Григорий Дьяченко - Полный годичный круг кратких поучений. Том II (апрель – июнь)
II. Братия! И все нетерпеливые при несчастьях настоящей жизни, без сомнения, так же терпеливо переносили бы свои страдания, как переносил их преп. Иоанн, если бы входили в самих себя и основательно узнавали состояние своего сердца. Господь Бог не оставил бы их без Своего света, и они очень скоро увидели бы то, что должно было бы видеть всем, и чего однако ж весьма многие не видят и не хотят видеть, – увидели бы, что все случающиеся с нами в настоящей жизни несчастия всегда суть весьма спасительные для нас Божии благодеяния. Обратим, братия, на эту достоуважительную истину наше внимание.
а) Все несчастия настоящей жизни, какого бы рода они ни были, действительно суть весьма спасительное для нас благодеяние Божие.
В настоящей жизни многие люди, по действию разных, господствующих в них страстей забываются до того, что почти никогда не вспомнят ни о Боге, ни о своей душе, ни о своих обязанностях, живут только жизнью плоти и умножают грехи на грехи. Посему Бог, пламенно желающий всем человекам спастися (Иез. 33, 11), посылает на них какую-нибудь чувствительную болезнь, нужду, разные огорчения, страхи, какие-либо другие несчастия, – посылает с тем, чтобы напомнить им о Себе, привести их в сознание худого состояния их сердца, и расположить их к исправлению. Не благодеяние ли это? Егоже любит Господь, – говорит св. апостол, – наказует, да причастимся святыни Его (Евр. 12, 6, 10). Так Бог поступал и поступает не только с частными людьми, но и с целыми народами. Поэтому при всяком постигающем нас несчастии, какого бы рода оно ни было, нам тотчас должно внимательно осмотреть, что в нашем сердце требует исправления, – и немедленно исправляться.
б) Несчастия настоящей жизни для нас суть благодеяния Божии, потому что они предохраняют нас от греха. Многие жалуются на свою бедность, на трудное пропитание себя или своего семейства. Но знают ли они, какова была бы их жизнь, если бы они были богаты? Теперь они непрестанно чувствуют нужду в Божией помощи, и молятся усердно. Но многие богатые совершенно забывают Бога и не молятся; а когда и молятся, молятся без должного внимания и благоговения. Могут ли они удостоверительно сказать о себе, что не сделались бы так же бесчувственными?
Впрочем, Бог, подвергающий людей различным несчастьям, никогда не подвергает их несчастиям так, чтобы они не в силах были переносить их. Это ясно утверждает св. апостол, вразумляя коринфян: Бог не оставит вас искуситися паче, еже можете, но сотворит со искушением и избытие, яко возмощи вам понести (1 Кор. 10, 13).
III. Итак, братия, спокойно полагайтесь на отеческую Божию благость, и не ропщите, а прославляйте Бога при всех тяготящих вас несчастиях. Помните, братия мои, что все посылаемые на нас от Бога несчастья, какого бы рода они ни были, суть благодеяния Божии. (Составлено по кн. «Слова и беседы на все воскресные и праздничные дни» Григория, архиепископа Казанского и Свияжского, т. I, стр. 32–38, и др. источники).
Поучение 2-е. Преп. Корнилий Комельский
(Все мы странники на земле)
I. Преп. Корнилий, память коего ныне, родился в 1445 году в Ростове, от богатых родителей Крюковых, служивших при покоях Марии, супруги великого князя Василия Темного. Когда родители Корнилия умерли, он удалился в Кирилло-белозерский монастырь и на тринадцатом году принял послушание. Настоятель назначил ему быть при хлебне, и Корнилий охотно трудился. В свободное от этого труда и молитвы время он списывал книги для обители. Но Корнилий недолго оставался в Кирилло-белозерской обители, а пожелал стать странствующим иноком. Проведя несколько времени на родине, в Ростове, он отправился в Новгород и некоторое время жил у архиепископа Геннадия. Видя высокую жизнь Корнилия, Геннадий хотел посвятить его в священника, но преподобный счел себя недостойным этого сана и поселился в уединении близ Новгорода. Когда же разнеслась молва о строгой пустынной жизни Корнилия, и к нему стали приходить отовсюду, преподобный удалился сначала в Савватиевскую пустынь (ныне Тверской губернии), затем в вологодский Комельский монастырь. Избрав глухое место в 45 верстах от Вологды, Корнилий поселился там и некоторое время жил один; затем и сюда стали стекаться к нему иноки. Тогда Корнилий принял рукоположение в священника от митрополита Симеона и построил деревянную церковь во имя Введения Богоматери и несколько келий. Здесь пришлось ему претерпеть много огорчений от разбойников, которые не раз нападали на него, били его и однажды едва не лишили жизни.
