Николай Лосский - Обоснование интуитивизма
Из постулата однозначной связи следствия с основанием вытекают, кроме сказанного выше, ещё и другие многочисленные выводы для логики, но мы не будем заниматься ими здесь. Укажем лишь на два из них. Главный контингент вероятных умозаключений составляют умозаключения от части следствия к более полному основанию наряду с умозаключениями от части основания к (более) полному следствию. В основе гипотез лежат умозаключения от части следствия к (более) полному основанию, и в этом смысле гипотеза есть знание вероятное; однако в каждой гипотезе можно выделить вполне достоверные элементы, поскольку от части следствия можно с достоверностью умозаключить к части основания; по мере развития гипотезы путём открытия новых следствий количество достоверно известных элементов основания все возрастает, и таким путём можно надеяться превратить со временем гипотезу в теорию.
В заключение нужно сделать некоторые оговорки в пользу традиционной логики. Даже и соглашаясь с нами, можно отстаивать традиционное учение следующим образом. Можно различать, как это обыкновенно и делается, реальное основание и основание познания и утверждать, что логика относит свои правила не к реальным основаниям, а к основаниям познания. Можно утверждать, что логике совершенно все равно, относятся ли друг к другу A и B как действие к причине или как причина к действию; традиционная логика своими правилами только хочет сказать, что из суждений; "если есть A, то есть и B", "B есть" нельзя сделать достоверного вывода о наличности A; но она не отрицает, что рядом с суждением "если есть A, то есть и B" иногда может быть доказано и обратное суждение "если есть B, то есть и A", а в таком случае, присоединяя сюда суждение "B есть", мы получим вывод "A есть"; отрицать возможность таких случаев логика не может уже потому, что в математике они на каждом шагу встречаются, напр., если принять в расчёт такие суждения: "все равнобедренные треугольники имеют углы, равные при основании" и "все треугольники, имеющие углы, равные при основании, суть равнобедренные".
Мы вполне согласны с этой аргументациею в защиту традиционной логики. Мы вовсе не воображаем, будто мы открыли группу таких умозаключений, которые совершенно не замечены или даже отрицаются логикою, несмотря на своё огромное значение для науки и постоянное применение в ней. Умозаключения, указываемые нами, признаются и традиционною логикою, но они истолковываются с помощью иной теории, чем это делаем мы. Следовательно, наша задача состоит прежде всего в том, чтобы внести поправку в теорию, а от этого, если поправка верна, должны получиться некоторые, хотя довольно скромные, результаты и для осмысленности самого умозаключения. Поправка эта необходима потому, что основание познания, с точки зрения строго имманентной теории знания, есть реальное основание своего следствия и, значит, связано однозначно с полным своим следствием в обоих направлениях, т. е. в направлении от основания к следствию и от следствия к основанию. Мало того, наша поправка полезна даже и для теорий знания, резко отличающих понятие основания познания от понятия реального основания. В самом деле, вследствие естественной склонности отожествлять связь основания и следствия в познании с реальною связью основания и следствия и даже прямо с одним из видов её, именно со связью причины и действия, под влиянием традиционного учения о невозможности умозаключать от следствия к основанию, неизбежно возникает убеждение в том, что эта невозможность есть результат неоднозначности связи реального следствия и основания, связи действия и причины, а отсюда возникают всевозможные неясности и недоразумения. Мало того, в самой логике в большинстве случаев это учение излагается обыкновенно так двусмысленно, что нельзя определить точно, идёт ли речь о реальной связи или о связи познания. Иногда же, как [CCCXXII], напр., в логике Милля, который устанавливает принцип "множественности причин" и пользуется им для теории умозаключений, этой двусмысленности нет, и тогда ясно видно, что мы имеем дело с явным заблуждением.
