Коллектив авторов - Монашество и монастыри в России XI‑XX века: Исторические очерки
Многие из монастырей имели большое социальное значение, благодаря активной благотворительной деятельности. И. Смолич приводит следующие данные о благотворительной деятельности женских монастырей: в 1887 г. монастыри содержали 93 больницы и 66 приютов для престарелых, две трети из которых приходились на женские монастыри, при этом мужских монастырей было тогда 469, а женских только 202. В 80–90–е годы почти во всех женских монастырях открылись церковно–приходские школы, которые содержались на средства монастырей[855].
Женские монастыри активно занимались миссионерской деятельностью, сочетая ее с благотворительностью. Как правило, эти монастыри пользовались государственной поддержкой и покровительством императорской семьи. Одним из таким монастырей был Леснинский первоклассный Свято–Богородицкий монастырь, основанный на территории Польши в деревне Лесно в 1884 г. с благословения о. Амвросия первоначально как женская община. Ее основательницей была графиня Евгения Борисовна Ефимовская (в монашестве Екатерина) с пятью сестрами, имевшими медицинское образование, и двумя девочками. За очень короткий срок — всего 20 лет, благодаря пожертвованиям императора, покровительству Иоанна Кронштадтского и др., она становится одной из самых знаменитых обителей. В 1904 г. из разных сословий в нем было более 200 сестер, которые занимались обучением неграмотных сестер, иконописани- ем, переплетом книг, изготовлением церковных облачений, шитьем кожаных поясов, изготовлением пряжи и ковров, полевыми работами, огородничеством, садоводством, пчеловодством. За эти годы в монастыре было устроено шесть храмов, монастырский лазарет и больница, гостиницы, богадельня для престарелых женщин, больница для приходящих больных, баня, прачечная, купальня, церковно- учительская и двухклассная школа–приют для 300 девочек–сирот, которых готовили в учительницы в церковно–приходские школы. Большинство учительниц было с высшим образованием; недалеко от обители была устроена двухклассная мужская школа с мастерскими (токарной, слесарной, столярной, сапожной, переплетной и сельскохозяйственной школой)[856].
При этом Леснинский монастырь был не только центром просвещения, но и духовным центром края — местом паломничества, куда стекалось до 30 000 богомольцев. Поэтому в нем был построен единственный в своем роде храм: посреди луга на высоком бревенчатом фундаменте была устроена бревенчатая церковь без крыши и купола со сплошными открытыми окнами, в которой находились алтарь и клиросы. Такая церковь была построена с той целью, чтобы в богослужении могли участвовать все собравшиеся паломники.
Во время эвакуации в Первую мировую войну в нем было около 500 сестер и 700 учащихся. Первоначально он был перемещен в Бессарабию, а затем в Сербию, где под его влиянием воскресло женское православное монашество[857]. Из своего состава Леснинский монастырь выделил три общины, впоследствии ставшие монастырями по типу Леснинского: Теолинскую, Вировскую и Радечницкую.
Вировская община также поднималась за счет пожертвований императорской семьи и о. Иоанна Кронштадтского. Как и в Леснинском монастыре, в нем был развернута столь же широкая благотворительная деятельность. Так же как и в Леснинской обители, за короткий срок здесь были построены четыре церкви, школы, приют, больница, аптека, богадельня, молочная ферма и т. д. Представляются интересными впечатления ксендза из с. Яблонны о Вировском монастыре: «Как ксендз, представитель противной партии, я могу иметь особые на миссию монахинь взгляды; но, как человек–христианин, могу только радоваться, что обаяние православной веры и русских людей вступает к нам с восточной границы при посредстве истинных подвижниц»[858].
Под покровительством императорской семьи находился основанный в 1845 г. по инициативе императора Николая I Новодевичий Воскресенский монастырь в Петербурге, также известный своей благотворительной деятельностью. Первой его игуменьей стала Фе- офания (1787–1866). Вдова генерала Готовцева после смерти дочери в 1818 г. поступила с 12 крепостными девушками послушницей в Го- рицкий монастырь, в 1837 г. она принимает постриг. В течение долгих лет Феофания переписывалась со старцем Кирилло–Новоезер- ского монастыря Феофаном (Соколовым), под влиянием которого формировались ее аскетические воззрения. Возглавив Воскресенский монастырь, Феофания ввела в нем строгий общежительный устав. В монастыре были организованы различные мастерские, открыта школа для девочек и училище для подготовки народных учительниц, школа для мальчиков. Монахини стирали белье для сиротских приютов и домов престарелых[859].
