Схимонах Илларион - На горах Кавказа
Старец начал говорить: «сидящу мне иногда в глубокой пустыне, в Черноморских лесах, в местности под названием Медовитские поляны, в глухую полночь, проснувшись, слышу на дворе какое-то необычное движение и шум, как бы от многонародной толпы. Вышедши, действительно увидел странное зрелище: движется как бы похоронное шествие и множество народа во всевозможных костюмах со свечами в руках и со многими светильниками, коих свет не настоящий, а какой-то темноватый. Посреди толпы четыре человека несут гроб, а пред ними несется как бы турецкое знамя в виде подсвечника с полумесяцем, поют «раба твоего».
«Разумев же то быти бесовское коварство, я сотворил крестное знамение сначала на себе, а потом оградил им и все это бесовское скопище… Мертвец из гроба выскочил – и ну бежать; несшие – гроб бросили да за ним… и все сборище устремилось бежать в ту же сторону, так что чрез минуту была уже полная тишина и молчание.
И только когда чрез час я вторично вышел на двор, то вдали слышна была женщина, плачущая жалобным голосом, как бы об умершем сыне своем. Но вскоре и это смолкло и водворилась обычная пустыне тишина и безмятежие».
– Вот этот один случай, – продолжал старец, – я рассказал вам и то с великим себя принуждением; большего не спрашивайте, потому что нет возможности да нет и пользы слышать и знать безчисленные бесовские приражения, козни, искушения, коими они, по допущению Божию, смущают пустынников, но не так, как они хотят, а насколько допустит им Бог, совершенно ведая силу каждого из нас, и в меру сей силы и дает им искушать нас. Но лучше, – говорил старец, – отведем свой ум от пагубной его деятельности и устремим его на святые и божественные предметы.
Еще был сделан нами старцу вопрос:
– Не страдали ли вы от боязни, которая иногда жестоко мучит живущих в пустыне, особенно когда кто живет один, – в отшельничестве?
– Мучился, – отвечал старец, – особенно в первое время по вступлении в пустыню, что и сказать нельзя. Хотя неподалеку от меня и жили другие братие, но это мне не помогало.
Бывало, наступает вечер, и дрожит тело мое и содрогаются кости, какой-то неопределенный страх и трепет всегда проникали все мое существо. И помню, бывало, начну критически разбирать причину такой боязни. Ничего определенного не видится, а ужас объемлет все мои душевные чувства.
Начал усердно проникать в писания святых отцов. Нахожу у Лествичника: «боязнь есть младенческий и смеха достойный нрав; он происходит от неверия Богу».
Святой Антоний говорит: «знайте, что все содержится в руце Божией, и демон не имеет никакой власти над душою христианина».
Святой Исаак Сирский убеждает: «будьте твердо уверены в том, что ни враг, ни бес, ни злой человек, ни зверь – вообще никто не может нанести нам вреда, если не будет на это соизволения от вседержавной власти Божией. А если не так, и всякий мог бы делать, что хотел, то истребился бы весь род человеческий, потому что, по слову Писания, помышление злое прилежит всем нам от юности нашей. Хотя иногда и видим противное сему, и зло торжествующим и успевающим на горшее, но это попущается по судьбам промысла Божия, для нас недоведомым. И бывает не всегда и не во всяком случае, но по усмотрению и по допущению вседержавной власти к пользе нашей».
Но всего более подействовала на меня благотворным влиянием стихира Честному Кресту Господню, поемая в конце повечерия, и молитва Животворящему Кресту Господню.
В первой говорится: Господи! Оружие на диавола Крест Твой дал еси нам, трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу его…
А во второй читаем Божественной силы исполненные слова, от которых действительно исчезает лукавая, сопротивная сила, как тьма при полуденном солнце: да воскреснет Бог и расточатся врази Его, и да бежат от лица Его ненавидящий Его. Яко исчезает дым да исчезнут, и яко тает воск от лица огня, тако да погибнут бесы от лица любящих Бога, и знаменующихся крестным знамением, и в веселии глаголющих: «радуйся, Пречестный и Животворящий Кресте Господень! Прогоняяй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа, во ад сшедшего и поправшего силу диавола, и даровавшего нам тебе, Крест Свой Честный на прогнание всякого врага и супостата…
Все сие сообразив и тщательно размыслив, я несомненно уверился в истине и несокрушимой силе и крепости словес сих и принял их в сердце свое.
