Татьяна Лагутина - Молитвы Матроне Московской
Многие любопытные подсматривали за Матроной по ночам с целью узнать подробности ее духовной жизни. Одна девушка, которая простояла всю ночь под окнами блаженной, рассказывала, что матушка до рассвета молилась и клала поклоны.
Когда Матронушка жила у Ждановых в Староконюшенном переулке, она исповедовалась и причащалась у священника Димитрия из храма на Красной Пресне. Непрестанная молитва, которая не прекращалась ни днем ни ночью, помогала блаженной Матроне нести крест служения людям. Вся ее жизнь – это настоящий подвиг и мученичество, высшее проявление любви. Отчитывая бесноватых, молясь за каждого, разделяя людские скорби, матушка так уставала, что к концу дня она оставалась совсем без сил. Сил не было даже на то, чтобы поговорить с близкими. Она только тихо стонала, лежа в своем уголке и оперев голову на кулачок. Ее внутренняя, духовная жизнь являлась тайной для окружающих. Однако это не давало повода сомневаться в ее святости. Для всех Матрона была настоящей подвижницей. Подвиг праведницы заключался прежде всего в великом терпении, которое шло у нее от чистоты сердца и горячей любви к Богу. Именно о таком терпении, единственном спасении христиан в смутные времена, пророчествовали Святые Отцы Церкви. И, подобно им, блаженная учила не словами, а всей жизнью. Лишенная зрения Матрона учила и продолжает учить истинному духовному видению. Не имевшая возможности ходить, она учила и учит, как надо идти по трудному жизненному пути, чтобы спасти свою душу.
Вот что писала о блаженной в своих воспоминаниях Зинаида Владимировна Жданова: «Кто такая была Матронушка? Матушка была воплощенный ангел-воитель, будто меч огненный был в ее руках для борьбы со злой силой. Она лечила молитвой, водой… Она была маленькая, как ребенок, все время полулежала на боку, на кулачке. Так и спала, по-настоящему никогда не ложилась. Когда принимала людей, садилась, скрестив ножки, две ручки вытянуты прямо над головой пришедшего в воздухе, наложит пальчики на голову стоящего перед ней на коленях человека, перекрестит, скажет главное, что надобно его душе, помолится.
Она жила, не имея своего угла, имущества, запасов. Кто пригласит, у того она и жила. Жила на приношения, которыми сама не могла распоряжаться. Была в послушании у злой Пелагеи, которая всем распоряжалась и раздавала все, что приносили матушке, своим родственникам. Без ее ведома матушка не могла ни пить, ни есть…
Матушка, казалось, знала все события наперед. Каждый день прожитой ею жизни – поток скорбей и печалей приходящих людей. Помощь больным, утешение и исцеление их. Исцелений по ее молитвам было много. Возьмет двумя руками голову плачущего, пожалеет, согреет святостью своей, и человек уходит окрыленный. А она, обессиленная, только вздыхает и молится ночи напролет. У нее на лбу была ямка от пальчиков, от частого крестного знамения. Крестилась она медленно, усердно, пальчики искали ямку…».
Во время войны поток посетителей к матушке возрос. Женщины шли к ней, чтобы узнать о судьбе своих близких, воевавших на фронте. И главный вопрос, конечно, был: жив или нет. Вот и говорила Матронушка кому радостное – жив, ждите, а кому печальное – отпевать и поминать.
Часто приезжали к Матроне земляки из ее родных мест, просили у нее совета, исцеления от недугов и душевной боли. Те, которые сами приехать не могли, посылали матушке записочки и передавали их с отправлявшимися к ней. Ни одна записочка не оставалась без ответа. Бывало, приедет человек за 200 или 300 километров, а праведница встречает его и по имени называет. Больше всего посетителей у Матроны было из Москвы и ее окрестностей. Прослышав о прозорливости блаженной, шли к ней и молодые, и старые, и люди средних лет. Кого-то матушка принимала, а кого-то нет. С некоторыми говорила притчами, с другими – простым языком.
Приходили к ней и в поисках духовного совета и руководства. О Матроне знали многие московские священники, монахи Троице-Сергиевой лавры. К сожалению, и одному Богу известно почему, не было рядом с матушкой ученика, который бы внимательно наблюдал за ней, учился бы у нее, а впоследствии написал бы о ее деяниях в назидание потомкам и приоткрыл бы завесу, скрывавшую ее духовную жизнь.
Как-то Зинаида Владимировна пожаловалась матушке на свои больные нервы. На что Матронушка ей с укором ответила: «Какие нервы, вот ведь на войне и в тюрьме нет нервов… Надо владеть собой, терпеть».
Матушка порицала тех, кто недостаточно внимания уделяет своему здоровью. Лечиться нужно обязательно, любила говорить она. Тело человека – это домик, Богом данный, его нужно ремонтировать. Для этого Бог создал мир, травы лечебные, и пренебрегать этим нельзя.
Предвидя, какие горести выпадут на долю ее близких, матушка относилась к ним с большим сочувствием: «Как мне вас жаль, доживете до последних времен. Жизнь будет хуже и хуже. Тяжкая. Придет время, когда перед вами положат крест и хлеб, и скажут – выбирайте!». «Мы выберем крест, – отвечали они, – а как же тогда можно жить будет?» И матушка подсказывала им ответ: «А мы помолимся, возьмем земельки, скатаем шарики, помолимся Богу, съедим и сыты будем!».
В другой раз, стараясь подбодрить близких в тяжелой ситуации, Матрона призывала их ничего бояться, как бы ни было страшно, и во всем полагаться на Бога: «Возят дитя в саночках, и нет никакой заботы! Господь сам все управит!».
В вере видела Матронушка спасение не только человека, но и целого народа: «Если народ теряет веру в Бога, то его постигают бедствия, а если не кается, то гибнет и исчезает с лица земли. Сколько народов исчезло, а Россия существовала и будет существовать. Молитесь, просите, кайтесь! Господь вас не оставит и сохранит землю нашу!».
Последним местом жительства Матроны был дом № 23 по улице Курганной на подмосковной станции Сходня. Там она поселилась у дальней родственницы, переехав к ней из Староконюшенного переулка. Вслед за Матроной потекли на Курганную потоки посетителей в надежде получить избавление от своих бед. Только перед самой кончиной матушка, заметно ослабев, ограничила прием. Но люди все равно шли, и Матронушка, имея доброе и сострадательное сердце, принимала некоторых из них, хотя и знала, что это отнимает у нее последние силы. Говорят, что Господь за три дня предупредил Матрону о дне ее кончины и она успела сделать все необходимые распоряжения. Матушка просила, чтобы ее отпели в церкви Ризоположения, где служил любимый прихожанами священник Николай Голубцов. Он хорошо знал и почитал блаженную Матрону. Кроме того, она запретила приносить на похороны искусственные венки и пластмассовые цветы.
До последних дней жизни Матрона исповедовалась и причащалась, для этого к ней в дом приходили священники, которые никогда не отказывали матушке в этом. Она, как всякий человек, боялась смерти и не скрывала своего страха от близких. Перед кончиной Матрона попросила, чтобы пришел к ней отец Димитрий и исповедовал ее. Матушка очень волновалась и все время спрашивала у батюшки, правильно ли она сложила ручки. Священник удивленно спросил у нее: «Да неужели и вы боитесь смерти?». «Боюсь», – ответила умирающая блаженная.
Умерла Матрона 2 мая 1952 года, а 3 мая в Троице-Сергиевой лавре на панихиду была подана записка о упокоении новопреставленной блаженной Матроны. Эта записка привлекла внимание служащего иеромонаха. «Кто подал записку? – взволнованно спросил он. – Что, она умерла?» Многие насельники лавры хорошо знали и почитали Матрону. Старушка с дочерью, которые специально приехали из Москвы, чтобы подать эту записку, подтвердили: накануне матушка скончалась, и нынче вечером гроб с телом будет поставлен в московской церкви Ризоположения на Донской улице. Так монахи из лавры узнали о кончине праведницы и смогли приехать на ее погребение. После отпевания, которое совершил отец Николай Голубцов, все присутствующие по очереди подходили к гробу и прикладывались к рукам блаженной.
4 мая, в Неделю жен-мироносиц, при большом стечении народа состоялось погребение блаженной Матроны. Она завещала похоронить ее на кладбище рядом со Свято-Даниловым монастырем, чтобы «слышать службу», – там находился один из немногих действующих московских храмов. Отпевание и погребение блаженной положили начало ее прославления в народе как угодницы Божией.
Незадолго до смерти Матрона предсказывала: «После моей смерти на могилку мою мало будет ходить людей, только близкие, а когда и они умрут, запустеет моя могилка, разве изредка кто придет… Но через много лет люди узнают про меня и пойдут толпами за помощью в своих горестях и с просьбами помолиться за них ко Господу Богу, и я всем буду помогать и всех услышу».
Даже после смерти Матрона обещала свое заступничество людям перед Господом: «Все, все приходите ко мне и рассказывайте, как живой, о своих скорбях, я буду вас видеть, и слышать, и помогать вам». И добавляла, что все, кто доверит себя и жизнь свою ее ходатайству ко Господу, спасутся: «Всех, кто обращается ко мне за помощью, я буду встречать при их смерти, каждого».
