Феодор Студит - Сочинения
Слово 147
Паче и паче преуспевать будем, о всякой добродетели, ревнуя и всего доброго избегая, и подвигами Ангельского общежительства украшаясь, по примеру св. отцов и в чаянии великих обетований.
Не посрамим пройденных уже нами подвигов настоящими деяниями; как бы положившие начало, будем ревностно исполнять всякий долг и всякую добродетель, свет к свету воспринимая и от славы в славу восходя: что и достигнется добрым вашим во всем поведением, когда будете облачены в одежду смирения, будете украшаться послушанием, являть деятельную любовь и кротость, бегать своеволия и самоугодия, от коих смерть, лукавства, первенстволюбия и славолюбия, в коих скорая погибель и от коих пали все падшие от века до ныне, на сем поприще послушания. Ныне, как уже очистившиеся от всяких терний, плевел и волчцев, будьте доброплодны и новую покажите жизнь, ничего в нее не внося от мудрования преткнувшихся, чтоб иначе и вам не пострадать того же. Все будьте искренни и чисты; все переносите благодушно поношение, уничижение и брань; все являйте твердость в борьбе за добро, воздержание и постоянство: ибо в этом мученичество жизни в послушании; и все, потерпевшие его, получат венец правды. Как горящие любовью ко Христу и искушаемые напастьми и бедами, переносите доблестно все, каждодневно случающееся, и теките оною воистинну златою жизнью отцов наших, в коей не встретим преслушания, гордости, противоречия, продерзости, поношения, смуты, но где владычествует мирное Ангельское состояние, покоящееся под веянием Духа. Вы знаете, что то, что я говорю, истинно блого; если благо, то и достолюбезно; если достолюбезно, почему и нам не полюбить того, не возжелать и не постараться приобресть?
Слово 148
1) Доброе трудно прививается к нам, а худое удобоприемлемее.
2) Путь добрый тоже, что восход на гору, а путь грешный тоже, что спуск с горы.
3) Горе смотреть надо, и не нисходить к земным помышлениям.
4) У нас разные дарования, разные и помышления; но воздаяние получим по усердию и труду.
5) Будем благодушно переносить всякие лишения, неудобства, тяготы и скорби; ибо на это уж мы пошли. Но это верный путь ко спасению.
1) Обыкновенно бывает так, что когда кто говорит о чем грешном; то сказав однажды и дважды о том, располагает слышащих к худому. В отношении же к добру, и много раз сказавши спасительное, едва успевают чье–либо привлечь к тому внимание и расположение. Так трудно прививается доброе к естеству человеческому; напротив злое удобоприемлемо для него.
2) Идти путем добрым тоже что восходить на гору: сколько туту трудов, неудобств и неприятностей? Напротив путь грешный тоже что спуск с горы: легок и преград не видно по быстроте хода. Потому на добром пути потребны и особенное тщание, и руководство, и предосторожности.
3) Тут ничего не следует иметь в виду земного и тленного, а только одно небесное и вечное, если желаем восходить, а не нисходить. Ибо как у восходящего на высоту, если он посмотрит вниз, происходит некое омрачение: так и у того, кто, восходя путем добродетели, прилепится вниманием к утехам земным, омрачается око душевное. Горе смотреть нам надлежит, потому что там глава наша — Христос Господь, там сокровище наше и жизнь вечная. Не будем ослабевать восходя, ни падать духом, видя высокость восхождения. Достигнуть конца пути нам самим не по силам, но близ есть помощь Божия и Его заступление.
4) Мы вступили на путь сей и преуспели, и каждый из нас, соответственно своему рвению и труду, стоит теперь на такой или такой степени добродетели. И мы душевными расположениями разнимся между собою более, нежели видом тела: ибо один более, а другой менее тепло возлюбляет смирение и послушание; или один отличается даром любви к ближнему, а другой — усердным присмотром за многими, или по рукодельным послушаниям, или по работам полевым и домашним, или по удовлетворению потреб, каковы например, эконом, келларь, трапезарь, сапожник, портной, и другие. Всякий у нас путем Господним идет, и всякого путь сей приводит к венцам нетленным.
