С Лозинский - История папства
Катастрофа, постигшая папство и взорвавшаяся, словно бомба, впервые в Германии, охватила и другие европейские государства, вступившие на путь капиталистического развития, причем характер и размер этой катастрофы изменялись в соответствии со степенью и с особенностью экономического и политического развития каждой страны в отдельности. Лютеранство стало религией менее развитых государств Западной Европы, кальвинизм - наиболее развитых.
В XVI в. Западная Европа представляла собою столь сложную в социальном отношении картину, что переход от одного исповедания к другому далеко не везде шел по прямой линии, тем более что даже внутри каждого государства буржуазия не была достаточно сильна, чтобы уничтожить разлагавшийся феодализм. При таких обстоятельствах естественно, что боровшиеся между собою феодальный и нарождающийся буржуазный классы должны были идти на различные компромиссы. Папство же стремилось использовать к своей выгоде противоречивые интересы этих классов, и во многих случаях это ему удалось. С помощью так называемой контрреформации Рим отвоевал часть позиций, потерянных им в первой половине XVI в., в особенности в первые годы после выступления Лютера и других деятелей Реформации. Это обратное завоевание Римом своего влияния и основанного на этом влиянии могущества объяснялось в значительной степени тем страхом, который овладел господствовавшими классами в связи с Великой крестьянской войной 1525 г. в Германии. Этот страх побудил буржуазию пойти на сделку с феодалами и папством, протянуть им руку, с тем чтобы объединенными силами подавить восстание крестьян и плебейских масс, боровшихся вместе и находившихся под влиянием революционных идей, наиболее энергичным и ярким проповедником которых был в это время в Германии Томас Мюнцер.
Реформация поставила, по выражению Ф. Меринга, на ноги весь народ и слила различные местные крестьянские восстания, происходившие в Германии в продолжение многих десятилетий, в одно громадное революционное движение. Крестьяне требовали уничтожения крепостных отношений, отмены дворянских привилегий на охоту и рыбную ловлю, ограничения барщины и оброков, восстановления прав общин на леса и выпасы, устранения произвола в судах и в управлении и предоставления общинам права избирать и смещать духовных лиц. Восставшие крестьяне нашли энергичных союзников в лице мансфельдских и мейссенских горнорабочих, которых Томас Мюнцер сначала из Мюльгаузена, а затем будучи на театре военных действий призывал оказать деятельную помощь крестьянам, боровшимся за "народное дело". В этот именно момент все имущие классы, не исключая и антипапских элементов, единым фронтом выступили против крестьян и горнорабочих, и Мартин Лютер, незадолго до того еще бывший национальным героем, порвал с повстанцами и всецело оказался в лагере князей, дворянства и буржуазии. Со страшной яростью Лютер напал на повстанцев в своем пресловутом памфлете "Против разбойников и убийц бунтующих крестьян". "Крестьяне,- писал Лютер,- творят дело дьявола, и в особенности архидьявол есть тот, кто управляет в Мюльгаузене и не совершает теперь ничего, кроме грабежа, убийства и кровопролития; он является, как говорит Христос, человекоубийцей искони". Крестьян, писал Лютер, надо убивать, как бешеных собак, ибо следует помнить, что, "если ты не убьешь бунтовщика, он убьет тебя... Ставших на сторону крестьян ожидает огонь вечный... Теперь такое странное время, что князь скорее может заслужить благоволение небес кровопролитием, чем другие люди молитвою". В вопросе о подавлении крестьянских восстаний для защиты интересов имущих классов сближение между лютеранством и католицизмом оказалось возможным и легким делом.
Так, в недрах Реформации, являвшейся своеобразной формой революционного выступления, в силу диалектического развития исторического процесса зрела контрреволюция, или, употребляя церковный термин, контрреформация.
