Святитель Макарий Коринфский - Добротолюбие. Том III
4) Всяк противящийся нам в исполнении Заповедей Божиих, будь то отец, или мать, или кто бы то ни был, мерзок нам и ненавистен, чтоб не услышать нам: любящий паче Мене отца или матерь, или другого кого из людей, несть Мене достоин (Мф. 10, 37).
5) Свяжем же себя всеусильно исполнением заповедей Господа, чтоб не быть связанными неразрешимыми узами злых похотей и душетлительных сластей: в каком случае изречется и о нас присуждение о бесплодной смоковнице, гласящее: посецы ю, вскую и землю упражняет (Лк. 13, 7)? Ибо всяк, говорит, не творящий плода добра, посекается и в огнь вметается (Лк. 3, 9).
6) Побеждаемый похотями и сластями и в мире обращающийся, скоро впадет в сети греха; грех же, содеянный однажды, есть что огонь в тростнике, что камень, катящийся с горы, что водотечь, расширяющаяся от прибавления притоков. Так это бывает; и всяко грех губит того, кто творит его.
7) Душа чрез грех выступает из своего естественного чина, и, дичая от сего и исполняясь терниями сластей греховных, делается жилищем страшных зверей, по сказанному: там почиют онокентавры, там вгнездится еж и бесы встретятся с онокентаврами (Ис. 34, 14. 15), – кои суть различные страсти греховные. Когда же она воззовет себя в естественный свой чин (ибо может, если захочет, пока связана с плотию), укротит себя старательными над собою трудами и станет жить по Закону Божию; тогда вгнездившиеся прежде в нее звери убегут, а хранители жизни нашей Ангелы прибудут, днем веселия и радования соделовая день ее обращения; тогда и благодать Святого Духа найдет на нее, научая ее ведению, как не только сохранить себя в добре, – но и преуспеть еще более в нем.
8) Молитву отцы называют оплотом духовным, без которого нельзя выходить нам на брань, чтоб не быть уязвленными копьями вражескими и отведенными в страну их. Но молитву действенную, чистую стяжать нельзя никому, если не приседит он Богу в правоте сердца: ибо Бог есть даяй молитву молящему, и научаяй человека разуму.
9) То, что душу беспокоят страсти, и приступают к ней с бранию, не в нашей власти; но что замедляют в нас страстные помыслы и приводят в движение страсти, это в нашей власти. Первое безгрешно, как не в нашей власти состоящее; а второе, если мужественно воспротивясь, победим, доставляет венцы, а если, послабив, побеждены будем, подвергает мучениям.
10) Есть три главнейших страсти: сластолюбие, сребролюбие и славолюбие. За ними следуют другие пять духов злобы; а от этих наконец порождается многое множество страстей и все виды разнообразных склонностей греховных. Почему победивший трех первых начальников страстей и вождей, вместе с тем низлагает и следующие за ним пять страстей, а потом покоряет и все страсти.
11) Что по страсти сделано нами, о том и воспоминания страстями возмущают душу. Но когда страстные воспоминания совсем изгладятся из сердца, до того, что и не приближаются к нему; тогда это служит признаком отпущения прежних грехов. Ибо пока душа страстно к чему-либо греховному относится, дотоле надо признавать присущим в ней владычество греха.
12) Страсти телесные и веществолюбивые обыкновенно умаляются и увядают от телесных злостраданий (произвольных лишений и подвигов телесных); а душевные и невидимые уничтожаются смиренномудрием, кротостию и любовию.
13) Похоть страстную увядает воздержание с смиренномудрием; гнев пламенеющий укрощает любовь; помысл влающийся сосредоточивает прилежная молитва, с памятию Божиею. Так очищаются все три части души. Их-то желая исправить, божественный Апостол говорил: мир имейте и святыню, их же кроме никтоже узрит Господа (Евр. 12, 14).
14) Некоторые недоумевают, как сказать, – помысл ли приводит в движение страсти, или страсти – помысл; так как одни говорят то, а другие – это. Я же говорю, что помыслы приходят в движение от страстей: ибо если б не было в душе страстей; то страстные помыслы не беспокоили бы ее.
15) Обычай есть у всегда воюющих против нас бесов, посильным для нас и удобоисполнимым добродетелям полагать преграды, а к непосильным и безвременным (за которые не время еще нам браться) сильное влагать стремление, именно: преуспевающих в общежительном послушании они заставляют делать дела безмолвников; а безмолвникам и отшельникам внушают держаться правила общежительного. Таким же образом они поступают и в отношении к каждой добродетели. Но мы да не неразумеваем умышлений их (2 Кор. 2, 11), ведая, что все, в свое время и в своей мере делаемое, хорошо, все же безмерное и безвременное вредно.
