Фома Аквинский - Сумма теологии. Том XII
Ответ на возражение 2. Это высказывание Августина и другие ему подобные должно понимать как относящееся к тому телу Христа, которое видимо в присущем ему виде, о котором Сам Иосподь говорит: «Меня не всегда имеете» (Мф. 26:11). Но повсюду, где совершается это таинство, оно невидимо присутствует в нем в виде этого таинства.
Ответ на возражение 3. Тело Христа присутствует в этом таинстве не так, как тело присутствует в одном месте, сообразуясь своим размером с местом, но – особым, приличествующим этому таинству образом. Поэтому мы говорим, что тело Христа находится на многих алтарях не как в различных местах, а «таинственно», имея при этом в виду не то, что Христос находится там только как знак (хотя само таинство и является своего рода знаком), а то, что тело Христа находится там именно так, как это приличествует этому таинству, о чем уже было сказано.
Ответ на возражение 4. Этот аргумент справедлив в отношении телесного присутствия Христа как присутствующего телесным образом, то есть видимо, но не как присутствующего духовным образом, то есть невидимо. В связи с этим Августин говорит: «Если ты принимаешь» слова Христа о Своей плоти духовно, «они для тебя дух и жизнь; если ты принимаешь их плотски, они не перестают быть духом и жизнью, но не для тебя»[135].
Раздел 2. СОХРАНЯЮТСЯ ЛИ В ЭТОМ ТАИНСТВЕ ПОСЛЕ ОСВЯЩЕНИЯ СУБСТАНЦИИ ХЛЕБА И ВИНА?
Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что в этом таинстве после освящения субстанции хлеба и вина сохраняются. В самом деле, Дамаскин говорит: «Так как люди обыкновенно употребляют в пищу хлеб, а пьют [воду и] вино, Бог сочетал с этими веществами Свое Божество и сделал их Своими телом и кровью»; и несколько ниже: «Хлеб общения – не простой хлеб, но соединенный с Божеством»[136]. Но сочетаться свойственно тому, что актуально существует. Следовательно, в этом таинстве хлеб и вино существуют одновременно с телом и кровью Христа.
Возражение 2. Далее, таинства должны сообразовываться друг с другом. Но в других таинствах субстанция материи сохраняется, например субстанция воды при крещении и субстанция миро при конфирмации. Следовательно, и в этом таинстве сохраняются субстанции хлеба и вина.
Возражение 3. Далее, хлеб и вино используются в этом таинстве как обозначающие духовное единство, поскольку, как говорит Августин в [своей книге] «О Символе веры», «хлеб состоит из множества зерен и вино – из множества виноградин». Но это присуще субстанциям хлеба и вина. Следовательно, субстанции хлеба и вина в этом таинстве сохраняются.
Этому противоречат следующие слова Амвросия: «Хотя и после освящения по-прежнему видятся образы хлеба и вина, надлежит верить, что они есть не что иное, как тело и кровь Христа».
Отвечаю: иные считали, что после освящения в этом таинстве субстанции хлеба и вина сохраняются. Но это мнение ошибочно. Во-первых, потому, что оно противоречит истине этого таинства, которому присуще наличие в нем истинного тела Христа, хотя, конечно, до освящения его там нет. Но ничто не может оказаться там, где его прежде не было, если не изменит свое место или не превратит другое в себя (так, огонь появляется в доме тогда, когда его туда приносят или зажигают внутри). Затем, очевидно, что тело Христа не начинает присутствовать в этом таинстве в результате пространственного движения. Во-первых, поскольку из этого бы следовало, что оно прекращает присутствовать на небесах; действительно, движущееся в пространстве занимает новое место только после того, как оставляет прежнее. Во-вторых, поскольку каждое перемещенное в пространстве тело проходит через все посредствующие места, чего в данном случае не происходит. В-третьих, поскольку одно движение одного и того же тела не может завершиться одновременно в разных местах, а между тем тело Христа в этом таинстве начинает одновременно присутствовать во многих местах. Таким образом, остается признать, что тело Христа не может начать присутствовать в этом таинстве иначе, как только посредством изменения субстанции хлеба в себя. Но то, что изменяется в нечто другое, после такого изменения больше не остается собой. Из всего этого можно заключить, что с точки зрения истины этого таинства субстанция хлеба после освящения сохраняться не может.
Во-вторых, потому, что это положение противоречит форме этого таинства, а именно словам: «Сие есть тело Мое», что не соответствовало бы истине, если бы субстанция хлеба сохранялась, поскольку субстанция хлеба никак не может быть телом Христа (в противном случае нужно было бы говорить: «Здесь есть тело Мое»).
В-третьих, потому, что если бы в этом таинстве присутствовала какая-либо субстанция, которой нельзя поклоняться поклонением «latriа», это бы противоречило почитанию этого таинства.
В-четвертых, потому, что это противоречит обряду Церкви, согласно которому никто не вправе принять тело Христа после телесной пищи, в то время как принимать одну освященную гостию после другой допускается. Следовательно, это мнение должно быть отвергнуто как еретическое.