Будучи в первую очередь протестом широких народных масс против папской эксплуатации, Реформация являлась в то же время провозвестницей капитализма, первым актом буржуазной революции, как охарактеризовал ее Ф. Энгельс. Экономическая подоплека Реформации проявила себя в идеологической борьбе двух противоположных принципов: принципа индивидуализма и свободы, с одной стороны, и принципа слепого повиновения, традиционного авторитета в делах веры, с другой стороны. Борьба этих принципов в религиозной области получила конкретную форму в расхождениях по вопросу о благодати. Для представителей нового учения, для лютеран, человек "спасается" не внешним действием на него благодати, а внутренним приобщением к ней. Поэтому посредничество священника между верующим и источником благодати совершенно не нужно, вопреки утверждениям католической церкви. Никакой совершенный акт (opus operalum) при пассивности человека не может "спасти" его, если он сам внутренне не приобщается к благодати. Это внутреннее приобщение через веру протестанты противопоставляли послушному, пассивному восприятию того, что диктуется церковью. Вот почему Людвиг Фейербах, с большой исторической натяжкой, в своей "Сущности христианства" называл Лютера рационалистом, а Гегель, уже совершенно неправильно, говорил об учении Лютера как о "царстве чистой мысли". В действительности Лютер, давая некоторый простор человеческой мысли, теснейшим образом сковывал ее авторитетом Библии. Вот почему Маркс говорил о Лютере, что он "победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению. Он разбил веру в авторитет, восстановив авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян в попов. Он освободил человека от внешней религиозности, сделав религиозность внутренним миром человека. Он эмансипировал плоть от оков, наложив оковы на сердце человека".
Глава одиннадцатая. Контрреформация. XVI-XVII вв
I
В первой половине XVI в. католицизму в ряде западноевропейских государств был нанесен тяжелый удар. Даже в среде итальянского духовенства, в частности в папских кругах, замечалась тревога. Многие открыто говорили о грозной опасности, таящейся в самых недрах общества. Моденский епископ Джованни Мороне, один из даровитых дипломатов папской канцелярии, набрасывал мрачную картину будущности христианского мира. Германия и Англия, по его мнению, легко могут довершить начатое дело разрушения католицизма, соединиться и увлечь за собою на этот разрушительный путь Польшу, Венгрию и Францию. Быть может, им даже удастся толкнуть на это "отвратительное" предприятие и братьев Габсбургов, то есть Испанию, империю и значительную часть Италии. "Не следует ведь забывать,- писал Мороне,- что в воздухе носится еретическая зараза; все спорят и толкуют вкось и вкривь о догмах церкви, всякий считает себя теологом и предлагает какие-то нововведения в религии". И действительно, многие писатели, ученые и духовные деятели этого времени стали обращать усиленное внимание на поведение итальянских прелатов и с возмущением подчеркивали факты отступления духовенства от элементарных требований морали и религии.
Часть духовенства, в особенности низшего, тайно сочувствовала протестантам и допускала их к причастию. На этой почве происходили столкновения с епископами, преследовавшими свои интересы и действовавшими согласно указаниям из Рима. Деятельность епископов носила "полумифический" характер. Некоторые епископы, получавшие от папы специальные дипломатические и иные поручения, считали себя совершенно свободными от "пребывания у себя в епископии"; так, архиепископ наксосский Себастиан Лекавела официально заявил о том, что он живет в качестве каноника в Сант-Яго (Испания) и никогда не бывает на острове Наксосе; здесь вместо него служил назначенный папой человек, известный своей развратной жизнью, завзятый картежник и пьяница. Естественно, что при таких нравах падало, как утверждали многие летописцы, религиозное чувство. Веронский епископ заявлял, что в его епархии до 15 тыс. человек не принимают причастия уже 4-5 и даже 15 лет; многие женаты на близких родственницах, и так как у них нет денег, чтобы купить диспенсацию, то они фактически находятся вне лона церкви.
Около середины XVI в. часто возникали взаимные обвинения в ереси между лицами, имевшими друг с другом личные, должностные или политические счеты. На этой почве также усиливалось приближение к "лютеранству". Не очень помогало и то, что с 1524 г. римская церковь систематически посылала во все епархии Италии, в особенности на север, суровые инструкции о борьбе с ересью. С 1524 по 1570 г. таких инструкций было выпущено 80. В связи с ростом лютеранских идей в Италии папа Павел III (1534-1549) в 1536 г. издал буллу, врывавшуюся в компетенцию государственной власти, угрожавшую отлучением от церкви за всякую апелляцию к собору и ставившую духовенство в привилегированное положение в случае привлечения духовного лица к суду. В 1542 г. буллой "Licet ab initio" папа учредил в Риме центральный инквизиционный трибунал с неограниченными правами, явившийся актом открытого недоверия к итальянскому духовенству и, по выражению Якова Буркгардта, испанизировавший более или менее свободную до того времени Италию. В то же время для борьбы с "христовыми врагами" и с отступниками была создана "Компания Иисуса", или иезуитский орден, первым "генералом" которого стал Игнатий Лойола, основатель этой полувоенной-полумонашеской организации.