5) Будем только терпеливо и смиренно переносить труды, поты и тяготы делания, бдения поста, псалмопения, равно как холод, худобу одежд и обуви и прочие неудобства. Свидетель Бог, что я неравнодушно смотрю на это, жалею вас, состражду вам, и сколько сил есть, забочусь доставить покой всем вам. Но сами видите, что дело немалое стольких одеть, обуть и упокоить. — Впрочем на то ведь мы и пошли, чтоб голодать, жаждать, наготствовать, нищенствовать любви ради Христовой, по коей и Божественный Апостол жил в голоде и жажде, в холоде и наготе и в других лишениях (2 Кор. 11:27); и не он только, но и все святые проидоша в милотех, и в козиях кожах, лишени, скорбяще, озлоблени… в пустынях скитающеся, и в горах и в вертепах и в пропастех земных (Евр. 11:37,38). Если же они так, как же мы, иначе живя, одинаковой с ними чести сподобиться можем? Никак. Но если кто видит себя в каком–либо из исчисленных лишений, да радуется, что приобщился части святого. Так должно смотреть на все каждому и все принимать с благодарностью, как от Бога подаемое чрез распорядителей, без всякого ропота или охуждения. Если так будем действовать, блаженны мы, братья, ибо за это сподобимся упокоения там, где нет болезней, труда, лишений и печали.
Слово 149
Обличает уступающих внушениям врага и падающих, и убеждает противостоять им, обнадеживая помощью Господа.
Нерадение, зародившись, мало помалу увлекает не внемлющего себе в ров погибели. Когда начнет кто тяжел быть на подъем для дел своих, противоречив при назначении послушания, уклончив от исполнения их, — тогда враг снабжает его внушениями и возбуждениями к совершению преступных дел, и он, склонившись на то, не только сам падает, но и других сбивает на тоже. Увы! что это деется? — Как побеждает демон? Как пристыжаем мы хранителей наших, святых Ангелов? Как прелагаемся мы на сторону супостата, к постыжению великого Бога нашего, доброго Пастыря, давшего Себя за нас в искупление крестом и смертью? Как воззрим на лицо Его? Как стерпим гнев Его? Не найдется мука, соразмерная с нечестием нашим. — Другие восхищают Царствие Небесное, а мы похищаемся душегубителем нашим. Другие являют твердость мучеников, а мы подвергаемся падению отверженных. Другие возвышаются до небес, а мы низводимся до преисподних земли. Другие полагают в сердцах своих восхождения по степеням добродетелей, а мы устрояем себе нисхождения по степеням пагубы. Ужели не отрезвимся когда–либо? Ужели не очувствуемся? Ей, умоляю вас, поспешим к делу, возьмемся за подвиги, потечем путем Божьим, избегая причин, приводящих к падению и совершая все боголепное и преподобное: нерассуждающее послушание, неослабный труд в рукоделиях, смиренномудрую веру, чтоб все — и делаемое и мыслимое — открывать на исповеди, скорое запрещение непотребным помыслам, в самом начале нападения демона, говоря: отойди с глаз моих, сатана, — к сласти ли похотной влечет он, или к отступлению возбуждает, или к лености клонит, или нетерпеливость наводит, или восставляет против веры. Ибо он всегда и всюду устрояет засады, сети ставит, ямы роет; не спит, и празден не бывает, ни пищи, ни пития, ни другого чего не ищет; одно у него и дело, и ночью и днем, — губить души наши. Против него же первое и главное у нас орудие — откровение помыслов с Божией помощью и заступлением. Не будем же расслабляться и предавать себя падению. Пусть велик он силою греха, пусть хитр в способах влечения ко злу, пусть злобен по естеству и один изобретатель и делатель нашей пагубы, — но не убоимся его: ибо после того, как Христос Бог наш восприял плоть нашу и вочеловечился, он обессилел, и мы поем: врагу оскудеша оружия в конец (Пс. 9:7), потому что победивший его Господь дал нам власть наступать на главу его. Дерзая верою, будем считать его равным бессильному воробью, или ничтожному какому пресмыкающемуся, попираемому ногами.
