Рэймонд Франц - Кризис совести

Затем я спросил Альберта Шредера: как бы он чувствовал себя, если бы в то время, когда он высказывал в Европе новые предположения по такому значительному вопросу о «роде сем», кто–то в Бруклине, услышав об этом, обвинил его в «отступнических учениях»? Если бы этот человек тут же начал собирать все другие его утверждения, высказанные в различных местах в разное время в качестве свидетельства, подтверждающего это серьезное обвинение, — и делал это, даже не сообщив ему о том, что происходит? Как бы он себя чувствовал?

Он не ответил. Я сказал ему, что явлюсь в Бруклин, как меня об этом просят, и на этом разговор закончился.

Ко времени возвращения в Бруклин 19 мая мои нервы сдали. В происходящем, в применявшихся методах, казалось, было что–то иррациональное. Некоторые называли это «кошмарным сном». Другим казалось, что этого определения недостаточно, и они употребляли слово «паранойя». К невиновным христианам относились, как к опаснейшим врагам.

Недавно я наткнулся на статью, которую несколько лет назад вырезал из газеты «Нью–Йорк Таймс». Она называлась «Недоверие среди администрации Никсона» и в ней кроме всего прочего говорилось:

«Психиатр, работавший в штате Белого Дома с 1971 по 1973 год, говорит, что группа людей, окружавших Ричарда М. Никсона, проявляла глубокое недоверие к мотивам других людей; заботу о чувствах людей они считали недостатком характера и не могли проявлять уважение к лояльной оппозиции и к расхождению во мнениях.

«В их сознании не существовало различия между понятиями разногласий и нелояльности»,— сказал доктор Джером X. Джефф. — Это было по–настоящему трагично. Не соглашаться означало быть нелояльным. Эта тема возникала вновь и вновь…

Администрация восхищалась теми, кто мог холодно и бесстрастно принимать решения, касавшиеся личного состава, — говорил он. — Уступки человеческим чувствам, признание, что некая цель не стоит того, чтобы в процессе ее достижения уничтожать людей — это не находило одобрения. Такие мысли могли рассматриваться как фатальный недостаток.

Они испытывали глубокое недоверие к мотивам других и не могли поверить, что люди способны подняться над эгоистическими побуждениями»[184].

Я вижу здесь явную параллель с отношением, продемонстрированным в Бруклине весной 1980 года. «Не соглашаться означало быть нелояльным. Эта тема возникала вновь и вновь…». Благости Иисуса Христа как будто серьезно недоставало. Казалось, что вся дружеская теплота и сочувственное понимание, которое придает дружбе эту теплоту, вдруг исчезли, а на их место пришел холодный организационный подход, который предполагал самое худшее, не давал права сомневаться, рассматривал терпение и терпимость как слабости, не совместимые с интересами организации, с ее стремлением к единообразию и подчинению. Было такое ощущение, как будто запустили массивную официальную машину, и теперь она бесчувственно и безжалостно пробивалась к конечной цели. Мне трудно было поверить, что это происходит на самом деле.

В штаб–квартире на своем столе среди прочих бумаг я обнаружил документ, подготовленный Председательским комитетом еще 28 апреля 1980 года.

Некоторые разделы меня удивили, поскольку я даже не думал о таком, и уж тем более не обсуждал этого с другими. Меня неприятно поразили догматические формулировки эти разделов. Мне показалось, что «Примечания» внизу были верными, так как постоянно подчеркивали «основные библейские «рамки» христианских убеждений Общества», «образец здравого учения», который на библейских основаниях был принят в народе Иеговы уже много лет».

Все это звучало знакомо, поскольку подобные аргументы часто использовались на заседаниях Руководящей корпорации, — аргументы о том, что нужно придерживаться давно установленных, традиционных учений Общества, как будто долгие годы их существования непременно доказывали их правильность. В центре вопроса находилось не само Слово Божье, а стояли эти традиционные учения.

20 мая я встретился с членами Председательского комитетета, и они дали мне прослушать запись отчета, который предоставили Руководящей корпорации, — об интервью с работниками писательского отдела и последующих шагах Председательского комитета в расследовательском и судебном процессах. Затем они дали мне с собой для прослушивания две записи. Одна из них была двухчасовой беседой с кубинцами (супругами Голинес), а другая — коротким интервью со Свидетелем по имени Бонелли. Здесь я впервые узнал о существовании этой двухчасовой записи и о том, что более месяца назад ее прослушали члены Руководящей корпорации. Мне кажется почти смешным, что после разрушения людских жизней, произведенного со времени появления записи, меня познакомили с ней только сейчас, накануне слушания моего дела.

