И. Шифман - Из сказания об Иакове и Исаве

Одним из источников для составителя Пятикнижия послужили предания, сохранявшиеся жрецами и старейшинами, родословия, то есть перечни поколений предков, содержавшие исторические сведения, а также исторические песни, сведенные в «Книгу Доблестного» и «Книгу войн Яхве». Ни та, ни другая, к сожалению, до нас не дошли, но сохранились цитаты из них. Сказания об Иакове – предке племенного союза Израиль и об Исаве – предке племенного союза Эдом возникли, очевидно, во второй половине II тысячелетия до новой эры, когда складывался союз племен Израиль, во всяком случае, не позже XIII века до н.э. (когда верблюды уже были приручены человеком).

Перед нами уникальное описание быта и нравов эпохи. Мы видим отца-домовладыку и братьев, соперничающих между собой из-за первородства и отцовского благословения. И то, и другое дает первенство среди братьев и господство в доме, а первородство – еще и двойную долю наследства. Благословение отца определяет место благословляемого в мире. В ход пускаются все средства: Иаков покупает первородство у брата за чечевичную похлебку, а благословение добывает обманом.

Мы видим и бедняка – пришельца, отрабатывающего в доме родича брачный выкуп сначала за одну жену, а потом и за другую. В рассказе показано и положение жен в доме. Каждая из них обладает самостоятельным хозяйственным комплексом, а преимущественный статус одной из них определяется тем, что у нее больше сыновей. Муж обязан навещать своих жен поочередно. И здесь идет непрерывная борьба за первенство: очередь можно продать и купить, а сыновей приобрести, дав мужу в наложницы свою рабыню. Мы видим и зятя-приймака, вся семья которого находится под властью домовладыки, и батрака-пастуха, и его расчеты с господином…

Повествователь не дает морально-этических оценок поведению своих героев, может быть, потому, что, по его разумению, патриархи – родоначальники выше обыкновенных человеческих норм нравственности…

Повествование Пятикнижия, в том числе и в книге «Бытие», отличается предельным лаконизмом, отсутствием каких-либо украшений и излишеств. Скупыми средствами рассказчик добивается изображения глубочайших движений человеческой души. Одной фразы достаточно, чтобы показать читателю всю глубину и силу любви Иакова и Рахили, отчаяние Исава. В несколько фраз умещена жизнь Исаака и Ревекки. В результате действие развивается стремительно и целенаправленно; оно акцентируется на тех эпизодах, которые повествователю наиболее важны для достижения его идейных целей. Речи Иакова, обращенные к Лавану и к Исаву, представляют собой образец высокого ораторского искусства, сопоставимого с лучшими образцами античного красноречия.