Александр Мень - Навстречу Христу. СБорник статей
ФАВОР И ГОЛГОФА
Так кажется нам потому, что мы уже знаем Христа Прославленного, пребываем в лоне Его Церкви, веруем в Его воскресение. Но если бы мы беспристрастно оценили обстановку жизни Иисуса Христа на земле, представили бы себе, как Он выглядел тогда — Сын Человеческий среди сынов человеческих, — то поняли бы, что поверить во Христа и пойти за Ним было для апостолов великим подвигом.
Он явился из бедного, презираемого городка, о котором говорили: «оттуда не приходит пророк». Он был простым ремесленником, окружали Его люди низкого происхождения, невежественные. Его видели в самом подозрительном обществе, среди блудниц, сборщиков налогов, нищих и прокаженных. Слова Иисуса иногда поражали своей загадочностью, и официальные духовные руководители народа считали Его лжепророком.
Чудеса? Но книжники сумели и это объяснить. Одни говорили, что Он действует силою бесовского князя, другие — что Он научился в Египте магии. А когда Иисус оказался в руках первосвященников и не освободился от рук воинов и палачей, чья бы вера не поколебалась?
Правда, в Священном Писании древние пророки многое предрекли о Нем, и Господь недаром говорил: «Исследуйте писания... они свидетельствуют о Мне» (Ин 5.39). Но, по собственным признаниям апостолов, они поняли смысл большинства пророчеств только после воскресения (Лк 24.25-45).
Итак, мы видим, что для веры в Иисуса как Спасителя нужен был большой духовный подвиг. Нужно было узнать в образе скромного галилейского Учителя обетованного Мессию.
В ту эпоху ожидание избавления достигло своего апогея. Господь явился в мир «в конце времен», когда человечество, утомленное поисками истины, стояло на грани скептицизма и отчаяния. Древние религии не принесли спасения, ответа на вечные вопросы не было. Попытки людей своими силами достигнуть Бога оказались безнадежными.
Среди прочих религий религия Израиля представляла исключение. Она не была чем-то законченным, а вся была в движении, стремлении, ожидании. Союз с Богом, заключенный на Синае, не казался вечным союзом. Вдохновенные пророки уповали на Новый Завет в сердцах человеческих (Иер 31.31). В то время как мыслители Греции или Индии спорили об иллюзорности или вечности мира, израильские пророки заговорили о моральной ценности истории и человеческой жизни, объясняя преходящие события своей эпохи в их отношении к Божественной Воле. Пророки видели несовершенство мира, бичевали пороки общества, призывали к общественной справедливости и верили, что мир должен обновиться. Они предсказывали, что это обновление принесет Царь из дома Давидова, Мессия, который будет наречен Эммануил — с нами Бог. Их провидческий взор проникал через века и созерцал Деву, Вифлеем, Предтечу; перед ними стоял образ Мессии-Страдальца.
«...Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия... Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни... Но Он взял на себя наши немощи и понес наши болезни... Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились.
Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу; и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязуем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца веден Он был на заклание, и как агнец пред стригущим Его безгласен, так Он не отверзал уст Своих...
...Когда же душа Его принесет жертву умилостивления, Он узрит потомство долговечное, и воля Господня благоуспешно будет исполняться рукою Его» (Ис 53.2-7, 10).
Так говорили пророки.
Но большая часть народа превратно понимала их слова. Все верили вслед за пророками, что явится Освободитель, но представляли себе этого освободителя светским царем, победителем язычников, основателем всемирного земного царства. Ожидали, что Он будет могучим вождем наподобие Моисея; верили, что пророк Илия предвозвестит пришествие грядущего Мессии и, когда Он въедет в Иерусалим при звуках трубы, помажет Его елеем на вечное Царство.
Господство римлян в Иудее еще более способствовало развитию такого воинственного мессианизма. Думали, что первым делом Сына Давидова будет свержение римского владычества.
Из всего этого очевидно, что явление Христа в том виде, в каком мы знаем Его из Евангелий, не могло быть всеми признано за явление Мессии. Распятый Назарянин, Сын Человеческий был не понят толпой: «Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин 1.11).
Для чего же Господь пришел на землю в «зраке раба», почему мир узнал о Нем, как о плотнике из Назарета? Почему такая преграда была поставлена между людьми и Богочеловеком, пришедшим спасти их?
