Протопресвитер Николай Афанасьев - Церковь Духа Святого
В чем дело? Почему школьное богословие отворачивается от учения о царственном священстве? Ответ лежит в самом школьном богословии, так как оно поставило так вопрос, что ему приходится выбирать между священством лаиков и священством церковной иерархии. «И соделал нас царями и священниками Богу и Отцу Своему», соделал всех нас, а не некоторых только, составляющих священство в Церкви. Если все священники, то могут ли только некоторые называться священниками? И, наоборот, если только некоторые лица священники, то могут ли все называться священниками? Этой дилеммы не знала доникейская церковь, и Церковь не знает ее вообще, так как священство народа Божьего не исключает священство церковной иерархии, а, напротив, священство церковной иерархии, как мы увидим в дальнейшем, вытекает из царственного священства. Одно другому не может противоречить, если только не подразумевать под священством посвящения, как это делает школьное богословие.
Идея посвящения есть продукт богословской спекуляции, а не церковной традиции. Вопреки школе церковная жизнь в догмате, в традиции и в литургическом своем сознании хранит истинное учение о Церкви и о народе Божьем. В Евхаристическом собрании под предстоятельством епископа Церковь исповедует царственное священство своих членов и различие дела служения — многообразие благодатных даров, которые сам Бог «разделяет каждому, как ему угодно». «Где же Церковь, там и Дух Святой, где Дух Святой, там Церковь и полнота благодати». Отказ от царственного священства народа Божьего, в явной или скрытой форме, есть отвержение даров Духа. Современное богословие признает, конечно, что миряне получают дары Духа: они получают их в таинстве крещения, миропомазания, покаяния и брака. Однако, сфера действия Духа ограничивается только теми, кому преподаны дары в таинстве. Дары Духа становятся индивидуальной собственностью тех, кто их получил. Даже в таинстве священства мы находим такую же индивидуализацию даров Духа,т. к. священство в современном церковном устройстве не всегда связано со служением. Современная богословская мысль, а еще чаще современная церковная практика допускает, что дар Духа, полученный в таинстве поставления, может оказаться бездеятельным. Служение есть вторичное следствие дара Духа, а первичное изменение природы получившего дар Духа в таинстве священства. Здесь одна из тех точек, в которой богословская мысль коренным образом расходится с учением первоначальной церкви. Дары Духа преподаются для действия и пользы ( συμφερον ) всех. Поэтому они даются Церкви, в Церкви и для Церкви. Они имеют динамическую природу, которая исключает всякое статическое состояние. В силу этого не может быть бездеятельного дара Духа, т. к. Дух по своей природе есть принцип активности. Лишение лаиков их священного достоинства равнозначно с лишением их даров Духа, которыми их Бог напоил в день крещения ( I Кор. 12,13). Церковь учит, что все в Церкви обладают полнотой благодати на пользу всех, а не учит о том, что каждый из нас в определенный момент своей жизни получил дары Духа, чтобы их хранить бездеятельными, как талант закопанный в землю. В Церкви мы приняли «благодать на благодать» для жизни, действования и служения. «Будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу с благоговением и страхом, потому что и наш Бог есть огонь поедающий» (Евр. 12,28–29).
II. ПОСТАВЛЕНИЕ ЛАИКОВ
1. В Ветхом Завете физическое рождение определяло принадлежность к избранному народу: только дети Авраама были наследниками обетования Божия. Несмотря на прозелитизм, который особенно был силен ко времени пришествия Христа — «вы обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; но, когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мт. 23,15) — сами неофиты не считались во всем истинными членами Израиля, а только их потомки. В Новом Завете принадлежность к Церкви определяется духовным рождением: «истинно говорю тебе: если кто не родится от воды и Духа, не может войти в царствие Божие» (Ин. 3,5). Начиная с первой апостольской проповеди в день Пятидесятницы, таинство крещения, как крещения Духом и водою, без которого невозможно спасение, является единственным способов вступления в Церковь.
Древняя церковь знала так называемое крещение кровью — «baptisma sanguinis», — но это было исключение из общего правила, вызванное особо–трагическими временами в жизни Церкви: во время гонения и перед лицом неминуемой смерти. Но и это исключение обуславливалось содержанием догматического учения о крещении, как аналогии смерти. Поэтому, если гонимый и пострадавший (martu$), заявивший себя христианином в момент страдания, оставался в живых, то крещение кровью соответственно восполнялось. Другими словами, крещение кровью заменяло таинство крещения только во время гонения и перед самой смертью — «если он (оглашенный) потерпит насилие и будет убит до крещения, он будет оправдан, будучи крещен в своей собственной крови» [24] . Только кровь, пролитая во время мученичества во имя Христа, рассматривалась, как таинство крещения.
