Александр Мень - История религии (Том 1)
относящихся к тому, как устроена реальная Вселенная". (Амбарцумян В. А. Мир
далеких галактик. - "Наука и жизнь". 1963, N 3. С. 86).
Теперь уже больше не пытаются дать иное истолкование "красному
смещению". Советские астрономы признали допустимость теории расширяющейся
Вселенной. Однако, чтобы спасти парую аксиому, продолжают называть Вселенную
Метагалактикой и строить фантастические предположения о какой-то другой
Вселенной за пределами нашей. Против этого предположения ничего возразить
нельзя, так как оно основано не на данных науки, а на чисто догматических
предпосылках.
Впрочем, могут сказать, что и религия исходит из ряда догматических
принципов. Но при этом забывают, что в этом случае источник догмата ясен.
Когда библейский пророк учит о Едином Боге, он опирается на духовное
постижение, на Откровение. Материализм же, который отрицает Откровение,
ставит свои догматы в положение крайне сомнительное. Они повисают в воздухе
и скорее являются тормозом для естествознания, чем стимулом к его развитию.
В заключение остается указать на утверждение материалистов, что
сотворение мира невозможно, даже если и признать целиком теорию
расширяющейся Вселенной. Так, известный астрофизик И. Шкловский пишет: "Если
вывод о том, что 12 миллиардов лет назад в с я (Разрядка моя. - А. М.)
Вселенная представляла собой сверхплотную ядерную каплю, является правильным
(а это, по-видимому, так), всякие рассуждения о "начале" и тем более
"сотворении" мира являются ненаучными... Излишне подчеркивать, что в
условиях такой Вселенной - сверхплотной капли - никакая жизнь невозможна"
(Шкловский И. С. Вселенная, жизнь, разум. М., 1965. С. 75).
Автор совершенно прав, когда говорит, что тайна творения не может быть
освещена с позиций науки. Здесь ее методы неприложимы. Но ссылка на
"невозможность жизни" как на аргумент против творения - явно несостоятельна
и даже нелепа. Уж не думает ли Шкловский, что для сверхприродной творческой
Силы нужны какие-то особые физические усилия? Если природа первоатома
такова, что в нем невозможна биологическая жизнь, то какое отношение это
может иметь к духовному плану бытия?
5. К ВОПРОСУ О МИРОСОЗЕРЦАНИИ ЧАРЛЗА ДАРВИНА
Роль дарвинизма в умственной борьбе истекших ста лет весьма
существенна. Мы уже говорили о том, как соотносятся между собой учения о
творении и эволюции (Гл. V). Ниже будет рассмотрен вопрос о миросозерцании
самого Дарвина. Одни считают его верующим, другие - атеистом. Кто же прав?
Материалы, которыми мы располагаем, мало удовлетворяют в качестве
"психологического документа". Английская сдержанность и особенности личного
свойства помешали Дарвину оставить после себя свидетельства о своей
внутренней сокровенной жизни. Однако в "Автобиографии", сочинениях, письмах
и записных книжках есть достаточный материал, чтобы составить представление
о некоторых факторах, которые определили мировоззрение Дарвина.
x x x
Чарлз Роберт Дарвин (1809-1882) родился в состоятельной английской
семье в Шрусбери. Мать его умерла, когда мальчику было 8 лет, и невозможно
судить, в какой степени она оказала влияние на его развитие.
Отец Дарвина был врачом. Человек незаурядный и проницательный, он
пользовался среди своих пациентов большим авторитетом, "словно какой-нибудь
духовник": давал советы, успокаивал, устраивал семейные дела. Многие, в том
числе и сам Дарвин, утверждали, что он обладал способностью угадывания
мыслей. При всем этом он был атеист и масон*.
* Масонство - международный союз, зародившийся среди деистов в XVII в.
Ставит своей целью объединение людей независимо от сословия, нации и
убеждений. Возник как своею рода соперник Церкви.
Дарвин буквально благоговел перед отцом, но в интеллектуальном
отношении почти ничего не получил от него. Отец, вероятно, не стремился - по
крайней мере, вначале - прививать сыну свои взгляды. Характерно, что
впоследствии Дарвин, размышляя о посмертном воздаянии, особенно огорчался
при мысли об участи отца и брата (тоже неверующего).