Человек — свободное существо. Он создан как образ Божий в творении. Свободная воля составляет необходимую часть этого богопо-добия. В Эдеме человеку был предоставлен выбор путей, и Бог не предотвратил избрания им пути, подсказанного диаволом. На всем протяжении истории Бог не нарушал человеческой свободы безусловно очевидными проявлениями Своей силы. Поэтому-то Он и не пришел на землю как могучий завоеватель или всемирно известный чудотворец.
Тихо и незаметно появился Он среди людей в маленькой восточной провинции. Он избегал больших городов и предпочитал ходить по презираемой Галилее — бездомный Путник, не имевший где преклонить голову. Мы видим Его одиноко сидящим на вершине горы, проповедующим с лодки над спокойной гладью голубого озера, окруженным детьми, отдыхающим в хижине бедняка и грешника.
«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят». Только чистое сердце, открытое для восприятия истины, могло узнать в Иисусе из Назарета обетованного Мессию, Сына Божия. Ученики Господа — искренние, преданные, простосердечные, не зараженные мудрствованиями книжников — узнали Его в Его униженном виде. Они не соблазнились и после Его таинственных слов о Хлебе Жизни, не покинули Его. «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы жизни вечной». «Вот, мы всё оставили и последовали за Тобою».
Однажды, когда Спаситель проходил с учениками близ селений Кесарии Филипповой, Он спросил их: «За кого люди почитают Меня?..» «Одни за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или одного из пророков», — отвечали они. «А вы за кого почитаете Меня?» За всех ответил Симон. «Ты Христос, Сын Бога живаго», — сказал он.
Спаситель одобрил это исповедание, но указал, что «плоть и кровь», то есть человеческое рассуждение, не могут открыть Его тайны; ее открывает только «Отец... сущий на небесах» (Мф 16.13-17).
По прошествии нескольких дней вера учеников была вознаграждена: Петр, Иоанн и Иаков — самые близкие к Господу апостолы — удостоились увидеть на мгновение завесу тайны приоткрытой.
По обычаю Своему Христос удалился на гору для уединенной молитвы. Он взял с собой троих учеников. По-видимому, была ночь, и ученики, расположившись на склоне, заснули, а Спаситель, отойдя в сторону, углубился в молитву.
Когда они пробудились, их взорам предстало необычайное явление. Лицо Иисуса изменилось, оно излучало сияние, одежды блистали, как снег на вершинах гор. Он совершенно преобразился. Подле Него стояли два мужа и беседовали с Ним.
Один был Моисей — древний пророк и законодатель Ветхого Завета. Это он видел горящую купину, он начертал жезлом крест над расступившимися волнами Красного моря, он воздвиг в пустыне медного змея — прообраз Распятого. И вот теперь он стоит пред Тем, о Ком предсказывал, Кого ожидал.
Второй был пророк, который взывал к Богу в пустыне у святой горы. Бог явился ему не в буре, не в пламени, не в смерче, а в веянии прохладного ветра. Это явление было великим событием в мировой религиозной истории. «Глас хлада тонка» дал людям предчувствие той истины, что Бог — это не грозный, неумолимый Властитель, а милосердый Отец, любящий человека.
Стоя на вершине Фавора, эти вожди Ветхого Завета вели тихую беседу с Основателем Нового о Его искупительном подвиге, о Его «исходе» (Лк 9.31).
Явление великих мужей и преображение Учителя привели апостолов в замешательство и страх; вместе с тем они испытывали сладостное чувство присутствия Божия.
«Равви, — пролепетал Петр, не зная, что сказать, — хорошо нам здесь быть. Сделаем три кущи, Тебе одну, одну Моисею и одну Илии».
Внезапно гору окутало светлое облако, и они услышали слова: «Сей есть Сын Мой возлюбленный, Его слушайте». В следующий миг все исчезло. Ученики увидели Иисуса в Его обычном виде, одиноко стоящего на вершине горы. Он подошел к ним, успокоил их и запретил рассказывать о виденном, «доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых».
Когда они сошли с горы, их ждали тяжелые трудовые будни. Снова Спасителя окружали дети земли, «род неверный и прелюбодейный».
Невольно приходит на ум вопрос: помнили ли ученики о Фаворе в те страшные часы, когда видели Учителя на другой горе — Голгофе? Если помнили, то как могли поколебаться?
