Алексей Прохоров - Человек
Если души нет, что же раздавалось друзьям? Одни красивые слова? А если им что-то и досталось - значит душа есть.
Отнимите у поэзии эту область - она скоро задохнется в узких биологических рамках или станет служанкой политики, растеряет всю красоту и привлекательность. Да и может ли быть поэзия без души, если она - дитя ее?
Пришлось прочесть так и не увидевшее свет «экономическое стихотворение». Написал его экономист. Написал складно, экономически верно, даже с запасом социально полезных мыслей. Но кого оно может привлечь?
Это искусственный цветок, которым никогда не заинтересуется пчела, чтобы извлечь живительный нектар. Редакция не опубликовала его: там любят поэзию «с душой».
Основную массу сведений по интересующему нас вопросу о структуре внутреннего мира от представителей ПОЭЗИИ поставляют поэты, сохранившие свободу своего творческого мышления. Пусть они не глубоковерующие, но и не атеисты. Последние пока ничего ценного не подарили миру в литературе.
Еще одна интересная деталь: ни один поэт не сможет объяснить сам творческий процесс и рождение стиха. Здесь тоже требуется знание свыше, чтобы видеть, откуда приходят мысли и что происходит с ними в душе, прежде чем они станут строками стиха.
Недостаток знаний в этой области порождает безответвенность некоторых поэтов в их творчестве.
Наряду с прекрасными стихами бытует наряженная в рифмы пошлость. Это пятна греховной проказы, покрывающие душу автора, проступают и в плодах его ума. Поистине:
«И видишь, как глазами строк
Глядит на нас душа поэта».
К примеру, Есенин. Среди замечательных стихов, которые он оставил миру, есть нечистоплотные творения типа: «И пускай со стонами плачут глухари».
И, воспитываясь на подобной поэзии, напевая под бренчание шестиструнки подобные песенки, современная молодежь очень рано теряет чистоту души, сползая в трясину секса.
Известные и неведомые сочинители неутомимо поставляют на столы юности плоды своего ума, подпорченные безнравственностью!
Я уж к ней и так и эдак,
Со словами и без слов...
И многое другое в этом роде.
А, пока длится наша экскурсия, поэты пишут...
И чаще всего это - вздохи влюбленных и слезы безответной любви; восторг перед красотой человека, природы, подвига; жалобы на сердечные муки и осенняя грусть входящих в года поэтов; мечты восторженной юности и философские размышления на закате жизни...
Поэзии некогда заниматься изучением интересующего нас вопроса, да и не ее прямое это дело. У нее есть сестры: философия и психология. Присмотримся к их усилиям объяснить феномен человеческой души.
А прощаясь с главой о поэзии, дадим заключительное слово одному из одаренных поэтов современности Евгению Евтушенко:
Что знаем мы про братьев, про друзей?
Что знаем о единственной своей?
И про отца родного своего
Мы, зная все, не знаем ничего.
Уходят люди... Их не возвратить,
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
От этой невозвратности кричать.
Философия
«И не частным наукам изучать это сокровенное «Я» человека, а той науке, которая издревле занимается выяснением того, что такое объект и что такое субъект, что такое необходимость и что такое свобода, что есть бессмысленная вещь и что есть смысл. Зовут эту науку, как известно, философией». (Н. Чавчавадзе, и.о. директора института философии А.Н. Грузии)
Такая заявка на монополию темы познания человеческого «Я» ко многому обязывает. Это уже не поэзия, скромно вносящая свою лепту в науку о ЧЕЛОВЕКЕ. Да и титул «царицы наук» предъявляет к ней несравненно большие требования, и спрос с нее иной, чем с других наук.
Неудивительно, что вскоре после публикации беседы за круглым столом, где представитель философии выдал «свежую продукцию» философской мысли о бедном примате, попавшем так неосторожно «в систему связей», на страницах этой же газеты вспыхнула короткая, но эмоциональная полемика по поводу целесообразности современной философии. Автор писал, что необходимость в ней практически отпала, что в каждой науке есть теперь свои теоретики, а философия, чтобы «прокормиться», ушла с головой в политику или вынуждена сочинять вот такие фантазии. Автор даже предложил «раскороновать» царицу наук (времена царей прошли).