За свою строго подвижническую жизнь преп. Корнилий получил от Бога дар чудотворения. Так, он молитвой исцелил рану на руке инока Иова; другого инока, едва живого от нанесенных разбойниками ударов, он исцелил возложением руки. Преп. Корнилий скончался 19 мая 1537 года. Мощи его почивают под спудом в Комельской обители.
II. Преп. Корнилий, избравший для спасения души своей страннический образ жизни, научает нас, братия, той истине, что вся наша жизнь есть не более, как странствование.
а) В самом деле, всмотритесь, братия, поглубже в нашу жизнь: чем, как не постоянным странствованием можно назвать ее?
От колыбели и до могилы мы все стремимся, спешим куда-то; различные блага, представляемые нами, все дальше и дальше куда-то манят нас; мы гоняемся за ними, достигаем их, но скоро они перестают удовлетворять нас. Новые блага восстают перед нами, новые желания влекут нас в погоню за ними.
И опять разочарование, и опять поиски за новым, большим благом!
Чем больше живет человек, тем больше и большего хочется ему, пока смерть не скажет ему: «Довольно! Твое странствование кончено, ты пришел домой!»
И счастлив, блажен человек, если во все продолжение своего земного пути, в непрерывных поисках за благом он постоянно имел в виду одну цель – достижение небесного отечества; если никакие прелести на земном пути не отклоняли его от этой цели; если он не забыл, что он – только странник, и не вздумал свой земной постоялый двор считать местом постоянной своей жизни! Такой человек найдет в небесном отечестве покой после всех трудов земного странствования: там обрящет он то благо, к которому так настойчиво стремилось его сердце на земном его пути.
Но что будет с тем странником, который забыл о своем отечестве, так привязался к своему постоялому земному дому, что всю свою жизнь посвятил только на устройство этого дома? Позовет его смерть в небесное отечество… Но не туда он стремился, не туда лежал его земной путь и нет ему здесь места!.. Путь его был направлен в другое отечество: широкая и торная дорога его жизни приводит его, по слову Господа, в пагубу (Мф. 7, 13).
б) Итак, видите теперь, братия, что в земном странствовании мы можем избрать две дороги: одна приведет в отечество небесное, другая – в пагубу. Какую же изберем мы?! Я не сомневаюсь, что каждый без колебания предпочел бы первую дорогу.
Но отчего же в действительности столь немногие избирают этот путь жизни, а большинство идет другой дорогой? Оттого, что первый путь узок и тернист, а второй – широк и гладок. Малодушные, которых устрашают и самые незначительные опасности, по малодушию своему и идут по широкой и торной дороге, которая приводит их в пагубу.
Не так поступали чествуемые нами праведники, не так поступают и ныне люди мужественные и святые, которыми, к сожалению, так скудно наше время. Помня, что они – только странники и пришельцы на земле, что, как бы ни был тернист и тяжел путь земной жизни, он все-таки – путь временный и в конце концов приведет в небесное отечество, эти святые мужи неуклонно стремятся к единой цели, не привязываясь к земным вещам, невзирая ни на какие опасности, ни на какие беды, встречающиеся им на пути.
Избирая этот путь, неуклонно стремясь к небесному отечеству, эти святые мужи следуют в этом случае и за природным стремлением своей души.
Душа наша, от Бога исшедшая, в одном Боге видит свое благо, к Нему всецело стремится. Если только мы не отяготим своей души земными привязанностями, не погрузим ее всецело в тину житейских забот, мы ясно будем слышать тихий голос души нашей, воздыхающей по небесному отечеству.
Что, в самом деле, означает та неудовлетворенность, то искание чего-то лучшего, которые испытываем мы даже тогда, когда жизнь наша складывается хорошо и счастливо? Что же иное, как не то, что исполнением временных земных желаний бессмертная природа нашей души не удовлетворяется: она чувствует себя странницей на земле, ищущей отечества небесного! О, как жаль, что мы намеренно заглушаем в себе этот голос бессмертной души нашей!
Итак, братия, постоянное памятование, что мы – странники и пришельцы на земле, приводит в небесное отечество, дает благие плоды. Что же препятствует нам принять в постоянные спутницы нашей жизни это благодетельное памятование?