В крещении человек, умирая для прежней жизни, духовно рождается черезДуха, как новая тварь, для новой жизни в Церкви. Жизнь в Церкви есть служение Богу через Церковь и в Церкви. «Приемля царство неколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить (latreuwmen) благоугодно Богу, с благоговением и страхом» (Евр. 2,28). В крещении мы принимаем благодать для служения (laitreia), которое для автора послания к Евреям есть священническое служение [25] .
Как обрезание в Ветхом Завете, крещение водою и Духом есть знак принадлежности к народу Божьему, который сделан Богом «святым священством» (1 Пе. 2,5) в Церкви. «Обрезание — мы служащие Богу Духом (oi Pneumati Qeou latreuonte$) и хвалящиеся Христом Иисусом» (Фил. 3,3). «Laitreia» принадлежит народу Божьему, а через него принадлежит каждом члену. В Церкви каждый является «служащим Богу», т. к. Церковь служит Богу. Свое высшее и полное выражение «laitreia» верных находит в Евхаристическом собрании, которое есть выявление Церкви во всей ее полноте. Евхаристия есть «духовная жертва (pneumatikh qusia)» «разумного служения (logikh$ latreia$)». Поэтому новокрещенный, получивший благодать служения в Церкви, сразу же вводится в Евхаристическое собрание, чтобы участвовать в совершаемой народом Божьим «leitourgia».
Крещение водою и Духом (или в современной терминологии таинство крещения и миропомазания) [26] открывает возможность участия в Евхаристическом собрании, в котором священнодействуют те, кто поставлены на служение царственного священства. Крещение, миропомазание и Евхаристия — таковы три благодатных момента, через которые верующий, вступая в Церковь и становясь членом народа Божьего, пребывает в ней в своем царственно–священническом достоинстве.
2. Высокое звание члена народа Божьего и служение лаиков, как священников и царей, предполагает поставление их в это звание, т. к. в Церкви всякое служение предполагает призвание Божие и сообщение призванному к служению благодатных даров, без которых никакое служение в Церкви невозможно. Последнее время о таинстве крещения, а особенно о таинстве миропомазания, принято говорить, как о «мирянском поставлении» [27] Правильность этого утверждения зависит от содержания термина «миряне». Это неправильно, если речь идет о мирянах, как об отдельной группе членов Церкви. Согласно современному школьному учению миряне являются «непосвященными» в противоположность «посвященным», которыми считаются все принадлежащие к священству. Как «непосвященные», они не получили никакого поставления, а потому поставление мирян заключает в себе внутреннее противоречие. Это правильно, если термину «миряне» придавать значение термина «лаики», т. е. члены народа Божьего. Поэтому следует говорить не о мирянском, а о лаическом поставлении.
В первом дошедшем до нас чине крещения, находящемся в «Апостольском Предании» Ипполита Римского, идея поставления выступает вполне ясно. Оно выражается в двух моментах [28] . Первый — возложение рук епископа с произнесением молитвы: «Господи Боже, который счел рабов Твоих достойными прощения грехов через баню пакибытия, сделай их достойными преисполниться Твоим Духом Святым и пошли им Твою благодать, чтобы они могли служить Тебе согласно Твоей воле; ибо Тебе слава, Отцу и Сыну и Св.Духу во святой Церкви ныне и присно и во веки веков. Аминь» [29] . Церковь устами своего предстоятеля молитвенно испрашивает, чтобы Бог преисполнил крещенных Дуxoм Святым и послал дар Духа для их служения в Церкви согласно его воле. Эта преисполненность Духа есть напоенность Духом, о которой говорил ап. Павел: «Ибо мы все одним Духом крестились в одно тело, иудеи или еллины, рабы или свободные; и все напоены одним Духом» (1 Кор. 12,13). На основе этой благодатной напоенности испрашивается крещенным дар Духа для служения в Церкви. «Апостольское Предание» отражает практику Римской церкви конца II–го века, но в своей основе эта практика восходит к более древним временам, возможно даже к апостольской эпохе. «Находящиеся в Иерусалиме апостолы, услышав, что самаряне приняли слово Божие, послали к ним Петра и Иоанна, которые пришедши, помолились о них, чтобы они приняли Духа Святого, ибо Он не сходил еще ни на одного из них, а только были они крещены во имя Господа Иисуса. Тогда возложили руки на них (epetiqesan ta$ ceira$ ep' autou$), и они приняли Духа Святого» (Дн. 8,14–17) [30] . Как бы мы ни толковали это место Деяний, несомненно одно, что возложение рук входило в таинство приема в Церковь в апостольское время. Для церковного сознания III–го века возложение рук при поставлении на служения было знаком поставления на священническое служение. В молитвенной формуле при возложении рук на новокрещенного мы находим тот же глагол «servire (leitourgein)», какой употребляется и в молитвенной формуле поставления епископа. Это употребление одного и того же глагола при возложении рук в одном и другом случае не случайно, а указывает на одно и то же служение: одному испрашивается первосвященническое, а другому — священническое служение [31]
