Борис Михалев - Замечания о нравственной философии Владимира Сергеевича Соловьева
26.
"Государство даже в самых нормальных своих проявлениях неизбежно бывает безжалостно. Жалея мирных людей, которых оно защищает от хищных насильников, оно с этими должно поступать безжалостно. Такая односторонняя жалость не соответствует нравственному идеалу. ...но ...государство ...никак не есть выражение достигнутого нравственного идеала, а только одна из главных организаций, необходимых для достижения этого идеала."
Неокончательность и промежуточность относительно высшего идеала миссии государства - вне сомнений. Однако, вывод такой надо делать, исходя не из внешнего общего результата, а из внутреннего индивидуального принципа действия. Государство серединно не потому, что не в состоянии "жалеть" всех. Оно способно только не допускать проявления грубых форм греха, но не может окончательно его ликвидировать. Последнее путем внешнего ограничения не достигается, а требует внутреннего сознательного выбора и личных волевых усилий. Влиять на это - дело церкви.
27.
"Как церковь есть собирательно-организованное благочестие, так государство есть собирательно организованная жалость."
Государство и церковь - средства для достижения единой цели, инструменты одного и того же дела - внутреннего совершенствования человека первое - начальный, вторая - завершающий. Жалость же - психологическое, то есть более грубое выражение того, что рассудком осознается как необходимость очищения от грехов. Если абсолютный бессознательный фактор при проникновении в проявленное сознание побеждает загрязненный, то в умственном и эмоциональном слоях образуются указанные две формы, жестко нанизанные на стержень родившего их фактора. Жалостью его действие исчерпывается только у людей со слабым мировоззрением, живущих чувствами, у которых рассудочные выводы вообще мало влияют на линию поведения. Эмоциональное добро без разума не имеет твердой опоры и серьезной перспективы. Чтобы превратить его из простого факта, не известно чем чреватого, в залог и отправную точку духовного прогресса, надо в высшем проявленном у человека слое сознания создать установку, психологической жалости соответствующую. Поход снизу вверх может утверждать в мировоззрении как стремление к внутреннему совершенствованию, так и желание ликвидировать внешний источник жалости - осчастливить мир. Второе - опасное заблуждение, приводящее к выводу о необходимости построения совершенной общественной организации, где нет места страданию, то есть Царства Божьего на земле. А раз окончательная цель - гармония и совершенство - способна в рамках земной жизни быть достигнута, личность следует отождествить с человеческим обликом, чем заложить основу безбожия. Последнее, будучи последовательным и доведенным до конца, отрицает жалость. Из добрых эмоций часто вытекают сатанинские мысли. Чтобы этого избежать, к разуму надо идти сверху вниз - от абсолютного бессознательного формирующего фактора, прислушиваться к глубинам своего сознания, бесстрастно находя корень истины. Жалость должна быть не основой, а лишь одним из продуктов духовного роста, результатом предшествующего ей главного труда - обращения света искры божьей из интуиции в мировоззрение.
28.
"Справедливость есть жалость, равномерно применяемая."
- Не жалость - начало справедливости, а бесстрастие - основа обоих, корень, относительно которого они равноправны. Кроме того, справедливость не всегда напрямую с жалостью сопряжена. Справедливым, например, может быть жестокое возмездие злодею.
- И где же тут борьба со страстями? Вряд ли палач внутренне совершенствуется, приводя в исполнение приговор.
- Одно из свойств справедливости - в том, что помимо активной очищающей роли, она может носить характер разрешающей нечто само по себе для духовности не полезное, относящееся к ней косвенно. Нельзя искушать совершенствующихся, возлагать на них непосильную ношу самоограничения. Велик при этом становится риск сорваться с достигнутого уровня. Где требуется "не убий", должно быть позволено "око за око", иначе первое для мирского человека становится трудно соблюсти.
29.
"Принцип права есть свобода в пределах равенства,... правовая норма отвечает кроме требования равенства необходимо и требованию справедливости."
