Фома Аквинский - Сумма теологии. Том VI
Ответ на возражение 1. Закон не отлучал представителей каких бы то ни было народов от поклонения Богу и от всего того, что относится к благу души, о чем читаем: «Если же поселится у тебя пришелец и захочет совершить пасху Господу, то обрежь у него всех мужского пола, и тогда пусть он приступит к совершению ее, и будет как природный житель земли» (Исх. 12:48). А вот что касается относящихся к общественной жизни людей мирских дел, то к ним, по уже приведенной выше причине, допускались не все и не сразу, но некоторые, а именно египтяне и идумеяне, допускались в третьем поколении, а некоторые, а именно аммонитяне, моавитяне и амаликитяне, в память об их прошлых преступлениях не допускались никогда. В самом деле, как подчас человека наказывают за совершенное им преступление [в первую очередь] для того, чтобы другие, видя это, воздерживались от подобных дел, точно так же и некоторый народ или город может быть наказан за преступление для того, чтобы другие воздерживались от таких преступлений.
Однако в исключительных случаях, а именно благодаря тому или иному добродетельному поступку, чужеземец мог получить гражданство; так, [в Писании] сказано, что Ахиор, старшина аммонитян, «присоединился к дому Израилеву, даже до сего дня» (Иудифь. 14, 10). И то же самое говорится о моавитянке Руфи, которая была «женщиной добродетельной» (Руфь. 3:11), хотя в настоящем случае можно было бы сказать, что запрет относился только к мужчинам, поскольку женщины не были полноправными гражданами.
Ответ на возражение 2. Как указывает Философ, существует две категории граждан: во-первых, полноправные граждане; во-вторых, граждане с ограниченными правами[201]. Полноправным гражданином является тот, кто обладает «всей совокупностью гражданских прав», например, правом выступления и голосования в народном собрании. С другой стороны, гражданами с ограниченными правами могут быть названы любые жители государства, в том числе простолюдины, а также дети и старики, не могущие обладать властью в имеющих отношение к общему благу вопросах. Такими гражданами были незаконнорожденные, которые в силу их происхождения были исключены из «эклессии»[202], то есть из народного собрания, до десятого поколения. То же самое относилось и к евнухам, которые не были способны обрести честь отцовства, что было особенно важно для евреев, у которых поклонение Божеству продолжалось посредством чувственного порождения, хотя и у некоторых язычников, по словам Философа, многодетные отцы пользовались особыми привилегиями[203]. Однако в том, что относилось к божественной благодати, ни евнухи, ни чужеземцы ничем не отличались от других, о чем читаем [в Писании]: «Да не говорит сын иноплеменника, присоединившийся к Господу: «Господь совсем отделил меня от Своего народа!», и да не говорит евнух: «Вот, я – сухое дерево!"" (Ис. 56:3).
Ответ на возражение 3. Намерением Закона было не поощрять ростовщичество в отношении чужеземцев, а только допускать его в силу присущей евреям жадности, а ещё это делалось для того, чтобы побуждать в них дружеские чувства к тем, за счет кого они получили прибыль.
Ответ на возражение 4. В отношении вражеских городов было предписано проводить различение. Так, некоторые из них были весьма далеки и не входили в число тех, которые были им обещаны. Когда они захватывали такой город, то убивали всех мужчин, которые сопротивлялись людям Бога, в то время как женщинам и детям они сохраняли жизнь. А вот в близлежащих городах, которые им были обещаны, предписывалось убивать всех, что было обусловлено их прежними преступлениями, в наказание за которые Бог наслал на них иудеев как исполнителей божественной правосудности, о чем читаем: «За нечестие и беззакония народов сих Господь изгоняет их» (Вт. 9:5). Что же касается плодоносных деревьев, то их надлежало сохранять потому, что ими должны были пользоваться те, кому предназначалось заселять завоеванные земли.
