Михаэль Лайтман - Суть науки Каббала. Том 1.
И закон этот можно назвать Законом единственности, который живет в сердце человека, и никто не может избежать его влияния. Каждый получает свою часть: великий — в соответствии со своим величием, маленький — в соответствии со своей малостью. Но Закон единственности, существующий в природе каждого человека, не хорош и не плох, так как он — природная реальность. И есть у него право на существование, как у любой части Творения.
Вся проблема в том, с каким намерением я реализую этот Закон. Я все равно буду его реализовывать, все равно буду сопоставлять свои усилия с целью, с тем, что я хочу достичь: насколько она привлекательна, насколько мне надо потратить на это усилий, — формула не изменится, изменится только расчет — во имя кого.
И нет ни малейшей надежды на то, чтобы отменить этот Закон или хотя бы немного смягчить его действие, как нет надежды уничтожить весь род человеческий (или чтобы человек мог полностью все подчинить себе).
И в соответствии с этим мы абсолютно не покривим душой, если скажем об этом Законе, что он представляет собой «абсолютную правду». Абсолютную — то есть включающую в себя мои свойства, свойства окружающих меня, возможности и наслаждения, которые можно раскрыть в данном состоянии.
И как вообще мы сможем убедить индивидуума, пообещав ему равенство со всеми членами общества, когда все стремление индивидуума — подняться выше над обществом?
Мы должны производить над собой совершенно неестественные усилия — нет более неестественного для человека, чем понижать себя. Это против самой природы нашего эгоизма. Природа эгоизма: во-первых, насладиться, во-вторых, индивидуально. Он желает насладиться — потому что так создан светом, индивидуально — потому что создан светом, исходящим из единственности Творца.
То, что я ощущаю свое наслаждение относительно других, тоже увеличивает мое наслаждение. Если у меня есть 10 грамм наслаждения, а у других в 100 раз меньше, — я испытываю наслаждение в 100 раз большее. Это исходит из свойства единственности Творца, из которого вышел свет и создал меня. А желание насладиться (в Творце его нет) говорит просто о самом наполнении.
Итак, этот Закон называется «абсолютной правдой».
Мы выяснили, что в соответствии с категорией «правда» совершенно нереально сделать счастливой как жизнь индивидуума, так и жизнь общества, в такой мере, чтобы это было принято всеми, и все полностью с этим согласились — как это должно быть в Окончательном исправлении.
Выходит, что с этой категорией «правда» мы никак не можем идти вперед, то есть естественный путь для нас закрыт. Я со своими индивидуальными качествами, окружающие меня со всеми их свойствами, — с тем, что раскрывается во мне и в них — никак не можем естественным путем дойти до исправления, даже малейшего, не говоря уже об Окончательном.
Потому что вся моя природа и природа, окружающая меня, все мои внутренние качества, как исходящие из Творца, так и из самого желания, во мне и в других — все они находятся в полном противоречии с Окончательным исправлением, называемом «правда».
И поэтому нечего искать в рамках нашего мира какие-то патенты, возможности, средства, чтобы понять саму технологию исправления, найти силы, для исправления. Мы никогда не сможем этого найти, достичь в своих собственных поисках.
Это исправление приходит под воздействием света cвыше. А что же тогда является нашим средством? Средством является правильное желание вызвать этот свет на нас.
Таким образом, категория «правда» сводится к тому, чтобы правильно пожелать вызвать высший свет — именно для исправления, для приобретения следующей, более высокой ступени, для приобретения свойства отдачи. Мы категорию «правда» реализовать в себе для этого не можем. Поэтому Бааль Сулам говорит об использовании в управлении иных категорий вместо категории «правда».
Зачем Творец сделал так, чтобы мы шли таким обходным путем? Иначе нельзя, ведь мы находимся в абсолютно оторванном от Него состоянии. Вся наша внутренняя и внешняя конструкция, все наши условия, абсолютно противоположны Ему.
Мы не можем взять эталоном исправленное состояние и его пожелать, каким-то образом к нему подтянуться и войти в него, находясь в нашем состоянии. Мы никак с ним не связаны — ни желанием, ни стремлением, ни каким-то общим качеством, свойством. Мы полностью отрезаны от исправленного состояния — от условия, называемого «правда».