Нам могут заметить, что ввиду устанавливаемой нами полной равноценности основания и следствия в процессах знания нам не следовало бы пользоваться в теории знания этими терминами, и это совершенно верно. Различие между этими членами необходимой связи есть, но оно имеет значение не для теории знания, а для онтологии. Собственно, если бы мы решились отступить от традиции, мы должны были бы говорить в теории знания не о связи основания и следствия, а о связи членов функциональной зависимости, и рассматривать правила умозаключения для тех случаев, когда член функциональной зависимости дан или отрицается во всей полноте, и для тех случаев, когда он дан или отрицается отчасти. Точно так же и в учении о суждениях нам не следовало бы называть субъект основанием, а предикат следствием, так как с точки зрения теории знания различие между субъектом и предикатом состоит лишь в том; что субъект в истинном суждении есть всегда полный член функциональной зависимости, а предикатом может служить также и неполный член её. Отсюда, между прочим, следует, что с чисто практической точки зрения, с точки зрения удобства и быстрого ориентирования в том, из каких посылок можно сделать умозаключение, формулы традиционной логики вполне удовлетворяют цели: достоверное умозаключение от присутствия следствия, т. е. умозаключение по второй фигуре силлогизма при двух утвердительных посылках, действительно можно сделать только в тех случаях, когда следствие есть полный член функциональной зависимости, т. е. когда большая посылка обратима, так что умозаключение может быть отлито в форму умозаключения от присутствия основания, т. е. в форму умозаключения по первой фигуре силлогизма. К этому приему перевода умозаключения в традиционные формулы полезно прибегать потому, что лишь после этой операции становится очевидно, что взятое следствие есть полный член функциональной зависимости: в противном случае оно не могло бы быть субъектом суждения. Ввиду полезности такой проверки мы вовсе не рекомендуем отваживаться без дальних размышлений на умозаключения по второй фигуре при двух утвердительных посылках даже и тогда, когда даны, напр., такие посылки: "всякий равнобедренный треугольник имеет при основании равные углы", "треугольник ABC имеет при основании равные углы" (mutatis mutandis [CCCXXIII] такие же соображения применимы и к умозаключениям от отсутствия основания, т. е. к умозаключениям по первой фигуре силлогизма при меньшей отрицательной посылке, а потому, хотя они и возможны при известных условиях, мы вовсе не рекомендуем прибегать к ним без поверки, осуществлены ли эти условия).
IV. Косвенные индуктивные умозаключения
Заниматься рассмотрением различных видов опосредствованных дедуктивных умозаключений мы не будем, за исключёнием лишь одной чрезвычайно важной группы их, которую мы назовем косвенными индуктивными умозаключениями.
Когда мы занимались рассмотрением прямых индуктивных умозаключений и объясняли их непосредственным усмотрением связи основания и следствия, было очевидно, что не все индуктивные доказательства так просты. Опытные науки на каждом шагу сталкиваются со связями настолько недифференцированными или отдаленными, что установить их путём прямого усмотрения было бы невозможно. Каким образом можно было бы, напр., усмотреть, что у некоторых тел существует зависимость между теплоемкостью и атомным весом (закон Дюлонга и Пти) или что при удалении проводников друг от друга индуктируется прямой ток, а при сближении обратный? Если же гениальный исследователь и усматривает в подобных случаях связь между явлениями прямым путем, всё же другие люди зачастую не замечают её вовсе. Отсюда в науке возникает потребность выработать метод, заменяющий прямую индукцию там, где она невозможна, и также поверяющей её там, где она возможна. Этот метод по необходимости должен быть косвенным, он должен состоять в том, что мы устанавливаем связь основания и следствия между S и P, руководствуясь какими-нибудь производными признаками этой связи, доступными наблюдению всякого, даже и наименее талантливого человека. Производные из связи основания и следствия признаки, пригодные для этой цели, найти нетрудно: таковы связи во времени. Две группы явлений, неизменно сосуществующие (или следующие друг за другом) во времени, а также две группы явлений, возникающие или исчезающие вместе во времени, связаны друг с другом как основание и следствие. Стоит только принять одно из этих положений за большую посылку, а в качестве меньшей посылки привести ряд наблюдений или опытов (по методу единственного совпадения или по методу единственного различия, который соответствует миллевским методам различия и сопутствующих изменений), показывающих, что пара изучаемых явлений обладает теми свойствами во времени, о которых идёт речь в большей посылке, и отсюда получится правильный дедуктивный вывод о том, что изучаемые явления действительно связаны друг с другом как основание и следствие.