Ниже перечислены некоторые ошибочные учения., которые распространяются как исходящие из Вефиля. Они были представлены Руководящей корпорации начиная с 14 апреля.

1. У Иеговы сегодня на земле организации нет, и ее Руководящей корпорацией Иегова не управляет.

2. Все, принявшие крещение, начиная со времени Христа (33 год н. э.), обладают надеждой на небесную жизнь. Они все (а не только те, кто считают себя частью «помазанного» остатка) должны принимать хлебопреломление во время поминания.

3. Не существует такого субъекта, как «верный и благоразумный раб», т. е. класса, состоящего из помазанных и его Руководящей корпорации и предназначенного для управления народом Иеговы. В Мф. 24:45 Иисус употребил это выражение только для того, чтобы наглядно показать преданность отдельных людей. Не нужно никаких правил, необходимо только следовать Библии.

4. Сегодня не существует двух классов — небесного и земного (называемого также «другие овцы» —- см. Ин. 10:16).

5. Число 144000, приведенное в Отк. 7:4 и 14:1, следует считать символическим, а не буквальным. «Великое множество», упомянутое в Отк. 7:9, также служит на небесах., согласно ст. 15, где говорится, что они служат «день и ночь в храме Его (пао)» или, как сказано у К. Инта, «в Его священной обители».

6. Сейчас мы живем не в особый период времени, называемый «последние дни»; «последние дни» начались более 1900 лет назад, в 33 году н. э., как Петр указывает в Деян. 2:17, цитируя пророчества Иоиля.

7. 1914 год не является установленной датой. Христос Иисус воссел на престоле не в этом году, но правил Своим Царствием все время с 33 года н. э. Христово присутствие (пароусия) еще не наступило, а настанет, когда «явится знамение Сына Человеческого на небе» (Мф. 24:30), в будущем.

8. У Авраама, Давида и других верных мужей древности тоже будет небесная жизнь на основании обещания, приведенного в Евр. 11:16.

Примечания. Некоторые люди усвоили перечисленные выше библейские воззрения и передали другим в качестве «нового понимания». Такие мнения противоречат основным библейским «рамкам» христианских убеждений Общества (см. Рим. 2:20; 3:2). Они также противоречат «образцу здравого учения», который на библейских основаниях был принят в народе Иеговы уже много лет (см. 2 Тим. 1:13). Эти «изменения» осуждаются в Пр. 24:21–22. Поэтому все перечисленное «отступает от истины и разрушает в некоторых веру» (см. 2 Тим, 2:18). Таким образом, разве это не является ОТСТУПНИЧЕСТВОМ и не подлежит воздействию дисциплинарных мер общины?

См. с. 58.

Я взял эти записи в свой кабинет и там прослушал их. Мне стало не по себе. Все рассматривалось в совершенно искаженном виде. Я не сомневался, что Годинесы пытались повторять точно то, что слышали, поскольку мне они всегда были известны как порядочные люди. Но по мере того, как Харли Миллер продолжал беседу, я спрашивал себя: «Неужели то, что им сказали, выглядело так ужасно»? Я уже никак не мог это установить, поскольку Председательский комитет уже сформировал судебные комиссии, которые и лишили «виновных» общения.

В конце записи я услышал, как каждый член Председательского комитета по отдельности выразил свои впечатления, Они чувствовали удовлетворение от того, что теперь ясно представляли себе общую картину. Сначала они похвалили супружескую пару за их преданность, осуждая при этом тех, о ком они рассказали. От этого мне стало еще хуже. Как они могли такое сделать, даже не поговорив с Крисом Санчесом? Почему его там не было? Почему был «подставлен» Рене Васкес, когда

Харли Миллер попросил Годинеса (это также было в записи) позвонить ему и «тактично» посмотреть, не выдаст ли он себя? Какими интересами руководствовались эти люди, чего они добивались? Хотели ли они искренне помочь людям разобраться в своих взглядах и привести их к мирному решению; постараться прояснить вопросы, сведя до минимума трудности и боль; помочь людям добрым советом, призывая их к умеренности и благоразумию, если этих качеств недоставало? Или их целью было осудить людей? В записи я не нашел ничего, что указывало бы на какую–либо иную цель, кроме последней.