Руслан Хазарзар - Сын Человеческий
Рассказ о благодарном прокаженном самаритянине и неблагодарных девяти (Лк.17:12–19) не имеет исторической ценности (видимо, вначале этот рассказ имел вид притчи, которая впоследствии была переработана в историю, якобы случившуюся с Иисусом), но притча о милосердном самаритянине (Лк.10:30–37), по всей вероятности, принадлежит Иисусу, и она красноречиво говорит о том, как относился Основатель к самаритянам и вообще к определению ближний.
В конце своей общественной деятельности Иисус относился к гоям благосклонно. Он, по-видимому, даже проповедовал среди язычников Кесарии Филипповой и окрестностей Тира и Сидона (Мф.15:21; 16:13; Мк.7:24; 8:27). Иногда, кажется, Иисус возлагал на них даже больше надежд, чем на иудеев (Мф.8:10; 21:43; Лк.4:25–27), говоря, что «многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; а сыны Царства (евреи. — Р.Х.) извержены будут во тьму внешнюю» (Мф.8:11–12).
Но несмотря на такие относительно новаторские космополитические воззрения, сам Иисус практически не сделал ничего существенного для обращения язычников, а предоставил это дело времени и естественному развитию обстоятельств. Первым настоящим миссионером среди язычников был апостол Павел — шалúах лаггойúм (שָׁלִיחַ לַגּוֹיִים — апостол язычников), как он сам себя называл (Рим.11:13).
36. «Ты — Христос»
Выражение Сын Давидов было у тогдашних евреев общепринятым обозначением для Мессии (Мф.12:23, по Синодальному переводу), но сам Иисус так себя никогда не называл; кроме того, однажды Он высказался об этом наименовании так, что можно даже предположить, что называться этим именем Он не желал (Мф.22:41–46; Мк.12:35–37; Лк.20:40–44).
Другим общеупотребительным величанием Мессии было выражение Сын Божий (Мф.3:17; 4:3,6; 8:29; 14:33; 17:5; 27:40,43; Мк.3:11),[517] и этого второго титула Иисус от себя не отклонял, но в то же время и не присваивал его себе прямо. А когда, согласно Примусу, Петр на вопрос Иисуса, за кого апостолы Его почитают, ответил: «Ты — Христос, Сын Бога Живого», — Основатель сразу же облек это «откровение» тайной (Мф.16:13–20).
Иисус называл себя Сыном Человеческим, однако этот титул Мессии не был таким общепринятым, как два вышеупомянутых. Действительно, согласно тому же Примусу, Иисус спрашивал учеников: «За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого (выделено мною. — Р.Х.)? {…}. А вы за кого почитаете Меня?» — и ответ Симона Барионы: «Ты — Христос», — назвал откровением Божиим (Мф.16:13–17). А если верить Квартусу (Ин.12:34), то титул Сын Человеческий не был известен не только ученикам Иисуса, но и большинству евреев.
С одной стороны, выражение сын человеческий было синонимом слов человек, смертный (Иов.25:6; Пс.8:5; Мк.3:28). Действительно, Яхве, как бы подчеркивая жалкую природу человека, впервые называет Иезекииля сыном человеческим тогда, когда пророк из страха перед грозным видением падает ниц (Иез.2:1; cf. Liber Enoch.60:10; 71:14).
С другой стороны, многие могли помнить слова из Книги Даниила, в которых говорится, что после гибели последнего из четырех зверей «с облаками небесными шел как бы Сын человеческий, дошел до Ветхого днями {…}. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему» (Дан.7:13–14). Первоначально это изречение, возможно, не имело в виду Мессию, но впоследствии оно все чаще истолковывалось в мессианском смысле (Liber Enoch.46:2–6; 48:2–7; 62:6–9; 69:26–29; Мф.10:23; 16:27; 19:28; 24:27,30,37,39,44; 25:13,31; 26:64).
Итак, Иисус выбрал себе такой титул, который, с одной стороны, обозначал обыкновенного смертного, а с другой — Мессию. Этот титул не мешал видеть за Посланником Божиим обыкновенного человека, а за обыкновенным человеком — Посланника Божиего.
Иисус, вероятно, в начале своей общественной деятельности еще не считал себя Мессией, проявляя себя только в качестве пророка, и лишь потом самосознание привело Его к убеждению, что в мессианских пророчествах Танаха говорится именно о Нем. Однако можно предположить и то, что Иисус уже давно признал себя Мессией, но для других решил обозначить себя таким выражением, которое еще не стало общепринятым титулом Мессии. Избрать этот путь Иисуса могло заставить то соображение, что, если бы Он сразу объявил себя Мессией, Он возбудил бы тем самым в народе политико-национальные надежды на Него как на царя Израиля, а это вряд ли входило в планы Иисуса.
