Феофан Затворник - Рукописи из кельи
Некто из старцев сказал: «В большее зло мы впадаем потому, что пренебрегаем меньшим. Обрати внимание на это слово — рассмеется, например, кто безвременно, другой осудит его; тот, забыв всякий страх, скажет уже:"Да это ничего, ибо что значит — рассмеяться?"От сего, наконец, рождается кощунство, а отсюда — скверные дела и беззакония. Таким образом, чрез то, что кажется малым, лукавый вводит в больший грех, а от большого греха недалеко до отчаяния; отчаяние же богопротивно и пагубно. Не столько губит грех, сколько отчаяние. Ибо покаявшийся исправляет свой грех, а отчаявшийся погибает. Велик грех — отчаяние. Итак, не будем пренебрегать малым. Враг с лукавством внушает его нам потому, что если б он начинал брань открыто, то легка была бы борьба и удобна победа, особенно если будем бодрствовать. Она действительно легка нам, ибо Бог дал нам всеоружие. Желая, чтоб мы не пренебрегали малым, послушай, что заповедует Он: сказавший, говорит, брату своему: «уроде, повинен есть геенне огненней» (Мф. 5, 22); смотрящий похотливыми очами есть блудник (ст. 28); «смеющимся» присуждает — «горе» (Лк. 6, 25) и угрожает ответом за всякое праздное слово. Посему и Иов очищал жертвами помышления детей своих (Иов. 1, 5). Зная сие, будем стоять твердо против прилогов, и не падем никогда».
Некто из святых сказал: «Невозможно человеку вкусить сладости Божией, пока он еще находит сладость в сластях мира сего; также когда вкусит кто сладости Божией, то возненавидит все блага века сего, как написано в Евангелии: «никтоже может двема господинома работати» (Мф. 6, 24). И мы, пока желаем связей с людьми и утешений телу, дотоле не можем достигнуть вкушения сладости Божией. Но вот что говорю: если кто в настоящее время будет сидеть в келлии своей, пребывать в подвиге молчания и молитвы и дело свое совершать от души, то может спастись».
Сказал старец: «Не полагай трапезы прежде времени, когда ты один; не говори прежде, нежели спросят тебя, и, когда спросят, говори должное с разумом».
Сказал старец: «Видишь, что диавол первый удар нанес Иову чрез имение его; и, видя, что он не отступил от Бога, нанес другой — на тело его. Но и таким образом сей мужественный борец не согрешил словом уст своих, ибо имел внутри блага Божий и всегда (вкушал их) пребывал в них».
Сказал старец: «Как входящий в мироварницу, хотя ничего не купит, но все же причащается благоухания, так и приходящий к отцам; ибо если он захочет быть делателем, то они показывают ему путь смирения, и это бывает для него стеною во время нападения демонов».
Брат спросил старца: «Отчего это — что делаю в келлии своей все должное, но не обретаю утешения от Бога?» — Старец говорит ему: «Это бывает с тобою оттого, что ты проводишь дни без притрудности и исполняешь только волю свою». Брат говорит старцу: «Итак, что же посоветуешь мне делать, отче?» — Старец говорит: «Поди, прилепись к человеку, боящемуся Бога, смири себя пред ним и отдай ему волю свою, и тогда обретешь утешение от Бога».
Брат просил старца: «Скажи мне слово назидания». — И он сказал ему: «Не живи с еретиком, удерживай язык и чрево и, где ни будешь жить, чаще говори: странен есмь».
Часто говорил еще блаженный: «Не знаем мы, люди, как сделать, чтоб нас любили и почитали, но потеряли разум свой. Если мало кто потерпит на брате своем, когда тот гневается или скорбит на него, то он скоро придет в себя и, узнав, как тот потерпел на нем, самую душу свою положит за него. При сем припомнил блаженный такой случай. Один брат имел авву весьма кроткого, которого за великую добродетель и чудеса, какие он творил, вся страна почитала как Ангела Божия. Однажды, по действию врага, брат сей подошел к старцу и при всех начал крайне злословить его. Старец стоял и смотрел только на уста его, потом сказал: 'Благодать Божия в устах твоих, брат мои! Тот еще более стал бесноваться и говорил: Знаю я, глупый тунеядец, ты говоришь это для того, чтоб казаться кротким". Но старец сказал на это:"Поистине, брат мой, что ты говоришь — справедливо". Некто спросил после сего старца:"Неужели ты не смутился, старец Божий?"Он отвечал:"Нет, но чувствовал в душе своей, что она как бы покрываема была Христом". И поистине должно благодарить таковых и почитать их: тому, кто страстен — врачами, врачующими раны души его; а тому, кто бесстрастен — благодетелями, доставляющими ему Царство Небесное».
