Андрей Кураев - Уроки сектоведения. Часть 1.
Кому теософы будут «вправлять мозги» - не секрет. Они не устают напоминать, что “церковные исповедания являются почвой, наиболее благоприятной для проникновения зла в жизнь людей”{914}. И от этого зла всеведущая Иерархия защитит своих подданных. Она ведь желает людям добра и благоденствия, а, значит, избавления от лжи и бед. По убеждению же Е. Рерих “главная причина почти двух третей бедствий, которые преследуют человечество,.. это — религия в какой бы то ни было форме и в какой бы то ни было национальности. Это жреческая каста, священнослужители и церкви... Запомните, сумма человеческого бедствия не уменьшится до тех пор, пока лучшая часть человечества не разрушит во имя Истины, нравственности и всеобщего милосердия алтари этих лживых Богов”{915}. Среди тех “лживых Богов”, которых надо сокрушить, называются индуизм, христианство, не-каббалистический иудаизм, ислам. Так что представителям исторических конфессий грозит арест, высылка или принудительное промывание мозгов.
В теософском рае религия будет вообще повсеместно отменена: “Религия отменяется не запретом, но предложением учения жизни» (Община, 252). В этом утверждении важно признание, что “религия отменяется” (очевидно, в пользу оккультного материализма). Средства же “отмены” теософы найдут по обстоятельствам. Во всяком случае советский вариант “штурма небес” Рерихам нравился: “Многое вы начинаете делать правильно. Вы сокращаете язык. Вы начинаете переоценку ценностей. Вы отменяете наследование. Вы отменяете храмы и тем признаете подлинное учение. Видите, сколько у нас согласий, — только особо тупой может думать о противоречии путей” (Община, 143). В самом деле - по Агни Йоге тоже полагается отменить “средневековое идолопоклонство Христу” (Агни Йога, 13)
После проведения религиозной реформы необходимо уничтожить следы бытования иных верований в человеческой истории. Рерихи, как и Оруэлл, понимают, что истинная власть должна простираться не только в будущее, но и в прошлое. Утопические режимы — это страны с непредсказуемым прошлым. Скажут Вожди оценивать некое историческое событие положительно — оно будет восхваляться. Скажут Вожди, что такого-то события не было — оно исчезнет. А если намекнут, что такое-то славное деяние, напротив, имело место — изумленные, но послушные историки немедленно его обнаружат и докажут...
У рериховского “Министерства правды” работы будет достаточно, и причем работы оперативной. “Не позже года должны быть проверены книги, иначе число жертв будет велико” (Напутствие вождю, 78). “Ошибки в книгах равны тяжкому преступлению. Ложь в книгах должна быть преследуема как вид тяжкой клеветы. Занимать ложью место народных книгохранилищ — тяжкое преступление. Нужно почуять истинное намерение писателя, чтоб оценить качество его ошибок. Открытая ошибка должна быть удалена из книги. Необходимость изъятия и перепечатка книги образумят писателя. Каждый гражданин имеет право доказать ошибку. Особенно надо беречь книгу, когда достоинство ее потрясено. На полках книгохранилищ целые гнойники лжи. Было бы недопустимо сохранять этих паразитов. Книги засоряют сознание детей. Должно отметить вопрос книги!” (Община, 94).
Е. Рерих цитирует этот текст «Учения» в контексте речи об именно религиозной литературе (о Штейнере и других оккультистах – «Очень много читателей, прочтя книжные теории, сопоставят их с учением и при очевидном расхождении их впадут в расстройство. Вот почему на первых порах всем неутвердившимся в Учении так опасно читать лживые книги, трактующие о том же Учении. Теперь в заключение приведу несколько страниц из Учения о книге: Ошибки в книгах...»){916}.
Обращает на себя внимание употребление к этом тексте слова «клевета». Дело в том, что Рерихи понимают это слова в необычно широкомо смысле. В общепринятом значении клевета есть распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию» (УК РФ. Статья 129,1). Расхождение в оценках - это не клевета. Клевета - это когда человек говорит нечто негативное о другом, при этом заведомо зная, что на самом деле факта, сообщаемого им, не было...
Но для Н. Рериха «Клевета есть передача лжи, все равно, будем ли передавать по легкомыслию, или по злобности, или по невежественности»{917}.
