Феодор Студит - Сочинения
1) Стойте доблестно, препоясани чресла ваша истиною, и обувши нозе во уготование благовествования мира (Еф. 6:14,15), горе взирая, к горнему устремляясь, горнего ища, небесным занимая ум, об исходе из тела заботясь, и о сретении потом Судии и ответе пред Ним, — исследуя Божественные Писания и жития святых, и найденное душеполезное и спасительное обращая против врага, как стрелы.
2) Кого беспокоит страсть, пусть не унывает и не поддается ей: ибо близ Господь всем призывающим Его (Пс. 144:18), и душа ищущая обрящет Его (подоб. Сир. 6:16); только да стоит она твердо, да воздыхает и стенет, да проливает слезы, воздевая руки свои к небесам, да бьет себя в грудь, помышляя о срамоте, какою покрывает греховное деяние, не говорю пред страшным престолом Божиим, но пред самим собою и пред людьми, и тем да отвращает себя от греха и да утверждается в добре. Ибо что написано? сыне не пренебрегай наказанием Господним, ниже ослабевай от него обличаем. Егоже бо любит Господь наказует: биет же всякаго сына, егоже приемлет (Притч. 3:11,12). И в другом опять месте? Не скор буди во время наведения (Сир. 2:2). Это Господь испытывает нашу любовь, тверды ли мы в ней, не предпочитаем ли Его любви срамной сласти, бедственной и убийственной, сладкой на вкус и страшно горькой, когда проглотишь, а не так, как показывает это душегубитель наш: свет показывает, а он тьма; любовь духовную, по видимости, подвсевает, а она есть ненависть ненавистнейшая. Ты же, воин Христов, не неведай умышлений его, ни его злокозненностей. Если жизни желаешь, взыщи света, потому что Бог и заповедь Его свет есть.
3) По состоянию души твоей, узнавай, кто подошел к тебе, — наш, или из супостатов? Если душа твоя сохраняется безмятежною, непоколебимою, не небрегущей о небесных созерцаниях и полна вожделения отложенных нам благ, добре, отвори ему двери сердца, прими его и свечеряй с ним, да напитает он тебя паче к большему возлюблению Бога и божественных вещей. Если же близость его смущает душу твою, наполняет ее толпою помыслов, обращает очи твои к плоти и крови, к мирским связям и пристрастиям, и к предлежащему удовольствию, до неистовства возбуждая душу твою и как бы вскипячивая ее разжжением сластей похотных: увы! — стань подальше и дракона этого отгони. Он пришел, чтоб в одно мгновение времени уничтожить многолетние труды твои, твои подвижнические усилия, многие слезы. Молитвы и доблестные борения и преодоления врагов, пришел, чтоб тебя, воина Христова, показать добычею мгновенной сласти похотной, пришел, чтоб такого доблестного мужа, напоив чашею ядом пропитанной сласти греховной, умертвить на веки. — Пишу сие, не как бесстрастный, но как искушенный, паче же как многострастный; иное узнал я из того, что приходилось читать, иное из наставлений отца моего и из того, что слышал от других многих.
Слово 177
1) Многие нападают на нас страсти по действию врага. Бороться надо, держа себя облеченным во всеоружие духовное.
2) Между сими оружиями не последнее есть познание божественных истин, чрез слушание поучений, которым к сожалению мы так плохо пользуемся.
3) От этого мы неисправны и прилепляется к недоброму, хотя стоит только возжелать, и весь день можем мы делать одно достодолжное.
4) Начните же так поступать.
1) Стойте доблестно в многотрудной жизни вашей, претерпевая и зной дневной, и хлад ночной, мысленно и чувственно; но мысленно паче, потому что присущ нам огнь похоти, паче халдейской печи разжигаемый невидимым Навуходоносором; нападают на нас и другие страсти, одна против другой увлекая душу бедную: гнев, ярость, памятозлобие, гордость, леность, расслабление, пристрастие, самолюбие и наибольшее из зол, неверие. Много потребно нам мужества и великодушия, много неленостной крепости и силы, терпения, благодушия, трезвения и бодренности, чтобы тем могли мы отражать воздымаемые против нас искушения и лукавства диавола, чтоб не преклонить колена пред валом похоти, чтоб не поклониться образу страстей, чтоб не погубить, что добре собрали, чтоб не разорить, что с Божьей помощью создали. Как иначе и избегнуть нам сказанных страстей, как не всесердечно возложившись на Господа и облекшись во все духовные оружия к поражению враждебных нам сил?