А сейчас обратимся к трем оставшимся категориям: к милосердию, справедливости и миру, — которые на первый взгляд не были созданы изначально, а призваны оказывать поддержку правде, которая очень слаба в нашем мире. Отсюда история развития начала свое медленное ступенчатое движение к обустройству жизни общества. Теоретически все члены общества согласились и безоговорочно приняли на себя управление правдой.
Каждый бы согласился на правило: от каждого — по его возможностям, и платить ему в соответствии с выработкой, — потому что это, в общем, справедливо.
Почему же у нас есть справедливость как отдельная функция? Значит, правда не справедлива? Правда — это не мир. И правда — это не милосердие, на практике невозможно ее использовать, и с тех пор правде выпала судьба быть использованной самыми лживыми людьми.
И ее не найдешь ни среди слабых, ни среди праведников, — так, чтобы смогли они воспользоваться ее помощью даже в самой малой мере. И поскольку не смогли вести себя в обществе в соответствии с категорией «правда», увеличилось количество слабых и эксплуатируемых.
Отсюда и развились существующие в жизни общества категории «милосердие» и «справедливость», поскольку основы существования общества обязывают сильных и удачливых помогать слабым, чтобы не нанести вреда всему обществу в целом. И поэтому относились к ним снисходительно, т.е. милосердно и с состраданием.
Сами преуспевающие, которые могут использовать других для реализации собственного превосходства, начинают вводить вместо правды другие категории. Причина в том, что если не уподобляться хоть в чем-то правильному состоянию, то не будет оживляющего света. Любое состояние должно включать в себя какую-то толику святости, чистоты, альтруизма, отдачи, потому что через нее происходит контакт с высшим светом.
Поэтому, с одной стороны, я бы всех готов бы поработить и убить, а с другой стороны, я обязан создать для них такие условия, чтобы они жили и процветали, — тогда я от них смогу больше получить. В любом действии (будь оно на 100% эгоистическое) все равно обязано быть свойство отдачи — иначе оно и эгоистическим не будет. Потому что эгоистическим называется эксплуатация свойства отдачи ради себя. Эта необходимость вынуждает преуспевающих, сильных, умных заботиться о слабых, бедных, несчастных. Иначе им не с кого будет брать.
Но природа вещей такова, что в таких условиях количество слабых и обездоленных увеличивается до такой степени, что они начинают представлять собой угрозу сильным, что приводит к столкновениям и раздорам.
То есть мир находится в состоянии, пригодном для управления правдой. Но, поскольку мы не можем ее использовать, начинаем ее компенсировать другой частью, вторая часть портится и перевешивает первую и т.д., — волнообразно, от революций ко всяким другим потрясениям. И все это так и движется в мире.
И это послужило причиной появления в мире категории «мир».
Потому что, с одной стороны есть сильные, удачливые, с другой стороны — бедные. Сильных, удачливых мало, бедных много. Каждая часть нуждается в другой. Каким образом их уравновесить? Если бы и сильные, и слабые, удачливые и неудачники, дурные и умные, были бы скомбинированы, сконцентрированы, сведены в каждом из нас, не было бы никаких проблем. А поскольку этого нет, то возникает необходимость в посредничестве между этими двумя частями.
И внутри человека есть и то, и другое: и слабый, обездоленный, глупый, неудачник, и, наоборот — умный, удачливый, сильный и так далее.
Все эти категории — «милосердие», «справедливость» и «мир» — получили свое развитие вследствие слабости категории «правда». И категория «мир» привела к разделению общества на группы. Одни из них приняли за основу категории «милосердие» и «страдание», то есть жертвование другим части своего имущества, а другие приняли категорию «правда», то есть принцип «мое — мое, а твое — твое».
У человечества существуют различные взгляды на общество, которые исходят только из того, каким образом мы можем использовать свойство «мир».
О чем рассуждают философы, политики, общественные деятели? О том, как уравновесить общество между сильными, удачливыми, богатыми и слабыми, бедными, — большой массы против массы маленькой. Как их уравновесить, посредством какой категории? «Мир». В чем этот «мир» должен выражаться?
Мы видим, как политики «облачаются в народ», «защищают» его интересы. Какая эксплуатация? Богатые начинают, якобы, раздавать бедным и так далее. Массы в ответ начинают уважать каких-то политиков. Создаются профсоюзы, и все для того, чтобы каким-то образом просуществовать с помощью категории «мир», понимая, что иного пути нет.