Выходит, что для Рериха любое мнение, с которым он не согласен – это клевета. А такое мироощущение есть уже признак тоталитарного сознания. Отождествление клеветы и ошибки (даже детской невежественности) при том, что что такое ошибка предоставлено решать только рериховской «Иерархии» («Ошибки могут быть. Самая большая ошибка может быть оправдана, если источник ее чист. Но измерить эту чистоту можно лишь просвещенным сознанием» - Община,79) и ей же предоставлено право карать обнаруженную «клевету» («В будущих государственных лечебницах, наряду с палатами для наркоманов, пьяниц, воров и прочих порочных элементов, будет одною из самых опасно-заразительных отделений палата клеветников»{918}) – это тревожная нотка рериховской этики.
В том же параграфе «Общины» стоит выделить еще одну – на этот раз вполне реалистическую - черту: утопический режим не может устоять, если не вовлекает рядовых граждан в круговую поруку с собою. Сделать из “каждого гражданина” доносчика и цензора — это предложение “Живой этики” учитывало высшие достижения техники государственного тоталитаризма своей эпохи.
Надо также оценить содержательную глобальность замысла — на что будет иметь право стучать “каждый гражданин”. Ведь, по мнению Рерихов, Евангелия не соответствуют истинному учению “Махатмы Иисуса”: “невозможно допустить, чтобы Евангелия могли в точности выражать мысль Христа”{919}. А, значит, и Евангелия, и вся христианская литература будут изъяты из библиотек.
Рериховцам вообще точно известен критерий, по которому без труда можно будет узнать вредную литературу. “Новое Учение почитает Носителей прежних Заветов, но идет без багажа конченных времен. Иначе караван пособий примет непередаваемые размеры. Самое практичное было бы уничтожить все комментарии, сделанные после трех веков от ухода Учителя. Надо когда-нибудь очистить полки. От этой чистки вырастут Облики Учителей Света” (Община, 40[226]). Критерий, предложенный Рерихами, означает: долой пророков Израиля с их проповедью “милости хочу, а не жертвы” (ибо они жили более чем три века спустя после Моисея). Долой Авиценну, ибо он жил более чем три века спустя после Магомета, равно как и мистику суфиев. Долой Златоуста, Григория Нисского, Василия Великого, Августина, Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского, ибо они имели несчастье творить более чем три века спустя после Иисуса. Буддизм должен быть сведен к ранней традиции хинаяны, а махаянистская традиция должна быть отброшена, ибо появилась пять столетий спустя после проповеди Будды... “Уничтожить все комментарии”...[227]
Кстати, костры из книг рериховцы умеют зажигать. «Как нам сообщили сами сотрудники МЦР, по распоряжению Шапошниковой идет уничтожение поступающих в центр журналов «Урусвати». Палачом назначена Майя Бекрицкая. С журналов сдираются обложки с портретом Великого Владыки, а Правда на листах журнала, обнародованная по Его Велению, уничтожается»{920}.
А чтобы и впредь никакие “невежественные мнения” не распространялись, “Вождь должен самолично участвовать в Совете Печатного дела. Совет состоит из представителей Издательства. Сами они пекутся об изгнании пошлости и зла. Уличенные трижды в этих преступлениях лишаются права издателей. Также Совет наблюдает за хорошей внешностью изданий и печется о доступных ценах. Они же заботятся, чтобы в народ проникало большое количество полезных листков. Пусть даже оберточная бумага содержит полезные советы” (Напутствие вождю, 89).
А если некий издатель “пошлости и зла” захочет оспорить решение сего Совета в судебном порядке? Конечно, “Живая этика” предусматривает и такую возможность. А потому предписывает Вождю лично “проверять сознание судей” (Напутствие вождю, 19).
Но, может, несогласный сможет тогда апеллировать к народу? И это ему не удастся, поскольку “каждое забастовочное движение недопустимо, как разрушение производства” (Напутствие вождю, 30). А ждать выборов бессмысленно — поскольку их просто не будет. “Лишь случай болезни или дряхлость дает общественное содержание. Не может быть и речи об отставке, когда силы не истощены” (Напутствие вождю, 15). Итак, в эру Водолея миром будут править пожизненные правители. Впрочем, Рерихам такая мечта почти простительна. Они еще не имели знакомого нам опыта реальной геронтократии...