Затем последовали выступления двух философов, обрушивших все свое красноречие на оппонента, посягнувшего на «корону». И все утихло.
Что теперь думают философы по интересующей нас теме - трудно судить. Храм философии отгорожен от непосвященных сложной терминологией, и доступ туда имеют лишь те, кто способен мыслить философскими категориями. Остальные довольствуются тем немногим, что просачивается оттуда в печать на уже сравнительно доступном языке.
Например, доктор философских наук А. Зворыкин знакомит нас с рядом бытовавших и еще бытующих определений личности человека в философских кругах.
1. Описательное определение.
Оно ограничивалось перечислением отдельных ее сторон и касалось только внешних проявлений.
2. Моральное. Морально-правовое. Морально интеллектуальное.
Они выделяли высшие умственные и нравственные качества.
Отвергнуты современной философией за склонность к идее Бога.
3. Поведенческое. Основано на сопоставлении личностей.
4. Психологическое. Рассматривалась личность без учета связи с обществом.
5. Структурное. То же, что и психологическое, но с учетом воздействия среды. Оно дало начало еще двум направлениям:
6. Биофизическому и биосоциальному, но и они зашли в тупик.
Автор пишет, что все эти направления отвергнуты современной философией ввиду их несостоятельности, и что сегодня заявило о себе.
7. Комплексное определение. Из скупых сведений о нем можно предвидеть, что новое направление впитает в себя все «съедобное» из прежних направлений. Насколько оно приблизится к истине, сколько проживет - покажет время.
Настораживает во всем этом тот факт, что авторы и сторонники отвергнутых направлений потратили впустую столько умственной энергии, столько времени и сил, отдали, может быть, всю свою разумную жизнь утверждению того, что сегодня уже никому не нужно, не принесло никакой пользы и считается заблуждением. Трудно будет отвечать перед небом за так бесцельно прожитую жизнь.
Человечество, создающее прекрасные условия для жизни философов, наделившее их авторитетом, почтившее доверием решить сложные задачи нашего бытия, вправе спросить и о практической пользе, приносимой философией. Пусть не материальной, но хотя бы моральной.
Но какую ценность могут иметь хотя бы вот такие заявления:
«Человек сейчас осуществляет себя не только на организме бывшей обезьяны, а также в машинах и знаковых системах, которые являются столь же равноправными элементами, как все остальное. Но мы по старинке думаем, что биологически организованный материал - единственный и какой-то особенный. Современный ГОМО САПИЕНС (человек) без машин, алгебры, геометрии не может быть человеком».
Г.П.Щ.
Антрополог Герасимов заметил по поводу высказанного:
«Я буду огорчен, если в каком-нибудь поколении моего потомства возникнет комбинация между утюгом и человеком в моем понимании».
Те из философов, которые недостаточно скромны перед лицом сложнейшей области самопознания, которые не свободны от волюнтаристского подхода к ней, часто прячут свое недопонимание вопроса за фиговый листой мудренейших определений, где каждое слово требует очередной дискуссии за круглым столом для его выяснения.
Истину всегда можно выразить просто, она не нуждается в сложнейшей фразеологии. Она - удел всех живущих и потому должна быть доступна всем.
Те мыслители, которые действительно видят масштабы изучаемой проблемы, отличаются скромностью высказываний:
«Подчеркивая общественное значение личности, мы нередко оставляем в тени такие важные ее свойства, как индивидуальность, неповторимость, своеобразие. Да и не в наших силах постичь внутренний мир даже самых близких нам людей - со смертью он погибает. И даже сами эти люди не знают своего мира во всей полноте».
(Доктор философских наук А. Зворыкин)
Возможно, в арсеналах философии немало ценного о структуре души человека, но немногие могут пользоваться этими ценностями. Простые смертные, которых на Земле большинство, навряд ли поймут философские определения.
К примеру, ряд высказываний Гегеля («Феноменология духа»)
«Мышление есть третья и последняя главная ступень развития разума; ибо наличное в созерцании непосредственное, в себе-сущее единство субъективного и объективного из осуществляющейся в представлении противоположности этих обеих сторон восстанавливается в мышлении как некоторое этой противоположностью, тем самым в-себе-и-для-себя-сущее единство-конец, следовательно, загибается здесь назад в только что упомянутое начало».
