Старец Паисий Святогорец - Слова. Том II. Духовное пробуждение
Оправдания неведению нет
– А может быть, Геронда, некоторые равнодушны по неведению?
– Какое там еще неведение! Я тебе расскажу о неведении: филолог с Халкидики не знал, что такое Святая Гора[24]! Один немец, учитель, рассказал ему о Святой Горе, и они приехали вместе. Немец, хотя и был протестантом, знал, сколько на Святой Горе монастырей, и даже, где какие святые мощи. Есть оправдание такому неведению? Другой житель Халкидики получил совет приехать ко мне за помощью от своего знакомого из Америки. Из Америки! Сейчас еще расскажу: пришел ко мне в каливу один из Флорины[25]. "Ты из самой Флорины?" – спрашиваю. "Да, – отвечает он, – из самой". – "У вас там, – говорю, – митрополит хороший". – "Он в какой команде играет?" – спрашивает. Думал, что это футболист! Так он был на футболе помешан, что даже своего Владыку не знал. Уж Кандиотиса[26], по крайней мере, все знают. Такому неведению оправдания нет.
Нет, сегодня в мире нет оправдания неведению. Не хватает доброго расположения, любочестия. Тот, у кого есть доброе расположение познать Христа, познает Его, обратится [к Нему]. И пусть рядом с ним не окажется ни богослова, ни монаха, и он не услышит слова Божьего, но если у него есть доброе расположение, то поводом для его обращения станет или какая-нибудь змея или зверь, молния, наводнение или какое-нибудь другое событие. Бог поможет ему. Один юноша-анархист из Греции поехал в Германию. Там его посадили в исправительный дом, потому что он связался с наркотиками и т.п. Ничего ему не помогало. Кто-то в исправительном доме дал ему Евангелие. Он прочитал его и тут же изменился. Решил: "Поеду в Грецию, там Православие". Вернулся в свою деревню, родня насела, чтобы его женить. Женили, появился ребенок. Молодой отец читал Евангелие, ходил в церковь, в праздники не работал. Другие, видя, что он так живет, говорили: "Он из-за чтения Евангелия поехал рассудком, сошел с ума". Жена скоро его бросила, забрала с собой и ребенка. Когда ушла жена, то он оставил все, что у него было там, в деревне: угодья, трактор – все, что имел, и ушел в пещеры подвизаться. Один духовник сказал ему: "Ты должен сперва найти свою жену, все уладить с ней, а потом уже решить, что тебе делать". Что же, поехал он в Салоники искать жену. Он верил, что раз ему так сказал духовник, то Христос ему ее явит. В Салониках Христос не явил ему жены. Познакомился он, между прочим, с какими-то немцами, научил их вере, и один из них крестился. Эти немцы взяли ему билет до Афин, но и там жена не обнаружилась. Немцы опять купили ему билет, и он поехал на Крит. Устроился там на какую-то работу и пошел к одному духовнику. Тот, услышав о его проблеме, говорит: "А твоя жена и твой ребенок, случайно, не так-то выглядят? Приехала недавно одна женщина и где-то здесь работает". И описал пришедшему в точности его жену. "Должно быть, она", – говорит тот. Духовник уведомил жену. Та, как только увидела мужа, оцепенела "Ты меня, – говорит, – при помощи колдовства нашел. Ты колдун". Оставила его и убежала, прежде чем он успел что-либо сказать, и опять он ее потерял. Узнал он и обо мне и пришел ко мне в каливу. Постучал один раз и ждал, а пока я открывал, отошел в сторонку и делал поклоны. Одежда на нем была поношенная. Рассказал он мне все. У меня было немного сухих смокв, и я ему их дал. "У меня зубов нет", – говорит он. "У меня, – говорю я, – тоже нет". – "А тебе, – спрашивает он, – больно? Мне больно. Из боли рождается радость Христова". – "Может, тебе какую-нибудь майку дать?" – спрашиваю. "У меня, – говорит он, – есть две. Как потеплеет, одну отдам". Я говорю: "Смотри, побереги свое здоровье, пока ты все не уладишь и не договоришься с женой, потому что ты и за ребенка несешь ответственность". Какая же самоотверженность! Какая вера! А ведь ему не было еще и двадцати семи лет. И где бы ему было узнать монашескую жизнь? Он имел совершенное неведение, но и доброе расположение у него было, Бог помог ему, и он глубоко по-евангельски преуспел.
Потому я и говорю, что неведение сегодня не оправдывается ничем. Только умственно неполноценный человек или малое дитя извиняются в своем неведении. Но сегодня и малые дети хватают все на лету! Итак, если человек хочет, есть много возможностей для того, чтобы познать истину.