2) Оружия же сии духовные суть: молитва и упование, смирение и послушание, любовь и вера, беспристрастие и совершенное ума преложение от всего мирского, всегдашнее поучение и беседование о спасении, не безразличное и не безразборчивое на все смотрение и всего слышание, равно как употребление уст и рук, всегдашнее себя ограждение страхом Божиим и помышлением о Боге, с неудержимым вожделением будущих благ: ибо если сего не будет в нас, то как не впасть нам в пагубу греховную? как не попасть в руки ненавидящих нас врагов? — Увы! Сколько слышим мы: Сколько внушают нам Писания? Сколько учат богоносные отцы? Но мы все забываем и нисколько не заботимся о том. Как семя, посеянное поверх земли земледельцем, прежде чем плуг скроет его под землю, расхищается птицами: так лукавые птицы вражеские похищают у нас божественное слово, как бы из уст; и духовные семена остаются бездейственными в нас, остаемся и мы бесплодными, не принося произрастений добродетели. Что другого можно подумать, как не это, если когда отцы разглагольствуют с нами о целомудрии, о мужестве, о правде, или о другой какой добродетели, мы тотчас после слушания, как бы ничего не слышавшие, оказываемся совершенно противные тому. Повествуют нам о суде и слезах, а мы, выходя, начинаем смеяться и хохотать. Обуздывают души наши строгими о чистоте словами, а мы тотчас, по выслушании того, похотствуем, блуднически посматривая друг на друга, издавая и принимая слова, самые продерзые. Убеждают нас к смирению и благопокорливости, а мы, прямо после беседы о том, надымаемся, зверствуем и оказываем непослушание. Убеждают к пощению, а мы чревонеистовствуем; к бдению, а мы тотчас предаемся сну; к кротости, а мы тотчас яримся; к молчанию, а мы празднословим, к усилению работ, а мы уклоняемся; и просто сказать, мы, как будто нарочно, обращаемся на путь противоположный тому, какой нам указывало наставление. И это я говорю не о новичках только, но и о мнящихся быти нечто, и призванных к начальствованию по какой–либо части, и вчиненных в священнодействователи. — Увы! Что страждем мы от сатаны обольстителя?
3) За чем отвращаем мы лицо свое от Бога живого, от оной недосязаемо высокой красоты, и обращаемся к суетному и скорогиблющему? Зачем любим и лобызаем горькое и привременное, оставляя сладчайшее и вечное? Верно, не очищены наши душевные очи и слух, что мы плохо видим истинное благо и лишаем себя вкушения их. Приидите же, опять приступим к делу, хотя уже совсем расслабели, опять оживем, хотя уже совсем омертвели, опять станем бодрствовать, хоть уже совсем почти уснули. Одного бы только нам — пожелать, — и все сделалось бы. — В тот самый день, как положим благое намерение, но крепкое, достигнем мы и меры спасения. Ибо мы не связаны житейскими делами, чтоб нам трудно было взяться за доброе действование. Но для нас удобно целый день заниматься делами спасения, если только захотим: утром, разумно петь оную давидскую песнь: заутра услыши глас мой, заутро — предстану ти и узриши мя (Пс. 5:6); в третий час: Духа твоего Святаго не отъими от мене (Пс. 50:13); в час шестой: Избави мя от нападения беса полуденнаго и от стрелы, летящия во дни (Пс. 90:5); в девятый: приклони Господи ухо твое и услыши мя (Пс. 85:1); вечером: благослови душе моя Господа… и следующие за сим (Пс. 103:1). Если мы каждодневно так будем поступать, и друг друга возбуждать, и просвещать благими словесами и делами, а не расслаблять и омрачать беспечным равнодушием и пусторечием; то можем сим образом спастись, потому что от утра до вечера можем совершать одно достодолжное. Конечно нельзя не уклониться и очень внимательному или к слову неразумному, или к пожеланию неуместному, или к другому какому страстному движению; но это всякий раз, как случится, чрез сокрушительное к Богу моление, заглаждается. Так проходя день за днем, будем шествовать путем Божиим, ожидая времени разрешения от тела, за которым венцы, радость и веселье для всех, так подвизающихся и себя нудящих для Господа.
4) Внимайте убо труду вашему, вашим подвигам и борениям, отгоняя беспечность и воспринимая усердное рвение, в уверенности, что всякому желающему возможно жить доброю жизнью, восходить к совершенству и явиться украшенным всякою добродетелью. Если Бог есть свет, жизнь и истина, то как не вожделенно стремиться к Нему, искать общения с Ним живого и достигнуть его? и если сатана воистину смерть есть, ложь и пагуба; то склонение на его внушение как не будет смертью, тьмой и пагубою? Таким образом пред каждым из нас лежат жизнь и смерть. Емлемся за жизнь, емлемся за свет, емлемся за бессмертие; от тьмы же, мрака и пагубы отбежим, да сподобимся царствия небесного во Христе Иисусе Господе нашем.
