Андрей Кураев - Уроки сектоведения. Часть 1.
Утверждение нового мира, Нового Времени связано с разрушением всего старого мира. «Конечно, не надо думать, что весь мир может стать немедленно общиною, но Майтрейя есть завоеватель, и противники будут поражены»{868}. “Могу оправдать любое разрушение” (Община. 66). “Так на развалинах старого мира пусть подымается Великая Держава Света!” (Иерархия, 417). А если кто-то будет сопротивляться (например, невежественные христиане)? — “Когда колесница направлена ко благу, то возница не отвечает за раздавленных червей”{869}. Впрочем, Елена Ивановна сразу же уточняет: “Конечно, изречение о колеснице оставьте для себя, иначе много соблазна может произойти”. Я же уточню, что эту фразу Е. Рерих услышала от «махатмы Мории», когда речь шла о России{870}.
«Приведeм пар. 102 во второй части "Мира Огненного": "Если, входя в дом, на столе хозяина заметите ехидну, что сделаете? Будете ли размышлять, пока змея уничтожит вашего друга, или немедленно решитесь уничтожить ее? Мы говорим: спасите близкого от зла. Не затуманивайте голову вашу смущением, но действуйте во благо. Нельзя положить на весы ехидну и человека. Нельзя уравнять сознание низшее с храмом сознания. Не герой, кто спасет змею, чтобы потерять друга. Не герой, кто не понимает, где большее и где меньшее. Не герой, кто потерял мерило сердца. Вождь знает мерило сердца и решение огненное". В этом параграфе весь ответ на его недоумение. Нельзя приравнять малое сознание злобных людишек к великому всеобъемлещему сознанию Гуру»{871}. «Мы не белоручки… Торжественно уничтожайте все мешающее. Так устремитесь к Нам»{872}. “Можно представить необходимость уничтожить врага” (Община, 146). «Которые должны быть уничтожены, будут уничтожены ядом безболезненным, без оглашения»{873}. «Что означает взрыв, который я слышала ночью? – Уничтожение вредного лица»{874}. “Принято изображать Христа каким-то всепрощающим непротивленцем, но такое представление, прежде всего, кощунственно. Никто из Великих Владык не останавливался перед поднятием меча и даже физического действия в защиту справедливости”{875}. “Не правы те, кто считает нашу Общину Молитвенным Домом. Не правы те, кто называет Твердыню Нашу рабочей мастерской. Не правы, кто находит Общину изысканной лабораторией. Община — военный стан, Знамя Завоевателя” (Община, 183).
Похоже, что не только полемическое, но и физическое «уничтожение» позволено сторонникам “Живой этики”: “Не нам, в наш век жестокости и растлений, говорить о жестокости Моисея. Кроме того, назовете ли Вы уничтожение диких зверей, угрожающих пожрать всех домашних животных, жестокостию, мстительностию и т.д.? А среди выведенных из Египта представителей израильского народа немало было именно таких необузданных звероподобных и Вождю нужно было спасти от них лучший элемент”{876}. Это логично — Вождь не должен смущаться ликвидацией “звероподобных”. “Двуногие” не должны путаться в ногах у “лучших элементов” Новой Расы.
Председатель Нью-Йоркского рериховского общества как-то даже публично угрожал оппонентке: «Еще одно слово, опорочивающее имя Рериха, и я Вам нанесу телесное повреждение» (впрочем, в тот раз речь шла не столько о рериховском мировоззрении, сколько о рериховских деньгах). Е. Рерих упоминает об этом инциденте со своей полной симпатией{877}. Это понятно – ведь ее «Учитель» наставил: «Если действуете возмущением духа, защищая Имя Господне и силу Учителя вашего, то даже удары будут оправданы»{878}.
В реальной истории путч с оружием в руках уже практиковался создательницей теософии Еленой Блаватской. Она участвовала в “восстании” Гарибальди, описывая свою роль в нем так: “Мы с друзьями отправились в Ментану, чтобы помочь стрелять в папистов”{879}. Теософские издания насыщены ссылками на “Бхагавадгиту” и ее “кармическую этику”, благословляющую исполнение кармического воинского долга, даже если для этого необходимо убийство самых близких людей. Но какая же это “карма” подвигла женщину, рожденную в Тифлисе, стрелять в итальянских католиков на их родине? Наверно, охоту “стрелять в папистов” в сердце Блаватской вложила не “карма”, а “друзья”-масоны...