Ответ на возражение 5. Построивший новый дом, насадивший виноградник и обручившийся не допускались к сражению по двум причинам. Во-первых, потому что человеку свойственно испытывать особую привязанность к тому что он только что обрел или вот-вот обретет, и потому он сверх меры боится его потерять. Поэтому было весьма вероятно, что в силу такой привязанности они будут более других бояться смерти и не проявят в сражении должной отваги. Во-вторых, потому что человек, как говорит Философ, «чувствует себя несчастным, если, достигнув некоторого блага, не может его получить»[204]. И вот для того, чтобы оставшиеся в живых родственники не были огорчены гибелью этих людей тем более сильно, что те так и не успели вступить во владение достигнутыми ими благами, а ещё для того, чтобы люди не были охвачены страхом из-за возможности такого несчастья, их уберегали от опасности, удаляя с места боя.
Ответ на возражение 6. Боязливые отсылались домой не ради их выгоды, но чтобы из-за них не потерпели поражения другие, поскольку их боязливость и малодушие могли бы передаться другим и понудить их отступить.
Раздел 4. УСТАНОВИЛ ЛИ СТАРЫЙ ЗАКОН НАДЛЕЖАЩИЕ ПРЕДПИСАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ДОМОЧАДЦЕВ?
С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что Старый Закон не установил надлежащие предписания относительно домочадцев. Так, по словам Философа, раб «во всех отношениях является собственностью своего господина»[205]. Но собственность человека должна принадлежать ему всегда. Поэтому предписание Закона о том, что раб на седьмой год должен «выйти на волю даром» (Исх. 21:2), представляется недолжным.
Возражение 2. Далее, раб является такой же собственностью своего хозяина, как и [любое домашнее] животное, например вол или осел. Но в отношении животных существовало предписание, согласно которому заблудившиеся животные, будучи найдены, подлежат возврату их владельцу (Вт 22:1-3). Поэтому распоряжение: «Не выдавай раба господину его, когда он прибежит к тебе» (Вт. 23:15), представляется недолжным.
Возражение 3. Далее, божественный Закон должен поощрять милосердие в большей степени, нежели человеческий закон. Но согласно человеческим законам те, которые дурно обращаются со своими рабами или слугами, подлежат суровому наказанию, а наихудшим обращением считается то, которое приводит к смерти. Поэтому предписание о том, что «если кто ударит раба своего или служанку свою палкою, и они умрут под рукою его,… [но при этом] они день или два дня переживут, то не должно наказывать его, ибо это – его серебро» (Исх. 21:20, 21), представляется недолжным.
Возражение 4. Далее, господство хозяина над рабами отличается от господства отца над детьми. Но господство хозяина над рабами предоставляет первому право продавать своего раба или рабыню. Поэтому предписание Закона, позволяющее человеку продавать своих дочерей в рабыни (Исх. 21:7), представляется недолжным.
Возражение 5. Далее, отец имеет власть над сыном. Но тот, кто имеет власть над грешником, имеет и право наказывать его за грехи. Поэтому предписание о том, что отец должен приводить своего сына к старейшинам города для наказания (Вт. 21:18-21), представляется недолжным.
Возражение 6. Далее, Господь запретил им вступать в брачные отношения с представителями других народов (Вт. 7:3), а также приказал им отпустить жен-чужеземок (1Езд. 10:3). Поэтому предписание, дозволяющее им жениться на плененных инородных женщинах (Вт. 21:10-13), представляется недолжным.
Возражение 7. Далее, Господь запретил им жениться на тех, кто пребывал с ними в определенной степени родства (Лев. 18:6-18). Поэтому предписание о том, что если кто-либо умрет, не имея сына, то его брат должен жениться на его жене (Вт. 25:5), представляется недолжным.
Возражение 8. Далее, коль скоро наиболее дружественными являются отношения между мужем и женой, то и преданность их друг другу должна быть наиболее неколебимой. Но это невозможно, если брачные обязательства могут быть расторгнуты. Поэтому дозволение Господа отпускать жену и писать разводное письмо, да к тому же запрет на то, чтобы [бывший] муж мог взять её в жены вторично (Вт. 24:1-4), представляется недолжным.