16) Тех, кои вращаются в мире и встречаются с предметами страстей, бесы борют, увлекая их на дела страстные, а тех, которые в пустынях живут, где нет таких предметов, возмущают помыслами страстными. В этом втором виде брани гораздо труднее одержать победу, чем в первом. Там для дела требуются время, место и прочее удобство; ум же в помыслах своих удободвижен и неудержим. В противоборство сей невидимой брани дана нам чистая молитва, в коей и заповедали нам пребывать непрестанно. Она делает ум сильным в брани и всегда готовым к ней, так как может быть совершаема и без участия тела.
17) Указывая на совершенное умерщвление страстей, Апостол говорит: а иже Христовы суть плоть распяша со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24). Ибо когда умертвим страсти, уничтожим похоти и мудрование плоти подчиним духу; тогда только берем на себя крест и последуем Христу. И удаление от мира есть ничто иное, как это умерщвление страстей и проявление сокровенной во Христе жизни.
18) Бедствующие от восстаний сего смертного тела и каждо-частною почти войною его утомляемые, пусть не плоть за это осуждают, а самих себя; ибо если б они не давали ей силы, попечения о ней простирая до похоти, то не бедствовали бы столько от нее. Или не видят они распенших плоть свою со страстями и похотями и мертвость Иисусову в мертвенной плоти своей носящих, как они имеют ее содейственницею паче в добром, – не противоборствующею, но покорною и ведомою Законом Божиим? Пусть и они также сделают, и тогда такого же вкусят покоя.
19) Всякое сосложение помысла с какою-либо запрещенною похотию, или склонение на сласть похотную, грешно для инока.
Ибо сначала помысл начинает омрачать ум вожделетельною частию, потом душа склоняется на сласть греховную, не выдерживая брани, а наконец происходит сосложение, которое, как сказано, есть грех. Если продлится это, то отсюда порождается страстное влечение, которое мало-помалу приводит и к самому делу греховному. По сей-то причине пророк и ублажает тех, кои избивают о камень младенцев вавилонских (Пс. 136, 9). Значение сего ясно для мудрых и разумных.
20) Ангелы, будучи служителями любви и мира, радуются о нашем покаянии и преуспеянии в добродетели; почему стараются наполнять нас духовными созерцаниями и содействуют нам во всяком добре. Напротив, бесы, слуги гнева и злобы, радуются, когда умаляется добродетель, и весь труд свой обращают на то, чтоб увлекать души наши в срамные мечтания.
21) Вера есть благонастроительное благо; она рождает в нас страх Божий; страх же Божий научает соблюдению заповедей, или устроению доброй деятельной жизни; из деятельной жизни произрастает честное бесстрастие; а отрождение бесстрастия – любовь, которая есть исполнение всех заповедей, всех их в себе связующая и держащая.
22) Как чувство тела, когда здорово, чувствует, какой схватывает его недуг; не распознающий же сего болит нечувствием: так и ум, поколику хранит целую свойственную ему деятельность, по-толику сознает силы свои и видит, откуда находят на него страсти, более тиранские, и на ту часть направляет более настоятельное противоборство. Но положение его бедственно, если он в нечувствии иждивает дни свои, подобясь бьющемуся со врагом ночью, так как не видит вражеских помыслов.
23) Когда мысленная наша сила неослабно прилежит созерцанию добродетелей, и когда к нему же одному и к подателю его Христу Господу устремляется сила вожделетельная, а раздражительная вооружается против бесов; тогда силы наши действуют по естеству своему.
24) По св. Григорию Богослову, разумная душа тречастна. И он добродетель мысленной силы назвал благоразумием, ведением и мудростию; добродетель силы раздражительной – мужеством и терпением; а добродетель силы вожделетельной– любовию, целомудрием и воздержанием; правда же во всех их имеет свою часть, научая действовать благообразно. Благоразумием воюет она с ангелами вражескими, защищая добродетели; целомудрием бесстрастно смотрит на вещи; любовию всех людей, как себя, любить заставляет; воздержанием отсекает всякую сласть; мужеством и терпением вооружается против невидимых браней. Такова благозвучная гармония органа душевного.
25) Тщащийся о целомудрии и вожделевающий блаженной чистоты, которую не погрешил бы кто, назвав бесстрастием, да бьет нещадно и порабощает плоть, с смиренномудрым помыслом Божественную призывая благодать, – и получит желаемое. Откармливающий же тело без воздержания в ястии и питии, измучен будет духом блуда. Ибо как вода в большом количестве угашает пламень, так алчба и жажда, или вообще всякое воздержание со смирением душевным уничтожают разжжение плоти и срамные мечтания.
