Николай Лосский - Учение о перевоплощении
Метафизическое учение, утверждающее такое строение мира, можно назвать иерархическим персонализмом.
Группа субстанциальных деятелей, подчинившихся более высоко развитому деятелю и служащих ему органом, может быть названа телом деятеля. Мы привыкли называть словом «тело» пространственную сторону бытия существа; с другой стороны, мы называем словом «тело» ту сторону бытия существа, отделение от которой и распад которой есть смерть существа. Согласно изложенному учению, это два различные значения слова «тело». Чтобы отличать их друг от друга, можно назвать словом союзное тело группу субстанциальных деятелей, подчиненных главному деятелю; что же касается пространственных процессов, творимых главным деятелем вместе с его союзниками, их можно назвать словами пространственное тело. Конечно, во многих случаях можно употреблять просто слово «тело», когда из контекста видно, о котором теле идёт речь.
Смерть есть расторжение союза между главным деятелем и подчиненными ему деятелями. Чаще всего она наступает тогда, когда по тем или другим причинам жизнь главного деятеля перестает удовлетворять подчиненных ему деятелей или наоборот. Субстанциальные деятели сверхвременны; следовательно, смерть не уничтожает ни главного деятеля, ни подчиненных ему деятелей; она есть только разрушение того, что временно, т. е. распад союза этих существ. После смерти главный деятель может начать привлекать к себе новых союзников и строить новое тело, соответствующее степени его развития и его интересам, возникшим в предыдущей жизни. Такой переход от жизни с одним телом к жизни с другим телом может быть назван словом перевоплощение.
Глава вторая ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА ИЗ НИЗШИХ СТУПЕНЕЙ ПРИРОДЫ
Метафизика персонализма служит плодотворным основанием для теории. эволюции, и притом для учения об эволюции не только растений и животных, но и всей неорганической природы. Лейбниц, излагая своё учение о монадах, даже и «спящих», т. е. бессознательных, говорит, что ничто в мире не стоит на месте, все развивается. И в самом деле, вспомним, что каждый субстанциальный деятель (монада, по терминологии Лейбница) есть личность если не действительная, то, по крайней мере, возможная. Каждый деятель, даже электрон, есть существо, наделенное творческою силою и совершающее все свои действия как целестремительные акты, т. е. стремясь достигнуть какого-либо блага или устранить какое-либо зло. Будучи сверхвременным, каждый деятель не отделен от своего прошлого, как бы давно оно ни отзвучало; он хранит все своё прошлое, как единое целое, в подсознании; оно есть опыт, на основе которого деятель способен совершенствовать своё будущее.
Всякий деятель стремится к полноте жизни. В психо-материальном царстве, т. е. в нашем царстве эгоистических существ, каждый поступок всякого деятеля далёк от идеала полноты и совершенства жизни. Поэтому полного удовлетворения ни один эгоистический деятель не испытывает;
только временно деятель может довольствоваться определенным типом жизни; рано или поздно он начинает искать новых путей поведения и, опираясь на свой опыт, использовать свою творческую силу для выработки нового типа жизни. Часто при этом деятель только стремится к какому-либо улучшению своей жизни, и действительное усовершенствование организма достигается впервые благодаря случайной комбинации обстоятельств, содействующей изобретению нового типа жизни. О том, как случай помогает иногда акту творчества, можно прочитать в моей книге «Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция» [X].
Идея определенного типа жизни, усвоенная субстанциальными деятелями, напр. идея лошадности или дубовости, не есть закон, которому они подчинены; субстанциальные деятели свободно реализуют её своими творческими усилиями сообразно своим вкусам, своему опыту и окружающим условиям; таким образом возникают разновидности одного и то же вида, новые виды, роды и т. д.
Идея нового типа жизни, выработанная каким-либо субстанциальным деятелем, может при реализации её оказаться неудачною, и тогда она не получит распространения в природе. Наоборот, если она доставляет удовлетворение изобретателю её и другим деятелям, находящимся с ним в союзе, они усваивают её, и таким образом новый тип жизни получает более или менее широкое распространение в природе.