Да и сами паписты, похоже, просто под руку подвернулись. Ведь, как писала Блаватская, “мы не чувствуем никакой особой враждебности к папизму, по крайней мере, большей, чем в отношении любой другой существующей догматической и ритуалистической вере”{880}. Православие, насколько мне известно, также обладает и догматикой, и ритуалом… И стоило в России появиться своим гарибальди — как Рерихи привезли уверение Махатм: “мы посылаем вам всю нашу помощь”. Впрочем, и намерение Блаватской относительно Папы Рерихи вполне одобряли: «Нужно наблюдать небывалое событие, чтобы толпа требовала смерти Папы в сердце Ватикана. Ведь такой жар-цвет не расцветал еще никогда»{881}.
И по сю пору идеалом Вождя для рерихианцев остается Ленин — “Ленин служил Эволюции, и ради этого ему пришлось идти самым верхним путем — используя всех и вся для достижения Высшей цели — победы Революции в России”{882}. Таков, значит “верхний путь” теософии: “использовать всех и вся для достижения Высшей цели”.
Лидер рериховского движения 80-х годов писатель В. Сидоров бравировал своим подпольным статусом (“Я причастен подпольному духовному братству”) и в случае, если выборы в России не приведут к власти коммунистов, был готов даже развернуть кампанию гражданского неповиновения{883}.
А нынешний рериховский вождь Л. Шапошникова когда-то недвусмысленно осуждала политику «ненасильственного», «реформационного», «легального» пути. «Руководя борьба против материализма, индийская буржуазия, однако в силу своего классового характера выступала против классовой борьбы трудящихся масс, старалась развивать такие формы национально-освободительного движения, которые не содействовали бы активизации классовой борьбы пролетариата и крестьянства. Теория «ненасильственной» борьбы поэтому была принята Национальным Конгрессом в качестве его официальной идеологии… В силу своего классового характера правое крыло Конгресса настаивало на «законных», конституционных формах антиимпериалистического движения и не отказывалось подчас от сотрудничества с колониальными властями... Национальный Конгресс стремился ослабить классовую борьбу пролетариата, направить ее по реформистскому руслу»{884}. Ее сердцу был милее прямой терроризм – она с сочувствием писала о том, что «значительное число участников боевых революционных выступлений, в том числе коммунисты, осталось в тюрьмах»{885}.
Понимаю – книжка старая, и в этих словах можно увидеть просто дань идеологической цензуре… Но «выдающийся ученый» Л. Шапошникова ведь нигде не заявляла о том, что она пересмотрела свои прежние взгляды. Так что большевизанские симпатии рериховцев отнюдь не безобидны: их учение разрешает им переступать рамки «законности», когда им хочется чего–то достичь. Их путь – «верхний». Себя они мнят над законом…
Было бы, однако, неверно видеть в грядущих рериховских Вождях лишь банальных путчистов. Они, как мечтается Рерихам, будут владеть более мощными силами, нежели физическое принуждение. “Истинное завоевание, когда дух заменит все аппараты. Вооружить человека без единой машины, это ли не завоевание?”{886}. “Мы не насильственные завоеватели, но все же имеем учет врагов Наших и не обманываемся в их многочисленности. Лучи, газы и воздушный дозор будут лучшими внешними средствам, но самое действенное будет в продуктах психической энергии. Мы вовсе не намерены представить зрелище беззащитных овечек! Нам нет дела запугивать кого-нибудь, но Мы должны предупредить: “Берегись, невежда!” (Община, 186). Итак, кроме ВВС, химического оружия и физических “лучей” Космической Иерархией разрешено использовать еще одно средство: внушение. Это будет гипнократическая Утопия. “Внушением разрешается пользоваться в исключительных случаях” (Община, 156).
Это логично: ведь Новому Времени нужно не просто подчинение людей, но власть над их умами и душами. “На скептика нельзя подействовать доводами и убеждениями. Скептицизм есть особая болезнь, есть психоз, от которого нельзя излечиться при помощи доводов и убеждений разума. Нужно нечто другое, нужно лечение, нужно бревно по затылку, как говорится в Агни Йоге”, — признается любимый ученик Е. Рерих А. Клизовский{887}. Речь у него идет о тех, кто требует доказательств теории переселения душ... Рериховский текст, который имел в виду Клизовский, звучит так: «Конечно, каждый Учитель радуется беспредельной красоте дальних миров и мучается скорченным тупоумием воплощенных двуногих. Разве можно дать им ключ от дальних миров? После каменной тупости тупоумия они еще переживут ядовитую слизь сомнения и ужас самомнения. Тогда явится бревно по затылку и, слетев с лестницы, улитки мечтают прикрепиться хотя бы к низшей ступеньке» (Знаки Агни Йоги. 26). Вот и похожий призыв: “Пора поднять народы мечом или молнией, лишь бы пробудить вопль духа” (Озарение, 2,4,20).