Хотя справедливость и равенство - необходимые атрибуты права, они есть не принцип его а свойства. Принцип - это носитель смысла чего бы то ни было. Для права он - во внешнем предотвращении грубого греха с целью внутреннего совершенствования человека. Невыполнение этой функции, чреватое извращением права и потерей его полезности, происходит при смещении планки ограничений от нужного уровня в ту или другую сторону. Одинаково плохо, когда человек, не желающий или не способный преодолевать порок, не получает заслуженный кнут, и когда постороннее насилие вторгается в область тонкого греха, устранение которого возможно лишь собственными силами и в результате свободно сделанного выбора. Планка правого воздействия на грех должна быть всюду одинакова и неподвижна. Правильное ее положение не обусловлено свойствами конкретных людей, а вытекает собственно из понятия человеческого облика. Чтобы быть принципом, необходимо быть первичным. Равенство же и справедливость есть нечто, лежащее в горизонтали - плоскости отношений человека к человеку. Поэтому они производны от вертикального стремления личности к очищению и воссоединению с Богом.
30.
"С христианской точки зрения государство есть только ...часть, обусловленная другою, высшею частью, церковью, от которой оно получает свое освящение и окончательное назначение... две главные задачи государства консервативная и прогрессивная: охранять основы общежития,... улучшать условия этого существования... В язычестве преобладала исключительно консервативная задача государства".
Правильная задача государства - преодоление грубого греха. Сохранение основ общежития и улучшение условий существования требуются не сами по себе, а лишь в качестве инструментов для выполнения этой главной функции. Результат всякой деятельности ценен внутренний, внешний служебен и второстепенен. Кроме того, мирского благополучия и не достичь, ставя его окончательной целью. Перенос смыслового акцента вовне характеризуется мировоззренческой невозможностью желать освобождения личности от временно-пространственных форм и связыванием лучших надежд с рядом явлений. А это - питательная почва греха. На ней он так или иначе прорастет, и геометрическая прогрессия желаний, заставляя людей рвать друг другу глотки за право их удовлетворять, не позволит разумно организовать общественный порядок.
Христианское государство рассматривает себя как промежуточный этап на пути в Царство Небесное - за пределы движущегося мира, языческое же ничего не хочет, кроме наилучших условий существования всем, поэтому, соответственно, обожествляет царя земного. У Соловьева Царство Божье состояние абсолютного совершенства, в качестве окончательной цели присутствует, однако допускается возможность его внешнего проявления. Такая позиция есть вытекающая из заблуждения относительно корня личности попытка совместить несовместимое. Христианское государство отличается от языческого не решаемыми задачами, а мотивом их постановки (чтоб провести грань, надо знать не что делается, а зачем). Для последнего он - мирское благополучие, для первого - освобождение от мира. Если консервативная и прогрессивная (по терминологии Соловьева) миссии выполняются исключительно с целью улучшения и недопущением ухудшения общественных условий, речь без сомнения идет об язычестве. Христианство ищет гармонию не на поверхности человечества, а в глубине человека (касается и государства и Церкви). Исторические процессы производны от индивидуальных духовных сдвигов и специальной заботы о себе не предусматривают. Вертикаль есть правильная плоскость приложения усилий. Христианское отношение человека к человеку (горизонталь) обуславливается его отношением к Богу и не имеет других источников.
- Однако, внутренняя чистота без предварительных внешних условий не достигается. Ты сам это признаешь, утверждая необходимость церкви и государства для совершенствования. Ведь оба они - внешни.
- Надо различать причину и условия духовного роста. Первая - в глубине каждого. Последние обслуживают процесс выявления искры божьей, но ее не рождают. Поэтому не имеют определяющего значения. Погрязших в грехе, никакие благоприятные условия совершенствоваться не заставят. В ком же силен голос абсолютного бессознательного формирующего фактора, внешними холодами и ветрами из седла не выбить. Жил когда-то благополучно праведный человек Йов. Но пришел однажды к Богу сатана и сказал: "Разве даром богобоязнен Йов?". Тогда, чтоб доказать независимость истинной чистоты от мира, Бог послал на него несчастья и лишил благ. Йов не соблазнился: "Наг я вышел из чрева матери моей, наг и возвращусь. Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!".