Религиозные умы еврейского народа видели, что в мире господствует зло: хозяин этого мира — Сатана; цари убивают пророков; ортодоксальные иудеи сами не делают того, что велят делать другим; праведники преследуются. Таким образом, мир (κόσμος) — это враг Бога и праведных людей;[518] но Яхве восстанет и отомстит за грехи мира, и время это близко. Царству добра наступает свой черед.
И в конце концов Иисус убедился, что именно Он должен установить Царство Отца Небесного. Мессия пришел, и именно Он этот Мессия. Титул пророка уже не устраивал Его. Проповеди Иисуса все более проникались экзальтацией. Вначале Он говорил своим ученикам: «Кто не против вас, тот за вас» (Мк.9:40; Лк.9:50); теперь высказывался иначе: «Кто не со Мной, тот против Меня» (Мф.12:30; Лк.11:23). Теперь Иисус требовал от учеников, чтобы они любили Его одного, чтобы отреклись от всего, что связано с миром, даже от семьи. Более того, порой Он переходил всякие границы и осмеливался утверждать: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня;[519] и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня {…}. Сберегший душу свою потеряет ее; а потерявший душу свою ради Меня сбережет ее» (Мф.10:37–39; ср. Мф.16:24–26; Мк.8:34–37; Лк.9:23–25; Ин.12:25).
Иисус верил, что перед приходом Царства Небесного будут большие катастрофы (Дан.9:26–27; 12:1). А так как Он и должен установить это Царство, то Он поневоле является предвестником бедствий. «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф.10:34; ср. Фом.17). «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Лк.12:49).
Иисус уже не был тем кротким пророком, автором Нагорной проповеди. Требовательный, Он теперь не выносил противоречий и часто становился своенравным и суровым (Мф.17:17; Мк.3:5; 9:19; Лк.9:41). Его ученики иногда не понимали Его и испытывали перед Ним робость и даже страх (Мк.4:40; 5:15; 9:32; 10:32).
37. Эсхатология Иисуса
Мы уже говорили об апокалипсических сентенциях евреев в эпоху Христа.[520] Эсхатология Иисуса может быть условно сформулирована следующим образом:
Современное Основателю состояние человечества подходит к концу: «Исполнилось время и приблизилось Царство Божие (ἡ βασιλεία τοῦ θεοῦ)» (Мк.1:15).[521] Этому концу будут предшествовать великие бедствия и катастрофы (Мф.24:2 и сл.; Мк.13:4 и сл.; Лк.17:22 и сл.; 22:7 и сл.).[522] Затем появится знамение Сына Человеческого на небесах (Лк.17:24), и Мессия, окруженный ангелами, явится на облаках во славе и силе (Дан.7:13; Мф.24:30–31). Вот тогда-то и воскреснут мертвые, праведники и грешники, и Мессия будет судить их (Мф.16:27; ср. 3 Езд.12:33–34). Христос разделит человечество на две половины по делам их (Мф.13:38; 25:33), а ангелы будут исполнителями приговора (Мф.13:39,41,49). И тогда скажет Мессия праведникам: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф.25:34), — и пойдут они в Иерусалим (ср. Мф.5:35 и Мф.25:34), возлягут там на пиршестве вместе с Авраамом, Исааком и Иаковом (Мф.8:11; 26:29; Лк.13:28; 16:22; 22:30). Остальные же, после посрамления, будут изгнаны вон, в долину hинном,[523] в погибель. И этот новый порядок будет вечным.[524]
Для того, чтобы попасть в Царство Небесное, достаточно было отказаться от семьи, следовать заповедям, раздать свое имущество и присоединиться к Иисусу или, позже, к Его последователям (Мф.16:24; 19:21,29). Своим ученикам Основатель обещал: «И Я завещаю вам, как завещал Мне Отец Мой, Царство, да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем {…}» (Лк.22:29–30). Итак, в Царстве Небесном будут не только есть, но и пить (Мф.26:29), то есть люди, безусловно, воскреснут во плоти, так же, как, согласно Евангелиям, воскрес и сам Иисус (ср. Флп.3:20–21). Во второй половине II века некий христианин пишет: «Никто из вас не должен говорить, что эта плоть не будет судима и не воскреснет. Знайте: в чем вы спасены, в чем прозрели, если не во плоти? Поэтому нам должно хранить плоть, как храм Божий. Ибо как призваны во плоти, так и {на суд} придете во плоти же. Как[525] Христос Господь, спасший нас, хотя прежде был духом (ср. 1 Петр.1:11; Hermas.Sim.V.5. — Р.Х.), соделался плотью, и, таким образом, призвал нас, так и мы получим награду в этой плоти» (Ps.-Clem.Ad Corinthios II.9).
Все то же самое, исключая мессианство Иисуса, проповедовали и фарисеи. Признавая воскресение во плоти, фарисеи и христиане признавали, что плоть эта, уже в силу вечной жизни, должна будет иметь совсем другой, преображенный, вид (1 Кор.15:51–53). Иисус даже утверждал, что по воскресении люди будут бесполыми, как ангелы (Мф.22:29–30; Мк.12:24–25; Лк.20:34–36).