Еще припомнилось мне сказание в житии священномученика Киприана, когда он из язычества обратился в христианство, чрез святую девицу Иустину, познавши всю немощь и безсилие бесов, служивших ему тремя полками по поручению сатаны, и когда бес хотел его за это удавить, то всякий раз отлетал, как напряженная стрела, лишь только святой полагал на себя знамение креста; и я исполнился духом несказанного мужества, смелости и неустрашимости, и вместо того, чтобы по-прежнему бояться, сам сделался грозою для сопротивной силы.
Ибо громко воспел песнь, сличную богословию святого Креста: радуйся Пречестный и Животворящий Кресте Господень, прогоняяй бесы силою на тебе пропятого Господа нашего Иисуса Христа! – и стал искать, где присутствует и водворяется бесовская, отступническая сила, чтобы сокрушать и прогонять ее силою Честного и Животворящего Креста Господня. Но ее уже не было не только вблизи меня, но даже и на поляне, где я находился.
Было осязательно слышимо для сердца, как святая сила веры и упование на Бога входили в душу мою и наполняли ее непобедимого дерзновения противу сопротивной силы. И от тех пор, милостию Божиею, действительно вижу, что слабость сия, впрочем немаловажная для живущих в пустыне, оставила меня всеконечно. В далеких местах и ужасных пропастях, находясь иногда по нуждам своей жизни, чувствую себя как бы в келлии обительской, посреди многого братства.
Отсюда видно, что как во всех наших делах требуется духовное ведение, так и здесь со всею очевидностью видится его всепобедное для врагов действо.
Конечно, по незнанию Божественных предметов, человек боится врага Божия, а Создателя своего вменяет ни во что. И когда же боится? Когда находится и стоит на Божественной службе…
Его самого в это время боится, как огня, отступническая сила, а он, по неразумию своему, страшится ее. Какое извращение духовных понятий! Невежество и унижение своего духовного служения.
Здесь видится положительное отсутствие здравых понятий о предметах духовных – и особенно ложное представление о Промысле Божием. Правду говорит святой Лествичник, что таковые иногда наказываются от Бога помешательством ума. И это за то, чтобы знали – кого нужно бояться! Бога Создателя Своего, а не погибельной твари – лукавого беса, который, ради скаредного вида своего, никогда не смеет явится человеку, боящемуся Бога.
Но испытавши на себе сие мучительное состояние – вражеский страх – даю всем братиям своим, ради любви Христовой живущим в пустыне, опытный совет, а равно и всем христианам. Никак и никогда, ни в каких обстоятельствах не бойтесь устрашения диавольской силы! Господь попускает видимо являться ей только сильным и великим в духовной жизни мужам, а слабым во веки не дозволит явиться бесу, потому что Господь Сам находится повсюду, на всяком месте и непосредственно видит наше состояние, в полноте его содержания, и, по мере нашей духовной силы, попущает врагу действовать на нас. Как и апостол говорит: верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, нежели можете понести (1 Кор.10,13).
Глава 43.
Прощание старца с горами, по причине его состарения и крайнего изнеможения своих телесных сил
Простите горы, дорогие горы, сладкие мои! Уже не ходить мне по вашим высоким хребтам, не топтать мне каменного чела вашего и скалистые ребра ваши уже более не будет попирать моя грешная нога.
Устарел и, приникши долу, сижу в мирных долинах в великой горести сердца.
Прильпе земле душа моя! И только смотрю на горные высоты, но взойти туда, как прежде бывало, уже никак не могу.
Солнце жизни моей склонилось к западу, ночная тьма упорно и неотразимо налегает на останок дней моих; изнемогающая плоть просится в недра земли на вечный покой – в холодные объятия общей матери всех нас!
Много лет вы питали меня духовною манною, и сладость жизни по Богу не была сокрыта от чувств сердца моего.
Блажен я был в те времена, когда в крепости своих телесных сил носился по вашим верхам и острым шпилям, как быстроногий олень. Восходя телом на высоты земные, я и духом удобно возносился к Вышнему Престолу Вседержителя.
