Джед МакКенна - Духовная война
Эти книги никогда не были бы законченными, если бы я не сказал вот что.
В контексте долгой и счастливой жизни, полной людей и развлечений, застрять в тюремной камере, или в инвалидном кресле, или в больничной койке, или в бесчувственном теле может показаться сущим адом, но это фактор контекста, а не обстоятельств. Неужели я имею в виду, что последняя стадия болезни, физическое бессилие, заключение в казённый дом это лишь мелкие неприятности? Я имею в виду именно это. В контексте роста, прогресса, развития, движения, реализации – освобождения – всё меняется ролями, и физически несвободный человек может действительно испытывать значительное преимущество перед свободно передвигающимся. Фокус, намерение, видение, воля, сердце, ясность, зрелость, серьёзность, дух воина – вот то, что нужно, а не способность сбегать в магазин, когда хочется перекусить. Возможно, мы не в силах изменить наши обстоятельства, но мы способны изменить контекст. Тюремная камера может стать молитвенным домом. Находясь в инвалидном кресле мы можем вести войну. Будучи ограничены физически, возможно, мы многого не можем, но если в нас есть ещё меч интеллекта и волевой дух, то есть одна вещь, которую мы сможем сделать, и в контексте этой книги, этих трёх книг, это единственное стоящее дело. Единственное. Это не физическая война, это духовная война, и чтобы драться вам потребуется дух, а не руки и ноги, розовое будущее или большие открытые пространства.
Я не могу притворяться, что понимаю положение человека, который сидит на крэке, или приговорён к пожизненному заключению, или заточён в хоспис, в дурдом, прикован к инвалидному креслу, но я могу, с определённостью и убеждённостью, сказать следующее: В моём собственном процессе, в моей борьбе, в моём путешествии к пробуждению, в смерти лжи и рождении истины, никакое физическое препятствие не могло быть равным моей воле, и могло бы даже, если на то пошло, оказаться довольно полезным. Сама мысль, что мои физические условия могут помешать пробуждению, поскольку мои ментальные и эмоциональные ресурсы были достаточно нетронуты, была, я был совершенно уверен, абсурдной.
Для дальнейшего подкрепления этого момента повторю слова Мелвилла/Ахаба, которые я включил во вторую книгу:
На что я решился, я желал, и чего я желал, я сделаю! Они думают, я безумен... но я одержим, я обезумевшее безумие! Это дикое безумие должно быть спокойствием, чтобы постичь себя! Пророчество гласило, что я буду разорван на части, и – ах! – я потерял ногу. Теперь же я предрекаю, что разорву на части того, кто разорвал меня...
Свернуть меня? Путь к моей ясной цели выложен железными рельсами, по которым предназначено бежать моей душе. Через глубочайшие ущелья, сквозь продырявленные сердца гор, под руслами горных потоков я безошибочно мчусь! И нет ни препятствий, ни поворотов на этом железном пути!
***— Брэтт, – продолжал я, – вместо того, чтобы убегать от жизни, нашла способ жить. Как мастер дзю-до, она обернула энергию отца-демона в свою пользу. Она поняла, что в любом случае ей конец, будь то прогрессирующий рак или присутствие отца, отравляющее ей жизнь, поэтому она решила, что ей нечего терять. Делая небольшое отступление, я бы хотел сказать, что могу отзываться лишь положительно об этом особом понимании – нечего терять. Это абсолютно верно для каждого человека всегда, но это довольно сложно осознать. Однако, когда приходит это осознание, не только концептуально, но полностью впитавшись во всё ваше существо, тогда перед вами распахиваются все двери. Стены рушатся, вселенная раскрывается.
Да, так на чём я остановился? Кто спрашивал, есть ли способ найти демону хорошее применение? Шанти? Она кивнула.