Творческая изобретательность есть основной фактор эволюции. Что же касается жизни растений и животных, такие факторы эволюции, указанные Дарвином, как борьба за существование, возникающее отсюда вымирание неприспособленных и размножение приспособленных к жизни, тоже имеют значение, однако второстепенное, потому что дарвинизм оставляет без ответа вопрос, как возникает новое свойство организма.
Кропоткин в своей книге «Взаимная помощь как фактор эволюции» доказывает, что взаимная помощь широко распространена в органической природе и что она более содействует эволюции, чем борьба за существование. Он прав в том смысле, что взаимная помощь помогает сохранению жизни существ биологически слабых, но обладающих какими-либо ценными свойствами, бесполезными или даже вредными в борьбе за существование. Таким образом, взаимная помощь более содействует богатству жизни, разнообразию её и поднятию её в область сверхбиологических интересов и целей. Однако и взаимная помощь есть второстепенный фактор эволюции, не объясняющий, как впервые возникает новое свойство организма.
Возможен и такой случай, что какое-нибудь существо усваивает лишь строение одного из органов другого существа, но не весь тип его организма. Так можно объяснить явление конвергенции, напр. то обстоятельство, что однородное строение глаза встречается у животных, принадлежащих к весьма далёким друг от друга разрядам [XI].
Усвоение одним существом типа жизни другого существа особенно легко может происходить таким образом. Вследствие единосущия жизнь каждого деятеля дана в подсознании всех других деятелей. Она может поэтому стать предметом симпатии или влечения деятеля, стоящего на менее высокой ступени развития; по своей смерти такой деятель может вступить в тело привлекательного для него более высоко развитого существа, стать одним из его органов и, выполняя эту функцию, научается вообще типу жизни своего хозяина. Профессор Политехникума в Праге Г. Узел, защищающий теорию перевоплощения, говорит, что организм есть школа для воспитания душ клеток тела (der Zeilseelen) [XII].
Происхождение человека из низших существ может в некоторых случаях осуществиться таким образом. Положим, какое-либо умное домашнее животное, напр. собака или лошадь, полюбит людей так, что не сможет жить без них. После своей смерти такое животное не оставит людей; оно может вступить в состав тела человеческого зародыша и стать заведующим каким-либо центром мозга или другим важным органом. Исполняя специальные функции, такой субстанциальный деятель научается вообще типу жизни, согласной с идеею человечности, и в дальнейшем своём развитии может стать организатором такой клетки в теле человека, как яичко или сперматозоид; после оплодотворения он становится зародышем, развивающимся в теле матери, и рождается как человек.
Этот шаг от животного к разумной человечности совершается, конечно, не посредством одних только индивидуальных усилий данного субстанциального деятеля, но ещё и при благодатном содействии особого творческого акта Божия: деятель, сотворенный Богом при творении мира, удостоивается дополнительного акта творения, если бескорыстно стремится к добру столь высокого типа жизни, как разумная человечность. Это учение о дополнительном Божием акте творения выработано Лейбницем, который назвал его словом transcreatio. Таким образом он в своём учении о перевоплощении сочетал две богословские теории происхождения души – теорию предсуществования и теорию креационизма. Имея в виду своё учение о дополнительном творческом акте Божием, поднимающем неразумную душу на степень разумности, Лейбниц полагает, что его теория перевоплощения может быть принята христианской Церковью.
Учение Лейбница о transcreatio не есть искусственное приспособление к христианскому мировоззрению. Всякий крупный шаг в развитии психо-материального царства возможен не иначе, как при соучастии всеведения Божия и творческой мощи Бога. Весь рассказ книги «Бытия» о творении мира Богом в течение шести дней есть повествование об эволюции природы, осуществляющейся в форме содействия Богом поднятию на новую ступень тех существ, которые были уже сотворены Им в первичном акте абсолютного творения «неба и земли». Под этим небом и землею можно разуметь творение Богом сверхкачественных субстанциальных деятелей, из которых одни, вступив на правильный путь поведения любви к Богу и ближнему, образовали «небо», т. е. Царство Божие, а другие вступили на путь эгоизма и образовали «землю», т. е. наше психо-материальное царство бытия. Своим эгоизмом мы обрекли себя на необходимость более или менее длительного процесса развития, ведущего к порогу Царства Божия нередко после многих уклонений в сторону и даже крайне печальных падений.