Основанный вдовой генерал–майора А. А. Тучкова, героически погибшего во время Бородинского сражения, Маргаритой Михайловной Тучковой (урожденной Нарышкиной) Спасо–Бородинский монастырь также приобрел известность своей благотворительностью. Первоначально на месте гибели ее мужа по инициативе и на средства М. М. Тучковой и императора Александра I, по благословению архиепископа Августина, в 1820 г. был построен и освящен храм во имя Нерукотворного Спаса, фактически ставшего первым памятником погибшим воинам. После смерти сына в 1826 г. М. М. Тучкова начинает постоянно жить в построенном рядом с храмом доме. По благословению митрополита Московского Филарета (Дроздова), в храме иеромонахами Можайского Лужецкого монастыря стала проводиться ежедневная служба. М. М. Тучкова организует богадельню, для которой строит новый дом. К ней присоединяется еще несколько одиноких женщин: появляются хозяйственные постройки, огород, организуется обучение детей, создается церковный хор. В 1833 г. была зарегистрирована общежительная женская община. В этот период в ней насчитывалось около 40 человек. В 1836 г. митрополит Филарет в Троице–Сергиевой лавре совершил постриг Маргариты Михайловны в рясофор с именем Мелании. В 1838 г. община была преобразована в общежительный монастырь второго класса. Вокруг монастыря возводится ограда с четырьмя башнями, в одной из которых на углу восточной и северной стены помещается церковь, освященная в 1839 г. во имя Филарета Милостивого, небесного покровителя митрополита Филарета, являющегося духовным наставником монастыря и его настоятельниц. Через год М. М. Тучкова была пострижена в мантию с именем Марии и возведена в сан игумении. В этот период в монастыре насчитывалось около 200 монашествующих женщин, хозяйственная деятельность которых заключалась в иконописании, переплете книг, шитье, покраске холста и сукна, в работе на скотном дворе и т. д. Средства монастыря складывались из пожертвований, в том числе от императора, дворянских аристократических семе^ (графини А. А. Орловой- Чесменской, княгини Т. В. Юсуповой, графа Д. Шереметева, A. M. и Т. Б. Потемкиных и т. д.) и купцов (И. В. Прохорова и двух его братьев, Игумнова и др.). В 1851 г. заложен новый пятиглавый храм Владимирской Божьей Матери, который явился новым памятником погибшим на Бородинском поле (26 августа — начало Бородинского сражения совпадает с праздником иконы Владимирской Божьей Матери). В 70–е годы были открыты больница и богадельня, в конце XIX в. открыта школа. На средства монастыря в 1901 г. была открыта церковно–приходская школа для детей окрестных сел и деревень[860]. После смерти Маргариты Михайловны в 1852 г. при ее преемницах был введен более строгий устав и традиции монастыря были несколько изменены.
Благотворительным был Ново–Тихвинский женский монастырь, преобразованный из женской общины в 1809 г. В 1900 г. в обители было шесть церквей и множество каменных строений. В монастыре насчитывалось 450 монахинь. Монастырь владел двумя сельскохозяйственными фермами и содержал приходскую школу, два приюта — для больных и сирот, больницу[861].
Особое место в истории женских общин, ориентированных на благотворительную деятельность, занимает Марфо–Мариинская обитель милосердия. Ее основательницей была великая княгиня Елизавета Федоровна. Она была старшей сестрой императрицы (в девичестве Элла Гессен–Дармштадская). Елизавета Федоровна была замужем за Сергеем Александровичем — пятым сыном Александра Π и братом Александра Ш. В 1891 г. она, вопреки воле отца, принимает православие. Отцу она написала: «Я перехожу из чистого убеждения; я чувствую, что это самая высокая религия, и что я сделаю это с верой, с глубоким убеждением и уверенностью, что на это есть Божие благословение»[862].
Еще при жизни мужа, Московского генерал–губернатора, Елизавета Федоровна занималась благотворительной деятельностью. Во время русско–японской войны все залы Кремлевского дворца, кроме Тронного, были заняты мастерскими для помощи солдатам. Она организовала несколько санитарных вагонов, устроила госпиталь, создала специальные комитеты по обеспечению вдов и сирот.