Глава вторая. О том, что само присутствие христианина есть уже исповедание веры
– Геронда, есть ли прок от различных движений протеста со стороны христиан? – Само присутствие христианина – это уже исповедание веры. Возможно, что кто-то больше помог бы молитвой, но его молчанием воспользуются и скажут: "Такой-то и такой-то не выразили протеста, следовательно, они на нашей стороне, они согласны с нами". Если кто-то не начнет воевать против зла – то есть не начнет обличать тех, кто соблазняет верующих, – то зло станет еще больше. А так маленько ободрятся верные. И тем, кто воюет с Церковью, будет потруднее. Церковь – это не их прогулочный катер, она – Корабль Христов. Эти люди заслуживают осуждения. Их единственный интерес – иметь большую зарплату, роскошную машину, бегать по развлечениям… А потом они принимают законы о гражданском браке[27], узаконивают аборты. Конечно, Бог не попустит торжествовать злу, но речь сейчас идет не об этом.
И эти богохульные фильмы они показывают, чтобы осмеять Христа. Они делают это для того, чтобы сказать: "Посмотрите, вот каким был Христос! Мессия придет сейчас!" – и потом явить своего "мессию". Они ведут дело к тому.
– А люди, Геронда, этому верят и портятся!
– Портится испорченный. А верит он в это потому, что хочет оправдать то, чему оправдания нет, и успокоить свой помысл. Всеми этими богохульствами стремятся оправдать нравственные бесчинства. Они перешли уже все границы. Верующие подали иск, потому что фильм "Последнее искушение Христа"[28] оскорбляет веру, а прокуроры говорят: "Ничего страшного!". О таких богохульствах и слуху-то никогда не было! Для нас протест против этой богохульной картины был исповеданием веры. Но, конечно, и что-то хорошее от всех этих богохульств происходит плевела отделяются от пшеницы, мир просеивается как сквозь решето.
– Геронда, не следует ли в одних случаях защищаться, будь то лично или сообща, а в других нет? Например, вы, когда вам сказали, что вы еретик, ответили, а в ответ на другие обвинения промолчали.
– Так святые отцы говорят, а не я. Любое другое обвинение помогает мне в духовной жизни, тогда как обвинение в еретичестве отлучает меня от Христа[29].
Народ стараются усыпить
– Геронда, а как людям исправиться при всем том, что происходит в мире?
– Тот, кто хочет исправиться, исправляется от пустяков. Например, качается лампада или же его самого тряхнет как следует во время землетрясения, и таким образом этот человек приходит в себя. А неверующие, слыша, что будет война или какая-то катастрофа, делаются еще хуже и говорят. "А ну давай повеселимся, все равно умирать". И ударяются в полный разгул. А в прежние времена даже и равнодушные люди, узнав, что будет война, приходили в себя и изменяли свою жизнь. Сейчас таких очень мало. В прошлом наш народ жил духовно, поэтому Бог благословлял его, и святые чудесным образом нам помогали. И мы побеждали наших врагов, которые всегда превосходили нас числом. Мы говорим сейчас, что мы православные, однако, к сожалению, часто мы носим лишь имя "православных", но не живем православной жизнью.
Я спросил одного духовника, занимающегося общественной деятельностью с целой кучей духовных чад: "Знаешь что-нибудь о богохульном фильме?" Он мне ответил: "Не знаю ничего". Не знал ничего, а ведь сам в большом городе служит. Они усыпляют народ, оставляют его, как есть, чтобы он не волновался и развлекался. Смотри, ни в коем случае не скажи, что будет война или что будет Второе Пришествие и потому нам надо готовиться, смотри, чтобы люди ни в коем случае не разволновались! Все равно что те старухи, которые, словно их и не ждет смерть, причитают: "Не говори о смерти, только о праздниках да о крестинах" и испытывают таким образом ложную радость. А если бы они задумались о том, что старичок, живший неподалеку, умер вчера, что другой находится при смерти и тоже умрет, что послезавтра будет панихида по кому-то, кто был намного моложе их, то они бы думали о смерти и говорили бы: "Надо мне поисповедоваться, надо мне готовиться духовно, потому что, быть может, и меня скоро призовет Христос в иную жизнь". В противном случае приходит смерть и забирает их неготовыми. А другие от ложно понимаемой "доброты" говорят. "Не говорите еретикам, что они в прелести, чтобы показать нашу любовь к ним" и так уравнивают все. Да живи они в первые годы христианства, мы не имели бы ни одного святого! Христианам говорили тогда: "Только брось ладану на огонь, а от Христа не отказывайся". Христиане этого не принимали. "Сделай лишь вид, что бросаешь". Не принимали. "Не говори о Христе и уходи, куда хочешь, свободный". Христиане и этого не принимали. А сегодня видишь, что народ замешан на воде. Закваска не та.
