Бахаулла - Семь долин и Четыре долины
Принес посланье Я, как Мне возвещено. Совет там для тебя, укор ли - все равно (6).
Хоть Я не получил ответа на Свое послание, а заново выражать свои мысли не пристало мудрому, однако новая любовь сокрушила все старые правила и обычаи.
Не рассказывай нам, как любили Маджнун и Лейли: Пред любовью твоею забыты былые любви. Стоит имя твое услыхать или молвить влюбленным - И запляшут они, под собою не чуя земли (7).
А о Божественной мудрости и небесном поучении (Руми сказал): Ежемесячно мой разум улетает на три дня. О, любовь! Сегодня - первый. Потому так счастлив я.
Слыхали Мы, что ты путешествовал в Тебриз и Тифлис, дабы сеять знания, и что иная высокая цель приводила тебя в Сенендедж (8-9). О превосходный друг Мой! Те, что успешно странствуют по таинственным путям, бывают четырех родов. Я опишу их вкратце, дабы оттенки и свойства каждого рода были внятны тебе.
ДОЛИНА ПЕРВАЯ
Если путники чают достичь места, где обитает Желанный, то сия стоянка принадлежит личному, но такому личному, что есть "Божье Я, установленное внутри Него законами" (10).
В долине этой личное не отвергают, а любят: оно весьма приятно и его не следует избегать. Хотя поначалу сия долина есть обитель противоречий, но они разрешаются, когда достигнут престол великолепия. Ибо сказано: "О Божий друг, Авраам наших дней! Настигни сих птиц четырех - и убей!" (11), дабы загадка жизни разъяснилась после смерти.
Сия долина есть стоянка того личного, что любезно Богу. Внемли стихам: "О ты, душа успокоившаяся! Вернись к твоему Господу довольной и снискавшей Его довольство!", заканчивающимися словами: "Войди с Моими рабами! Войди в Мой рай!" (12)
Стоянка эта имеет много знамений, бесчисленное множество доказательств. Посему говорится: "Мы покажем им Наши знамения по странам и в них самих, пока не станет им ясно, что это истина" (13), и нет Бога, кроме Него.
Вот почему каждый должен читать книгу своего бытия, а не велеречивые сочинения ученых. Поскольку Он повелел: "Прочти твою Книгу! Довольно тебе нынче самого себя для отчета" (14). Рассказывают о мудреце, причастном тайнам, что отправился в дорогу, имея спутником ученого грамматиста. Прибыли они на берег Моря Величия. Мудрец сразу же ринулся в волны, а грамматист застыл, обуреваемый размышлениями, что были подобны словам, начертанным на воде. "Почему ты не следуешь за мной?" спросил мудрец. Грамматист ответил: "О брат, я не смею двинуться. Я непременно должен вернуться". Тогда мудрец воскликнул: "Забудь о прочитанном в книгах Сибавейхи и Кавлавейхи, Ибн ал-Хаджиба и Ибн ал-Малика, бросайся в воду и плыви!" (15).
Знай: не наука тут нужна, а самоотверженье. Забудь себя и прыгай в море без сомненья! (16) Также написано: "Не будьте, как те, что забыли Бога, и Бог заставил их забыть самих себя. Они исполнены порока" (17).
ДОЛИНА ВТОРАЯ
Если странник чает достичь обители Достохвального (18), то это стоянка исходного смысла, известная как Пророк, или Величайшая Опора (19). Здесь под смыслом разумеется Божественный вселенский разум, чье владычество освещает всякую тварь, но отнюдь не сводится к заурядному слабому рассудку, ибо как написал мудрый Санаи: Можно ли слабым рассудком Коран охватить?
Может ли Феникса спутать паучья нить? Чтобы твой разум тебе не подстроил ловушку, Надо премудрости Божьей любви изучить.
В этой долине путника встречают многие испытания и превратности. То он возносится до небес, то погружается в глубины. Как сказано: "Сперва Ты вознес меня на вершину славы, затем Ты низринул меня в глубочайшую пропасть". Тайна, хранимая этой долиной, возглашена в таковых священных увещеваниях из суры "Пещера": "И ты видишь, как солнце, когда оно восходило, уклонялось от пещеры их направо, а когда заходило, миновало их налево, а они были в свободном месте. Это - из знамений Бога; кого Бог ведет, тот следует прямым путем, а кого Он сбивает, для того не найдешь защитника" (20).
Если бы знал человек, что лежит сокрытым в одном только этом увещевании, ему бы хватило сего. Вот почему в одобрение подобных Он сказал: "Люди, которых не отвлекает ни торговля, ни купля от поминания Бога..." (21).
Сия стоянка являет истинное знание и освобождение человека от испытаний. В здешнем царстве нет нужды в поисках знания, ибо сказал Он о водительстве путников по сей долине: "Бойся Бога, и Бог вразумит тебя" (22). И еще: "Знание есть свет, что Господь направляет в сердце всякого по воле Своей" (23).
Вот почему человек должен подготовить сердце свое, дабы оно было достойным нисхождения небесной милости и дабы щедрый Виночерпий поднес ему в дар глоток вина из сосуда благоволения. "Для подобного этому пусть трудятся труженики" (24).