Говорил опять блаженный: «Когда я был еще в Тирском монастыре, прежде перехода моего оттуда, пришел к нам один добродетельный старец, и мы начали читать достопамятные сказания о святых старцах (ибо блаженный любил прочитывать их и почти дышал ими, отчего и собрал из них плод всякой добродетели). Когда дошли мы до того старца, к которому пришли разбойники и сказали:"Мы положили взять все, что есть в келлии твоей". Старец сказал им:"Возьмите все, что вам покажется, дети". Они взяли все и ушли, оставя одну сумку. Старец взял ее, погнался вслед их и кричал:"Дети! возьмите от меня, что вы забыли в келлии нашей". Тогда, удивясь незлобию старца, они возвратили ему все в келлию и, раскаявшись, сказали друг другу:"Истинно, это человек Божий". Когда мы прочитали это, старец сказал мне:"Знаешь, авва, это сказание много принесло мне пользы. говорю ему: как, отче? Он отвечал:"Во время пребывания моего в местах, прилежащих Иордану, я, прочитав однажды сие место, удивлялся старцу и сказал: Господи! сподоби меня следовать по стопам тех, которых образ принять Ты сподобил меня. Это чувство соревнования не оставляло меня, и вот, спустя два дня, нападают разбойники. Когда они постучали в дверь, я узнал, что это разбойники, и сказал сам в себе: благодарение Богу! Вот время показать плод соревности. Отворив (дверь), я принял их ласково и, зажегши светильник, начал показывать им вещи, говоря: не суетитесь, я ничего не скрою от вас. Они говорят мне:"Есть ли у тебя злато?" — "Да! — сказал я. — Есть три монеты", — и открыл перед ними сосуд. Так они взяли и пошли с миром. Я же, говорит с улыбкой блаженный, спросил его: а возвратились они, как те, кои были при том старце? — Не дай, Боже! — проворно отвечал он. — Того разве я желал, чтоб они возвратились?!"Вот что доставили старцу его соревность и готовность на все, что он не только не скорбел, но еще радовался, что сподобился такого блага.
В прежней беседе, говорит блаженный, я сказал вам, что если мало потерпим брату нашему гневающемуся, то приобретем душу его. Теперь расскажу вам на сие одну историю, которую слышал от блаженного Сергия, игумена Педиадского. Вот что он рассказывал мне. «Некогда шли мы с одним святым старцем и сбились с дороги; не зная куда идти, мы попали на сеятву и потоптали немного зелени. Заметив это, земледелец, который случился там тогда на работе, начал сильно бранить нас и говорить с гневом:"Вы, монахи! боитесь вы Бога? Если б вы имели страх Божий пред очами, то не сделали бы этого". В ту минуту тот святой старец сказал нам:"Ради Господа не говорите ничего", а тому отвечай с кротостью:"Правду ты говорил, чадо: если б мы имели страх Божий, не сделали бы сего". Тот опять бранил нас с гневом. И старец опять сказал:"Истину говоришь, что если б мы были монахи, то не делали бы сего. Но, ради Господа, прости нам, согрешили мы". Тогда в изумлении он бросился в ноги старцу и сказал:"Прости меня, ради Бога, и возьми меня с собою. Вот что, сказал при сем блаженный Сергий, с Божиею помощию могли сделать кротость и доброта сего святого. Спасти созданную по образу Божию душу, которая вожделенна Богу более, нежели тьмы миров с богатствами их».
«Однажды, как я, — говорил блаженный Зосима, — был у него (Сергия), он сказал мне: прочитай нам чтонибудь из Писания. Я начал читать притчи и, когда дошел до места, где говорится: «во множестве дров возгорается огнь, а идеже несть гнева, безмолвствует брань» (Притч. 26, 20), спросил его: что значит это изречение, отче? — он сказал мне в ответ:"Как дрова суть причина пламени огненного, и, если не положить их достаточно, огнь погасает, так есть свои причины и страстей, и, если кто отсечет сии причины, страсти не действуют. Именно: причины блуда, как сказал авва Моисей, суть принятие пищи и пития до сытости, спанье в довольство, праздность, забавы, пустословие и щегольство. Если кто отсечет все сие, то страсть блуда будет бессильна". Опять, причины гнева, как он же сказал, суть: давать и брать, творить волю свою, любить учить и почитать себя разумным. Если кто отсечет сие, то страсть гнева не будет иметь в нем силы. И это‑то значат слова аввы Сисоя, какие сказал он, когда брат спросил его:"Почему страсти не отступают от меня?" — Сосуды их, — говорит он, — то есть причины, суть внутрь тебя. Отдай им залог их, и они отойдут". Двоегневный, в коем не умолкает брань, есть тот, кто не довольствуется первым раздражением, но сам разжигает себя ко второму гневу. Именно: если кто, воспламенившись гневом, тотчас опомнится, осуждает себя, пусть и кается пред братом, на которого погневался, таковой не называется двоегневным. В нем умолкает брань, коль скоро он осудит себя и восстановит мир с братом; в таковом не имеет места брань, как я сказал прежде. Но кто, разгневавшись, не опомнивается, но более и более сам себя раздражает на гнев, и раскаивается не о том, что разгневался, но что не наговорил более, нежели сколько наговорил в своем раздражении, таковой называется двоегневным. В нем брань не умолкает, ибо после гнева берут его в свою власть злопамятство, вражда и злоба. Но Господь Иисус Христос да избавит нас от части таковых, и да сподобит части кротких и смиренных».