— Да, именно это сделала Брэтт. Как она рассказывала мне, всё просто распадалось на части. У неё был рак и печальная перспектива, и в голове всё ещё болтал этот беззвучный голос отца, обвиняя её во всём, обвиняя её в том, что она больна. Она искала помощи, она искала на книжных полках в отделах религии и самопомощи, но вне зависимости от того, что она делала, какую книгу читала, какой метод или идеологию пыталась принять, этот голос всегда говорил, что всё это чушь, что она была слишком напугана, чтобы прямо встречать факты, что в ней не было смелости, обзывал её всякими мерзкими словами, всё это продолжалось и продолжалось, а она в это время всё слабела, и времени оставалось всё меньше. А затем однажды, когда поиск ответов и смысла не принёс никаких плодов, она вдруг подумала, что этот голос в голове, возможно, не так уж не прав. Он был очень циничен и несносен, но не обязательно неверен. Чем больше болезнь толкала её искать ответы, тем больше она начинала соглашаться с голосом отца. Все ответы, которые она находила, были ерундой. Когда дело дошло до поиска ответов, поиска смысла, способов справиться со своей болезнью и близостью смерти, этот циничный голос говорил такие вещи, которые она не только не могла отрицать, но с которыми соглашалась. Хотел бы я, чтобы она сейчас была здесь и объяснила всё вам так, как объяснила это мне, но главная идея в том, что таким образом она провела себя до состояния реализации истины. Вместо инструмента типа «духовного автолизиса», она воспользовалась этим встроенным гиперчувствительным детектором лжи, который морил её столько лет. Она действовала за счёт того, что считала приговором к надвигающейся смерти, она думала, что это её последние месяцы, и была полна решимости достичь самого дна, найти смысл вещей. Она хотела найти что-то реальное, что-то истинное.
— Она думала, что одержима? – спросил Рональд.
— Нет, рационально она знала, что не одержима демоном. Она знала, что этот голос не был в действительности её отцом, но её собственным созданием. То говорила какая-то часть её самой, какая-то спрятанная или подсознательная часть пыталась выразить себя. Это отчасти повлияло на её решение прекратить бороться и начать пытаться понять его. Она рассказывала, что в течении этого периода она обходила вокруг своего озера тысячи раз, иногда по двадцать кругов в день, а там больше мили. Я сразу же узнал такое поведение. Подобный уровень интенсивности, гнев – обычное дело для процесса пробуждения. И во время этих прогулок вокруг озера она спорила с голосом отца. Она дискутировала с ним вслух, озвучивая обе стороны диалога. Вообразите, какой чокнутой она должна была выглядеть для уток и жаб. – Все засмеялись. – Это ещё одна отличительная черта процесса пробуждения – потеря уважения к условностям и нормальности. Все мысли о поддержании внешнего вида уходят.
— Часами она ходила по дорожке вокруг озера, круг за кругом, час за часом, день и ночь, месяц за месяцем. Началось с того, что Брэтт кричала на своего отца, но в какой-то момент они пришли к согласию и стали работать вместе, пока, после почти года этих лихорадочных красноречивых прогулок, Брэтт поглотила этот критикующий голос, который всегда, конечно же, был частью её. Этот отец-демон был маленьким голосом разума в ней, кричащий, чтобы его услышали, и она отодвинула всё своё эмоциональное сопротивление и позволила ему говорить.
— Подумайте минуту о её ситуации. Она никогда не стремилась к каким бы то ни было духовным достижениям, не входила ни в какую систему верований, не следовала пути или учителю, она не пыталась эволюционировать или сжечь карму или повысить осознанность, ничего подобного. Она лишь честно пыталась иметь дело со своим дерьмом – её слова – и в её случае так это выглядело: очень нездоровая дамочка нарезает круги вокруг озера, ведя сумасшедший диалог, выводя саму себя из своего дерьма. Это была не просто борьба за свободу, это было процессом исцеления. Со временем она покорила этот демонический голос в голове, полностью избавилась от рака и нашла ответы, которые так отчаянно искала.
***— Сейчас вы очень мило слушаете, потому что думаете, что вся эта история про демона имеет отношение только к Брэтт, а вы здесь ни при чём, но вы ошибаетесь. Это всё про вас. Я упоминал, что сегодня собираюсь поделиться с вами двумя техниками. Одна техника — это то, что делала Брэтт, — «Укрощение демона», она интересна и показательна, но может использоваться только тем человеком, у которого есть необычайно мощный и шумный демон, свирепствующий в его голове. Другая – «Memento mori» – для всех и везде. Каждое живое человеческое существо, вне зависимости от религии, национальности, или чего бы то ни было, должно практиковать Memento mori, начиная с теперешнего момента и каждый день.
— Что это? – спросила Николь. – Что значит Memento mori?
— Это значит, что у нас есть этот мощный и шумный демон в голове, и не просто демон, король всех демонов, бабайка, но мы заглушаем его всеми мыслями и чувствами каждую минуту своей жизни. У всех нас есть личный демон внутри, и наша жизнь целиком посвящена его отрицанию. Но если мы хотим пробудиться, мы должны перестать прятаться от этого короля демонов, который обитает внутри нас. Мы должны развернуться и встретиться лицом к лицу с этим большим, плохим бабайкой. Вот что значит Memento mori. – Так что же нам делать, – спросил Джастин, – убить бабайку?