А теперь скажу: "Воистину, мы принадлежим Богу, и к Нему возвращаемся!" (25).
ДОЛИНА ТРЕТЬЯ.
Если взыскующие любви желают обитать поблизости от Привлекающего (26), ни одна душа не сможет пребывать на сем Царственном Престоле, кроме красоты любви. Царство сие не описать словами.
Любовь - недолгая гостья в обоих мирах равно. Семьдесят два безумства в чувстве заключено. Струны перебирает певец любовных невзгод: Покорность порабощает, царственность предает (27).
Долина сия требует чистой привязанности и яркого потока соучастия. Упоминая обитателей Пещеры, Он сказал: "Не опережают они Его в слове и согласно повелению Его они действуют" (28). В сей долине ни царство разума не имеет силы, ни власть личного. Так, один из Пророков Божьих спросил: "О Господь мой, как нам достичь Тебя?" И ответом было: "Откажись от себя и тогда постигнешь Меня". Для таковых людей самое низкое место подобно месту у престола славы, а покои красавицы неотличимы для них от поля битвы, ведущейся за дело Возлюбленного. Обитатели сей долины не тратят слов, но гарцуют на ратных конях. Лишь внутреннюю сущность Возлюбленного видят они. Для них все слова разума - бессмысленны, а неразумные речи полны значения. Они не различают одну конечность или одну часть тела от других. Для них марево есть настоящая река, а уходить для них - значит возвращаться. Ибо сказано было:
О красе Твоей знают пустыннейшие места. Ищет винную Лавку безумный аскет неспроста: Сокрушила любовь к Тебе замок терпенья, Ну а боль по Тебе затворила надежды врата (29).
В сем царстве любви наставления не приносят никакой пользы. Для любящих учитель - Красота, Единственный урок для них - Его уста. Их долг - постичь томленье и восторг, А не зубрить премудрость скучных строк.
оков прочней душистый волосок. Для них круги времен (30) что для Него шажок (31). Засим следует моление Богу Возвышенному, Восславляемому: О Господь мой, чья милость откликается на призыв! Предстаю пред Тобою, обо всем другом позабыв.
Пусть же крупица знанья, что содержит рассудок мой, Будет свободна от похоти и от власти персти земной. Пусть эту каплю мудрости, дарованную Тобой,
Растворит без остатка Твой могучий прибой! (32) Так скажу Я: "Нет могущества и силы, кроме как от Бога, Защитника, Самосущного" (33).
ДОЛИНА ЧЕТВЕРТАЯ.
Если причастные тайнам суть те, кто достиг красоты Возлюбленного, стоянка сия есть вершина сознания и сокровенное из Божественного водительства. В ней - средоточие непознаваемого: "Он делает то, что пожелает, и решает то, что захочет" (34). Если бы все обитатели земли и небес взялись разгадывать сей лучезарный намек, сию темную загадку вплоть до Дня, когда вострубит Труба, то и тогда они не поняли бы из нее ни буквы, ибо она есть стоянка непреложных Божьих судеб, Его предназначенного таинства. Вот почему, когда стремящиеся к истине спрашивают об этом, Он дает ответ: "Сие есть бездонное море, кое никому никогда не измерить" (35). А когда они спрашивают вновь, Он ответствует: "Сие есть темнейшая из ночей, в коей никто пути не обрящет". Знающий тайну сию без сомнения скроет ее, а если выдаст хоть малую толику, будет распят на кресте. Однако именем Бога Живого Я поведал бы ее, будь здесь хоть один из подлинных искателей правды, ибо сказано: "Любовь есть свет, что никогда не проникнет в сердце, обуреваемое страхом". Воистину, путник, устремленный к Богу, к Багряному Столпу на белоснежной тропе, никогда не достигнет своей небесной цели, пока не отбросит всего, чем владеют люди: "И если Бога он не боится, Бог заставит его всякой вещи страшиться; но всякая вещь боится того, кто боится лишь Господа одного" (36).
По-персидски скажи, хоть арабский тебе и милей, Ведь влюбленный владеет любым из наречий людей (37).
А сколь сладостно двустишие, раскрывающее такую истину: Лопнул панцирь сердец, когда милости перлы на нас Он излил И наслал Свои стрелы, чтоб мы стали добычей могил.
И если бы это не противоречило Закону Книги, воистину, Я завещал бы часть того, чем владею, тому, кто станет причиной Моей смерти, и назвал бы его Своим преемником. Да, Я выделил бы ему долю, возносил бы ему хвалу, искал бы прохлаждения Своих очей от прикосновения его десницы. Но что Я могу сделать? Нет у меня ни имущества, ни власти: так рассудил Бог (38). Сейчас представляется Мне, что Я чувствую благовоние Его одежд (39), доносящееся из Египта Баха (40); воистину, Он кажется совсем рядом, хотя другие и полагают, что Он далеко (41). Душа Моя вдыхает благоуханье, излитое Возлюбленным; чувства Мои исполняются ароматом дражайшего Моего Спутника.