Слово 150
Определив, что мы, зачем мы, где мы и куда отойдем, изображает решение страшного суда и участь десных и шуих, и выводит назидательный урок.
Напоминаю вас, будем помышлять, рассуждать и рассматривать, — что мы, зачем мы, где мы и куда отойдем? — Мы творение Божие, дело рук Его, по образу и подобию Его созданные, имеющие власть над всем, сущим под небесем; ибо как написано, Он (Пс. 8:7). Мы вторые после Ангелов, как они первые, по естеству. — Зачем мы? — Не за чем, как чтоб быть во славу державы Его, подобно Ангелам, чрез верное исполнение всех заповедей Его, — так как мы умалены малым чем от Ангелов (Пс. 8:6), и еще менее будем таковы, когда совлечемся тления и облечемся в нетление. — Где мы? В месте изгнания, по прародительскому безсоветию, преслушанию и сластолюбию, перешедшему и к нам, потомкам его: о чем плакать подобает и рыдать, печалиться и стенать, помышляя о том, из какого благолепного извержены мы жилища, из какого Ангельского пребывания, какого блаженного утешения райского. — Куда отойдем? — В тамошний мир, в треблаженное Ангельское пребывалище, в светлую страну, в невечернюю жизнь, после того, как на страшном всемирном суде, Судия всех и Бог, возседши на престоле славы, во мгновение ока рассудит все и воздаст каждому по делам его: соблюдшим заповеди Его даст стояние одесную, радость неизреченную, вкушение вечных благ, Царство Небесное, а преслушавших Его и по нерадению и сластолюбию учинивших зло — блуд, прелюбодеяние, хищение, зависть, убийство, распутство, нечистоту, отступничество, гордость, тщеславие и всякие другие виды зла, предаст вечным мукам: огню кромешному, червю ядовитому, тьме тьмущей, в тартар бездонный, — каждого сообразно с собственными его грехами. Кто в премудрости, добре понудив естество, все претерпит мужественно, а если потребуется, то и умрет за добро, — тот в день оный просветится, как солнце, будет в части святых, в ликостоянии Ангелов, в весельи мучеников, в наслаждении Пророков и Апостолов. Но горе тому, кто за мгновенную сласть плотскую, за мiролюбивый нрав, за скоропереходящие и ничтожные удовольствия попадет там в оную бедственную часть стояния ошуюю, под немилосердное отвержение и невозвратное отслание на нескончаемые муки, в неразрешимых узах, где только и слышится, что — увы и горе! — Нет избавления, нет изменения, нет человеколюбия, ни от Бога, ни от Ангелов, ни от Святых, во веки веков! О сем, чада мои, да помышляют все: и добре текущие и претыкающие и вторствующие, и теплые и хладные, и богатые и бедные добродетелями, и вообще всякий человек, всякое колено и всяк язык. Позаботимся и мы о сем, примем добрые решения и потечем путем Божьим бодренно и напряженно, отвергши всякую страсть, как заразу; возденем руки наши к Богу спасающему, изъявляя готовность каждодневно претерпевать мученичество: кровоизлияние, членов отсечение, плоти строгание, костей сокрушение, а не только лишение какой–либо пищи, или пития сладкого, одежды тонкой, обуви хорошо сшитой, чести стояния и многого другого подобного, о чем смешно и говорить; чтоб, добре поживши здесь, по чину нашего звания, в смирении и послушании, и верно соблюдши обеты свои, изыти нам из здешней темницы радуясь, и с дерзновением предстать пред лице Бога, в благой надежде получить, обетованные живущим во славу Его, блага.
