НИКОЛАЙ КУЗНЕЦОВ - ЮРОДСТВО И СТОЛПНИЧЕСТВО
Въ заключеніе І-ой части сочиненія, очень кратко коснемся современнаго „юродства".
Въ настоящее время въ рѣдкомъ городѣ нельзя не встрѣтить лицъ мужскаго и женскаго пола, которыя своимъ образомъ жизни, своими поступками, вообще своимъ поведеніемъ напоминаютъ прославленныхъ св. церковію Христа ради юродивыхъ, потому и извѣстны въ народѣ также подъ именами юродивыхъ. Божіихъ людей, или просто подъ своими уменьшительными именами; Иванушка, Антонушка, Павлуша, Петруша, Маша, Аннушка, Дарьюшка и т. п. Ихъ нерѣдко можно видѣть на улицахъ, а всего болѣе они витаютъ около храмовъ Божіихъ, ходятъ босые въ худыхъ рубищахъ, съ растрепанными волосами, съ посохами въ рукахъ, обвѣшанные различными побрякушками, четками, веревочками и т. п. Своими словами, замѣчаніями и разными странными поступками вызываютъ они у однихъ улыбку, у другихъ насмѣшку, у иныхъ отвращеніе. Такъ какъ подобные люди не причиняютъ никому существеннаго зла, и своимъ поведеніемъ, выходящимъ изъ обыкновеннаго порядка жизни, не производятъ замѣтныхъ безпорядковъ, то и остаются большею частію безъ присмотра и наблюденія. Гдѣ они имѣютъ пристанища, чѣмъ питаются, до этого многимъ нѣтъ дѣла; только сердобольныя вдовы, набожныя старыя барыни, особенно купчихи, даютъ имъ у себя пріютъ и столъ, и въ сладость слушаютъ ихъ наставленія.
Таковъ былъ въ 60 годахъ прошлаго столѣтія въ Муромѣ нѣкто Антоній. Жилъ онъ въ тѣсной кельѣ, рѣдко являлся въ храмѣ, а больше нигдѣ. Волосы носилъ длинные, въ безпорядкѣ разбросанные, такъ что они закрывали все его лицо. Въ храмѣ становился онъ всегда на одномъ мѣстѣ и ни на кого изъ присутствующихъ не обращалъ вниманія. Въ народѣ пользовался большимъ уваженіемъ. Такого рода Божьи люди живутъ обыкновенно въ тѣсныхъ келійкахъ, построенныхъ усердствующими, имѣютъ при себѣ послушника или послушницу, которые докладываютъ о приходящихъ и принимаютъ отъ нихъ приношеніе. Образъ жизни этихъ затворниковъ большею частію мало извѣстенъ, потому что рѣдко они выходятъ изъ своего постояннаго затвора, а при посѣтителяхъ ведутъ себя вообще осторожно. Въ бесѣдѣ съ посѣтителемъ они не словоохотливы; впрочемъ у иныхъ въ этомъ отношеніи замѣчается нѣкоторая разборчивость, – съ одними изъ посѣтителей говорятъ больше, съ другими очень мало; весьма нерѣдко эта разборчивость опредѣляется званіемъ и состояніемъ приходящихъ, еще чаще – различными приношеніями. Малыя приношенія удостоиваются краткихъ отвѣтовъ, а иногда и никакихъ не удостоиваются; большія же приношенія встрѣчаютъ радушный пріемъ и обильную рѣчь; только рѣчь эта всегда иносказательна, загадочна, представляется въ различныхъ притчахъ, такъ что слушатели сначала большею частію не понимаютъ сказаннаго, а потомъ уже сказанное прилагаютъ къ тѣмъ или другимъ обстоятельствамъ своей жизни, желая истолковать загадочныя слова юродивыхъ.
Первое основаніе уваженія и довѣрія къ юродивымъ заключается въ томъ, что въ нашемъ народѣ живо преданіе о святыхъ, прославленныхъ церковію, извѣстныхъ именемъ юродивыхъ или блаженныхъ. Очень многіе изъ простолюдиновъ, даже неграмотныхъ, знаютъ житіе и подвиги св. Андрея юродиваго, Василія блаженнаго и пр. и потому, когда замѣчаютъ что либо подобное въ жизни и дѣйствіяхъ теперь появляющихся юродивыхъ и блаженныхъ, тотчасъ переносятъ на нихъ свои готовыя представленія и думаютъ видѣть въ этихъ лицахъ такихъ же точно блаженныхъ, каковы были св. Андрей и др. Послѣ этого, естественно, обращаются къ нимъ, какъ людямъ, особенно угоднымъ Богу, во всякомъ поступкѣ и словѣ ихъ думаютъ видѣть что либо необычайное, пророческое. Если юродивый посѣтитъ домъ, почитаютъ это великимъ счастіемъ; если даже изругаетъ, и то принимаютъ съ благоговѣніемъ. Съ другой стороны, причина уваженія и довѣрія ко всякаго рода юродивымъ заключается въ особомъ характерѣ этихъ лицъ, которыя принимаютъ ихъ. Это люди съ религіознымъ настроеніемъ, но не имѣющіе ясныхъ и твердыхъ понятій о религіи, съ мягкимъ и добрымъ сердцемъ, способные подчиняться вліянію всякаго, въ комъ только видятъ что-нибудь особенное, выходящее изъ круга обыкновенныхъ явленій въ религіозномъ отношеніи; это по преимуществу женщины и простой народъ. Вѣра женщинъ, даже образованныхъ, тѣмъ болѣе вѣра простого народа – тепла, искренна: но она не имѣетъ въ нихъ самыхъ твердыхъ нравственныхъ опоръ, не освящена ясными понятіями о божественномъ промыслѣ, о силѣ благодати, о значеніи молитвъ церкви, особенно приношенія