Сразу же после смерти матери Чарлза отдали в школу Батлера, где он
проводил большую часть времени. По собственным словам, в детстве Дарвин
отличался живой фантазией, наивной непосредственностью и отзывчивостью. В
обществе сверстников он чувствовал себя хорошо. "Среди товарищей по школе, -
вспоминает он, - у меня было много друзей, которых я горячо любил, и я
думаю, что мои привязанности были тогда очень сильными" (Дарвин Ч.
Воспоминания о развитии моего ума и характера: (Автобиография)/ Пер. с англ.
М" 1957. С. 61; далее: Автобиография). В свою очередь, Чарлз располагал к
себе людей и внушал симпатию.
В те годы любимыми его писателями были Вальтер Скотт, Байрон, Мильтон,
Шекспир. Сельские пейзажи, равно как и оды Горация, приводили его в
неописуемый восторг. Он обладал плохим слухом, однако мог наслаждаться и
музыкой.
Довольно рано проявилась у Дарвина любовь к коллекционированию и
наблюдению над природой. Примечательно, что вначале он считал возможным
собирать только мертвых насекомых, не решаясь кого бы то ни было лишать
жизни. Он был очень чуток к страданиям животных.
Этому периоду жизни соответствовала детская чистая вера. Дарвин
вспоминает, что, опаздывая в школу, он всегда бежал и горячо молился о том,
чтобы поспеть вовремя (Автобиография. С. 45).
К сожалению, школа не могла развить тех положительных задатков, которые
имел Дарвин. Преподавание было старомодным, "стереотипным и бессмысленным",
как отмечал впоследствии сам ученый. Всякое занятие естественными науками
порицалось, а скучное изучение мертвых языков не вырабатывало ничего, кроме
отвращения к ним. Разумеется, и в плане религиозном школа дала очень мало,
как это часто бывало в учебных заведениях такого типа.
С 1825 года Дарвин начал проходить курс медицинских наук в Эдинбурге,
но вскоре почувствовал, что не имеет призвания к профессии отца. Операции
приводили его в ужас, так же как и модные тогда кровопускания. Он все больше
тяготел к уединенным прогулкам, спорту и охоте.
Когда Дарвину пошел 16-й год, собственного миросозерцания у него еще не
сложилось, хотя многие люди в этом возрасте как бы заново открывают и
осмысляют то, о чем узнали от родных и учителей. Вещи, которые раньше
принимались на веру как отвлеченная теория, становятся реальностью через
живой личный опыт. Этот перелом охватывает огромный круг вопросов, и
особенно важен он для веры.
По всей вероятности, в юношеском возрасте у Дарвина не произошло
открытия веры для себя.
В силу "бессознательного" и "доверчивого" подхода к общепринятой
религии Дарвин долгое время не касался анализа мировоззренческих вопросов.
Впервые он задумался над ними после двухлетнего пребывания в Эдинбурге.
Отец, убедившись, что врач из него не выйдет, и опасаясь, что юноша
превратится в бездельника, предложил сыну избрать карьеру священника. Будучи
неверующим, он тем не менее полагал, что это даст Чарлзу прочное положение в
обществе. "Я попросил, - вспоминает Дарвин, - дать мне некоторое время на
размышление, потому что на основании тех немногих сведений и мыслей, которые
были у меня на этот счет, я не мог без колебаний заявить, что верю во все
догматы англиканской церкви; впрочем, с другой стороны, мысль стать сельским
священником нравилась мне. Я старательно прочитал поэтому книгу Пирсона "О
вероучении" и несколько других богословских книг, а так как у меня не было в
то время ни малейшего сомнения в полной и буквальной истинности каждого
слова Библии, то я очень скоро убедил себя в том, что наше вероучение
необходимо считать полностью приемлемым. Меня, однако, поражало, насколько
нелогично говорить, что я верю в то, чего я не могу понять и что фактически
не поддается пониманию. Я бы мог с полной правдивостью сказать, что у меня
не было никакого желания оспаривать ту или иную догму, но никогда я не был
таким дураком, чтобы чувствовать или говорить: "Credo quia incredibile"*.
(Автобиография. С. 73).
_____________________________________________
* Верую, потому что - невероятно.
Эти очень характерные признания дают нам ключ к вопросу о религиозности
Дарвина в студенческие годы. Из них следует, что и в это время христианство
оставалось для него абстрактной доктриной.
Правда, несколько лет спустя во время своего путешествия на "Бигле" при
