слово "Иисус". Я вспомнил, что у меня в запасе есть же одна чистая молитва, которую я мог читать, не боясь, что сорвутся хульные слова и стал ее читать, как вскоре почувствовал, что могу и остановиться и могу продолжить ее читать. Прошло около часа, что окончилось этим же чувством. Я не верил случающемуся.Вскоре я почувствовал, что собираюсь вынести помойное ведро без спрашивания себя смогу ли я выйти на улицу. Все дела я делал сознательно и преграда, если какая и была, то не внутренняя, и я легко заканчивал дело. Сейчас я стал понимать, что такое лечение психически больного, так как стал видеть систему в действиях врачей и знать то, что они делают -увидел смысл и логику в их действиях. Эта логика заключалась в следующем. Сначала при поступлении "острого" больного - больного с сильным расстройством, ему назначается самая высокая -ударная доза лекарств, сбивающая его состояние. После того, как болезнь сбита и поле головы успокоилось, ему назначается терапевтическая доза, и идет подбор поддерживающей дозы лекарства, которая бы позволила бы ему жить, принимая лекарства и после больницы и имея от побочных действий лекарства минимум неудобств. Я вдруг обнаружил, что на маты окружающих смотрю просто, как это и было раньше, не натягивая себе на головы каждый из них.Что сейчас эти маты не оставляют на мне никакого следа, разве что как-то характеризуют говорящего.Ткань мозга словно окрепла и стала нормально воспронимать услышанное.

15.2

Спал сносно. Под утро не мог заснуть и ворочался часа 2. Утром вышел на кухню и стал делать единственное желание - наливать себе чай. Намазал масла на бутерброд. И вдруг почувствовал, что ужасное самочувствие сдвигается вверх, а хорошее поднимается снизу на уровень лица. Я понял как матушка по утрам "отходит" во время выпивания кружки чая.

Тот факт, что когда матушка начинала тренироваться -я входил в полный покой, подтолкнул меня к мысли:если левую часть своего тела я чувствую целиком живущей одной жизнью с матушкой, значит, чтобы я чувствовал гармонию, и левая часть моего тела не была подобной возрасту почти шестидесятилетней женщины, матушке нужно ежедневно тренироваться вместе со мной бодибилдингом. Но матушка тренировалась не всегда. Едва я успокаивался, видя ее тренирующейся, как проходило некоторое время 2-3 дня, неделя, как я вспоминал, что давно не видел матушку с гантелями. Были мысли и о женитьбе, чтобы создать "одну плоть" с молодой женой но кому нужен был калека, что я представлял из себя тогда. Сейчас же, когда я едва передвигал свои ноги от слабости и жуткой головной боли, а душа не видела смысла жизни, а матушку с гантелями, мои мысли стали переключаться полностью на нее. Может быть, это она создает моему внутреннему существу такую жуткую атмосферу? Ее нежелание заниматься? Моим уговорам тренироваться ради меня она поддавалась редко. Автоматически возникала мысль, что может быть с ее смертью моя левая половина тела освободится от единой жизни с телом матушки? Я боялся ошибиться, боясь Бога, хотя вера и в Него была подорвана. Около месяца я жил этой мыслью, пока не понял, что смерть матушки от моих рук отправит меня в больницу опять, я буду осужден всеми ее знакомыми, ставшими и моими знакомыми и моими друзьями и больше в этой жизни мне ничего светить не будет. Кроме того, даже если половина моего тела, живущая одной жизнью с матушкой меня и подавляет, то она же меня и поддерживает на плаву, когда мне совсем плохо. Я просто не смогу уйти в смерть, так как начинаю тянуть туда за собой и матушку, а у нее силы какие-никакие есть и ее срок жизни не вышел. То есть все свои боли я должен терпеть, что бы там ни было. А матушка, если и виновна в моей боли, получит сама ее от переживаний со мной и за меня.