безкровной жертвы и о другихъ религіозныхъ истинахъ, которыя могутъ служить руководствомъ, отрадою и утѣшеніемъ во всѣхъ случаяхъ жизни; потому то люди съ подобнымъ характеромъ вѣры большею частію суевѣрны, легкомысленны, безразлично довѣрчивы и, по своей безотчетной религіозности, почитаютъ святымъ дѣломъ ухаживать безъ разбору за всякими странниками и юродивыми и въ сладость слушаютъ ихъ наставленія, почитаютъ для себя великимъ счастіемъ, если эти люди оказываютъ какое либо вниманіе къ ихъ усердію и нравственнымъ ихъ нуждамъ. Кто глубоко проникнутъ истиннымъ христіанскимъ духомъ, имѣетъ твердыя нравственныя убѣжденія, достаточно знакомъ съ истинами вѣры и требованіями церкви, тотъ, въ случаѣ какихъ либо недоумѣній или тревогъ совѣсти, въ себѣ самомъ, въ своихъ убѣжденіяхъ найдетъ источникъ успокоенія и ободренія; если этого недостаточно, поспѣшитъ за разрѣшеніемъ своихъ недоумѣній, туда, гдѣ есть истинное и всегда готовое разрѣшеніе всѣхъ вопросовъ совѣсти и нравственной жизни, т. е. къ церкви, къ ея пастырямъ и учителямъ. Напротивъ, кто и въ себѣ самомъ не имѣетъ твердыхъ нравственныхъ опоръ и не знаетъ, гдѣ найти ихъ, кто въ простотѣ сердца способенъ вѣрить всякому внушенію, лишь бы оно носило характеръ религіозности, особенно, если исходитъ изъ устъ людей, кажущихся необыкновенными, похожими на чрезвычайныхъ посланниковъ Божіихъ, каковыми считаются мнимо юродивые, тотъ естественно обращается къ подобнымъ лицамъ и ввѣряетъ имъ всю свою душу.
Наконецъ, одною не изъ послѣднихъ, а, можетъ быть, и изъ первыхъ причинъ уваженія и довѣрія къ мнимо-юродивымъ и блаженнымъ можно почесть то, что пастыри церкви мало обращаютъ вниманія какъ на самихъ мнимо-юродивыхъ, такъ и на нравственное состояніе своихъ пасомыхъ. Все знакомство пастыря съ нравственными потребностями пасомыхъ ограничивается по большей части одною исповѣдію, а послѣ того ему мало нужды, насколько совѣты его справдываются дѣломъ; онъ и не заботится о томъ, чтобы пасомые во всякой душевной нуждѣ, при каждомъ недоумѣніи совѣсти обращались къ нему за совѣтомъ и вразумленіемъ, Такая отдаленность пастыря отъ своихъ пасомыхъ и побуждаетъ послѣднихъ со своими духовными нуждами обращаться къ лицамъ постороннимъ, помимо своихъ пастырей, и стоитъ только человѣку высказать какое-либо знаніе случайныхъ обстоятельствъ изъ семейной жизни (а знаніе это пріобрѣтается весьма легко – сами же приходящіе разсказываютъ, что случается у другихъ) заинтересовать загадочною рѣчью, явить себя въ своемъ образѣ жизни и дѣйствіяхъ не похожимъ на всѣхъ, – онъ войдетъ въ славу и не отобьется отъ приходящихъ за совѣтами. При близости мнимо-юродивыхъ къ простому народу, при безцеремонности ихъ обращенія, которое нравится простолюдинамъ, загадочность и таинственность рѣчи особенно привлекаетъ къ нимъ слушателей. Пройди только юродивый мимо смиренной, задумавшейся богомолки, скажи ей какъ бы мимоходомъ неопредѣленное замѣчаніе въ родѣ слѣдующаго: „затопила баба печку, а дымъ то такъ клубомъ, клубомъ и пошелъ". Или: „поѣхалъ мужикъ за дровами, наложилъ большой возъ, везъ его, да и не доѣхалъ". Какъ смутится бѣдная, услышавши такое замѣчаніе! ей непремѣнно представится, что въ домѣ не все благополучно, или съ ней какое-либо случится несчастіе, и послѣ она сама уже будетъ искать случая встрѣтиться съ Божіимъ человѣкомъ, съ тѣмъ, чтобы услышать отъ него что-либо опредѣленное.
Пастырь церкви и долженъ слѣдить за всякимъ особеннымъ явленіемъ въ жизни своихъ пасомыхъ, и дѣйствія юродивыхъ повѣрять сказаніями о прославленныхъ святыхъ и всѣми мѣрами стараться узнавать о нравственномъ качествѣ самихъ юродивыхъ. Поставляя себя въ близкое отношеніе къ своимъ пасомымъ, которые не будутъ чувствовать никакого стѣсненія или затрудненія, когда откроется надобность обратиться къ своему духовному отцу, – заявляя предъ ними полную готовность помогать и содѣйствовать имъ въ духовныхъ нуждахъ, когда бы они не обратились къ нему, – пастырь тѣмъ самымъ уже устранитъ мысль о потребности учителей, прямымъ образомъ не призванныхъ къ этому дѣлу, и пасомые не будутъ имѣтъ надобности искать себѣ совѣтниковъ и руководителей помимо тѣхъ, которые благодатію Божіею призваны и посвящены на это служеніе.
Чaсть вторая
ГЛАВА I Предварительныя свѣдѣнія ο св. столпникахъ и ο „столпничествѣ".
Названіе столпниковъ (σχυλίχαι, κιονίχα·., columnares) въ церкви христіанской дано не многимъ пустынникамъ, подвизавшимся на столпахъ. Къ числу ихъ относятся:
