Преподобный Епифаний Премудрый - Житие Преподобного Сергия Радонежского
Долгое время она, по ее словам, лежала, одержимая тяжелой болезнью, была уже при смерти, и речь у нее отнялась, так что келейные старицы сочли ее мертвой и уже собирались ее переодевать, как подобает мертвым. Родственники же и знакомые инокини положили ей на грудь образ Преподобного Сергия, чудотворца, призывая его на помощь, да покажет на ней милосердие свое и исцелит от смертного недуга. И внезапно в тот же час она поднялась, болезнь оставила ее, и она стала здоровой. "И вот теперь, – сказала она, – я пришла отблагодарить Преподобного Сергия, потому что исцелилась по его молитвам".
72. Об исцелении иконописца, страдавшего от бесовского страхования
Поведал мне иконописец нашей обители, по имени Моисей Савельев.
"В нынешнем, 162 [1654] году, 12 февраля, ночью, под воскресный день, внезапно обступили мою избу множество нечистых духов – стоял ужасный шум и крик, все тряслось, и мне казалось, что потолок избы вот-вот рухнет на меня. И напал на меня великий страх, так что дух мой едва не разлучился с телом. Наконец, опомнившись, я вскочил и стал молиться перед образом Святой Троицы, припадая к нему со слезами, и призывал на помощь Преподобного чудотворца Сергия, чтобы он избавил меня от нашествия вражьей силы. Помолившись, я немного успокоился и лег спать на своем месте.
И вижу во сне, как будто кто-то подошел к избе и, приоткрыв оконце, сказал мне: "Иди в обитель, помолись Преподобному Сергию и получишь исцеление".
Утром я пришел в обитель Преподобного, к церкви Святой Троицы, к южным дверям. И когда церковь открыли, я услышал голос, говорящий мне: "Войди в церковь Святой Троицы, припади к чудотворным мощам Преподобного Сергия, и получишь прощение".
Я, слыша это, но говорившего не видя, вошел в церковь. Нечистые духи мешали мне, повелевая выйти вон из церкви, но я возложил несомненное упование на святого Сергия, припадая ко гробу его и слушая обедню, и исцелился, а нечистые духи с того времени исчезли и больше мне не являлись".
И он пошел домой, благодаря Бога и Преподобного Сергия.
73. О неправедном иске, о том, как монастырскую казну забрали поклепом
В 7140 [1632] году русские люди сражались с поляками и литовцами под городом Смоленском6. В то время дворяне и дети боярские, жившие в Алатырской крепости, вспомнили о некоей обиде на прежних алатарских Строителей Троицкого Алатырского Сергиева монастыря7, который подчинялся властям большого монастыря, и, улучив время – время воинской службы8, возбудили большое недовольство. Стали они громко кричать начальствующим о своих обидах и предъявлять множество всевозможных исков, составили ложную опись и вместо прежних Строителей, на которых негодовали, захватили оказавшегося тут Строителя Симона и передали его весьма немилосердному судье по имени Григорий, прозванному людьми Зловидовым. И каково имя, таков был и нрав его: кротость он носил на языке, но нравом был подобен зверю; говорил льстивым языком, как бы заботясь о правде, но сердце его не стремилось к правде; во всем угождая истцам, он велел бить того безвинного Строителя без милости.
Власти большого монастыря ничем не могли помочь: время было такое – годы военные. Понимая, что с этой внезапной бедой им не справиться, они, возложив упование на Всевидящее Око, послали из казны чудотворца Сергия тысячу рублей и прекратили это дело. Истцы же, взяв деньги, радовались, словно получили большую выгоду, а не ведали суда Божия, не вспоминали о смертном часе.
Спустя некоторое время они услышали, что старейшины их, отцы и братья умирают под городом Смоленском от разных весьма тяжких болезней, иные просто обессилели, и нет никого, кто был бы здоров; никто уже не надеялся спастись, все ожидали смерти, прибыль же неправедная, которую они получили из казны чудотворца Сергия, была им теперь не впрок. И многие писали оттуда родственникам своим на Алатырь, чтобы оставили всякую вражду против обители чудотворца Сергия, а деньги, взятые из Сергиевой казны, и присвоенных монастырских крестьян из Сергиевых вотчин – все решили отдать. Так и сделали: приехав из-под Смоленска, те, кого Бог оставил в живых, вернули деньги в Сергиеву казну, крестьян отпустили в Сергиеву вотчину и просили прощения у начальствующих и Строителя за то, что затеяли ссору, по подстрекательству некоторых, не боящихся Бога.
Ведь это судья Григорий Зловидов, угождая истцам, ввел дворян и детей боярских во вражду с начальствующими и неправдою отдал истцам исконных крестьян из Сергиевых вотчин вместо их белых крестьян9. Алатырские монастырские вотчины не были должны тем истцам ни одной монеты; Строитель был новый – они же предъявляли свои старые претензии. Судья тот угождал людям, а не истине, и был на них грех великий, потому что выгоду они получили, не боясь Бога.
Захотел судья и предводительствовать тут, в Алатырской крепости, потому и угождал дворянам и детям боярским, чтобы командовать ими, и похвалялся, что опустошит Сергиевы вотчины, все до единой. Однажды в торговый день он повелел привезти из лесу туда, где собирается множество людей, два полных воза батогов, высоко наложенных и увязанных веревками, и поставили их посреди базара для устрашения. И повелел судья Григорий многих крестьян Троице-Сергиева монастыря бить батогами посреди базара и приговаривать, чтобы не назывались Сергиевым именем. А глашатаи объявляли, указывая на возы: кто станет зваться Сергиевым именем, будет бит батогами. Многие осуждали Григория за это ужасное зрелище, а он словно без ума шатался, омрачен злобою, занимаясь человекоугодием.
Но Всесильный Бог, все видящий и устрояющий весь мир Своею мудростью, не попустил того, и Божиим Промыслом судья был остановлен.
Внезапно велено было судье в несколько дней прибыть в Москву, и, хотя он и не желал того, послали его в Крым на замену. И там, как сам он потом говорил, пришлось ему пережить такое бесчестие, как никому другому, потому что поганые сбрили ему усы и бороду10, издеваясь и мучая его немилосердно.
Раньше Григорий не хотел и слышать имени Сергиева и другим не велел его произносить, теперь же он постоянно со слезами призывал на помощь имя чудотворца, каясь в своей злобе, в том, что сделал или приобрел неправедно. И выкупал на свои деньги пленных крестьян Сергиева монастыря, присылая их из Крыма в Троице-Сергиев монастырь со своими письмами.
Наконец, помощью Преподобного Сергия, судья был освобожден от поганых, пришел оттуда больным и стал жить в монастыре, молясь у гроба Преподобного Сергия. Со слезами рассказал он обо всем монастырскому начальству, воздавая благодарение Преподобному Сергию, и вскоре отошел ко Господу.
Мы же записали это для памяти, думая о нынешних временах, о том, что многие люди, благоденствуя, проводят жизнь свою в забвении и небрежении, гордятся, ищут выгоды, и в приобретениях своих не знают насыщения, и гордости своей и тщеславию не полагают меры. Когда же озарит Господь Бог благодатию Своею сердце человека или изволит наказать какой-нибудь бедой или напастью, тогда человек пробуждается от бесчувствия, как ото сна, и отлагает гордость, честолюбие и тщеславие, и о богатстве уже не радеет, но лишь вспоминает смертный час. Тому, кто терпит и переносит напасти, время это кажется горьким, но потом становится очевидной польза, и слаще всякой сладости услаждается сердце человека.
Так и напасти, которые пришлось нам тогда перенести, да и те беды и скорби, что выпали судье Григорию, – все это послужило ко спасению. Потому всем нам подобает в благоденствии не возноситься, а в бедах не падать духом, но всякому делу, и радостям и напастям, полагать свою меру и уповать на Вседержительную Десницу.
74. О непочитающих святые места и о гневе Божием
Невозможно предать молчанию и оставить в забвении еще одно чудо святого, происшедшее несколько лет назад.
Некий вельможа был весьма суров по характеру, к тому же и корыстолюбив, и не особенно боялся Бога; ум его постоянно искал, откуда бы извлечь выгоду, отсудить себе чужие вотчины или крестьян чужих приобрести, – это было заботой его жизни.
Особенно же не любил вельможа Сергиеву обитель, в которой славится имя Безначальной Троицы и Пречистой Богородицы и служат молебны преподобным чудотворцам Сергию и Никону. Некоторые вотчины Сергиевы он выменял себе, и в то время как начальствующие полагались на его душу в купчих крепостях, не предполагая в нем злого умысла, он обманул их и нанес монастырю большие убытки, потому что не боялся Бога. К монастырским слугам он приставал со множеством несправедливых исков и вверг их в большую нужду, так что они не могли расплатиться, – глумясь над ними, он приобретал себе богатство. И крестьян из вотчин Сергеевых он забирал себе, не вменяя того себе во грех; начальствующие же не могли ничего с ним сделать, потому что был он в большой силе.