Ответ на возражение 1. Бог «сочетал Свое Божество», то есть Свою божественную силу, с хлебом и вином не в том смысле, что они в этом таинстве сохраняются, но чтобы сотворить из них Свои тело и кровь.
Ответ на возражение 2. В других таинствах, в отличие от этого, Христос не присутствует в действительности, и потому субстанция материи в других таинствах сохраняется, а в этом – нет.
Ответ на возражение 3. Для обозначения в этом таинстве достаточно того, что сохраняются виды, о чем мы поговорим ниже (5), поскольку природа субстанции познается по ее акциденциям.
Раздел 3. УНИЧТОЖАЮТСЯ ЛИ ПОСЛЕ ОСВЯЩЕНИЯ В ЭТОМ ТАИНСТВЕ СУБСТАНЦИИ ХЛЕБА И ВИНА ИЛИ ЖЕ ОНИ РАЗЛАГАЮТСЯ В СВОЮ ИЗНАЧАЛЬНУЮ МАТЕРИЮ?
С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что после освящения в этом таинстве субстанция хлеба уничтожается или же разлагается в свою изначальную материю. В самом деле, все телесное должно где-то быть. Но субстанция хлеба, которая телесна, как мы уже показали (2), в этом таинстве не сохраняется, и при этом нельзя указать такого места, где бы она могла быть. Выходит, что после освящения она суть ничто. Следовательно, она или уничтожается, или разлагается в свою изначальную материю.
Возражение 2. Далее, то, что при любом изменении является пределом «откуда», остается существовать разве что в возможности материи; так, например, когда воздух изменяется в огонь, форма воздуха сохраняется только в возможности материи, и то же самое происходит при изменении белого в черное. Но в этом таинстве субстанции хлеба и вина суть пределы «откуда», тогда как тело и кровь Христа – пределы «куда», в связи с чем Амвросий в [своей книге] «Об обязанностях священнослужителей» говорит: «До благословения вид и именование различны, после же благословения означается тело Христа». Следовательно, после освящения субстанции хлеба и вина либо больше не сохраняются, либо же разлагаются в свою [изначальную] материю.
Возражение 3. Далее, истинной может быть только одна из двух противоположностей. Но суждение: «После освящения субстанции хлеба и вина есть нечто», ложно. Следовательно, истинным является суждение: «Субстанции хлеба и вина – ничто».
Этому противоречит сказанное Августином о том, что «Бог не является причиной движения к небытию»[137]. Но это таинство совершается посредством божественной силы. Следовательно, в этом таинстве субстанции хлеба и вина не уничтожаются.
Отвечаю: поскольку субстанции хлеба и вина в этом таинстве не сохраняются, некоторые, полагая, что субстанции хлеба и вина не могут превратиться в плоть и кровь Христа, утверждали, что вследствие освящения субстанции хлеба и вина либо разлагаются в изначальную материю, либо уничтожаются.
Затем, изначальная материя, в которую могут разложиться смешанные тела, – это четыре элемента. В самом деле, разложение в первичную материю не может закончиться тем, что субъект будет существовать без формы, поскольку материя не может существовать без формы. Но так как после освящения из видов таинства не остается ничего помимо тела и крови Христа, то пришлось бы признать, что элементы, на которые разлагаются субстанции хлеба и вина, покидают [свое прежнее] место посредством пространственного движения, которое может восприниматься чувствами. И точно так же [им пришлось бы признать, что] субстанции хлеба и вина сохраняются вплоть до последнего момента освящения, поскольку в последний момент освящения уже налицо субстанции тела и крови Христа, что подобно тому, как форма начинает присутствовать в последний момент возникновения. Но в таком случае определить то мгновение, в которое там появляется изначальная материя, невозможно. Ведь нельзя же сказать, что субстанции хлеба и вина разлагаются в изначальную материю постепенно или что они постепенно теряют свой вид, поскольку если бы это начинало происходить в последний момент освящения, то в таком случае в гостии одновременно наличествовали бы и тело Христа, и субстанция хлеба, что противоречит тому, что было доказано выше (2). А если бы это начинало происходить до освящения, то тогда какое-то время в гостии не было бы ни субстанции хлеба, ни тела Христа, что совершенно нелепо. Впрочем, они, похоже, учли это обстоятельство, поскольку прибегли к альтернативному суждению, а именно что субстанции могут уничтожаться. Но и это мнение необоснованно, поскольку не объясняет, каким образом может начать быть в этом таинстве истинное тело Христа помимо изменения в него субстанции хлеба, каковое изменение при допущении уничтожения субстанции хлеба или разложения ее в изначальную материю исключается. И точно так же они не могут привести никакой причины для такого разложения или уничтожения с точки зрения [словесной] формы, посредством которой указывается следствие этого таинства [а именно]: «Сие есть тело Мое». Отсюда понятно, что вышеприведенное мнение ошибочно.
