Максим Грек - Нравоучительные сочинения
Благородному юноше Михаилу, нищий богомолец ваш Максим, из Святой Горы, много кланяется до земли. Да дает Бог вам, государям, быть здоровыми на многие лета. По милости Божьей и я жив, хотя и немоществую по грехам моим, как сказано: «многи раны грешному». А что ты спрашиваешь о Христофоре мученике, то пусть будет тебе известно, что в диких странах есть народ, который по гречески называется „Киноцефалы," что значит собачьи головы. Из этого народа произошел сей святой мученик, который непостижимым Божиим промыслом был просвещен, познал таинство святой веры, был мучен, переименован в Христофора, что значит Христоносец, или носимый Христом; а прежнее имя его было Репрев.
Слово 39. Послание к брату Григорию, об изречении: «Господи, прибежище был еси нам»
Господин и брат Григорий! Да спасет тебя Господь за все твое ко мне расположенье и за любовь духовную. Слышал я стороной, что государь наш, владыка Тверской смущается на меня, бедного, по поводу выраженья: «Господи, прибежище был еси нам» (Пс. 89, 2), и говорит, обвиняя меня напрасно, что де Максим таким своим переводом писанья мудрствует, что уже нет нам прибежища у Бога. Избави меня, Господи, от такой хулы; и кто так учит, тот да будет анафема во веки, аминь. Выраженье же сие: „был еси", не отлучает нас от Божья промысла и прибежища, как толкует владыка, а напротив утверждает и твердо показывает Божий о нас промысл, ясно говоря, что не только теперь Ты нам служишь прибежищем, Господи, но и с начала человеческого рода был Ты прибежищем нашим. Это поясняют нам слова: „в род и род", что значит, всегда, то есть, от начала и ныне Ты наше прибежище, и до скончания века будешь с нами и мы с Тобой, как говорит неложное обетованье: «се Аз с вами есмь» до скончания жизни вашей, и так далее. Итак без причины смущается против меня добрый наш государь по поводу означенного выраженья. Буди воля Божия и его. А различие сих выражений таково: когда слова сии относятся к первому лицу, то есть, когда, благодаря Создателя за Его милосердье к нам, говорим к Нему самому, тогда по необходимости приходится говорить так: «Господи, прибежище был еси нам в род и род», что значит—всегда. А когда они говорятся во втором лице, то есть, когда хвалясь пред другими, сказываем бывшее Его к нам благодеяние, тогда говорим: «Господь прибежище бысть нам», как и в другом месте сказано: «крепость моя и пение мое Господь, и бысть мне во спасение». А что выражение „бысть"не вместо „всегда"употребляется в Писании, как толкует это выражение владыка государь, об этом послушайте со вниманием Евангелиста, который говорит: «вся Тем быта, и без Него ничтоже бысть, еже бысть» (Иоан.1,3). Рассудите же: ведь все пришло в бытие однажды, а не всегда бывают новые небеса и земля, и прочее творенье. Господа ради не смущайтесь против меня без причины. Жалел меня владыка и успокаивал всяким довольством в течение многих лет: пожалел бы и до конца и поберег бы ради Бога, чтобы и ему было полное за это воздаяние от Господа.
Скажи, пожалуйста, без боязни святителю, о Григорий, это объявление и низкое от меня поклонение. Я всегда пребываю в духовной любви к его преосвященству и не могу забыть молитвенное к нему отношение в течение многих лет. Я не на столько безумен и неблагодарен. Написал бы пространнее объяснение касательно вышеупомянутого выражения, но опасался, чтобы не сказано было и о мне известное пророческое слово: «ядый хлебы моя возвеличи на мя запинание» (Пс. 40, 10).
Слово 40. Господину и брату Георгию
Господину и брату моему возлюбленному Георгию. Известный инок желает тебе радоватися о Господе. Не подумай, прошу тебя, Бога ради, что я по лености, или по какому‑нибудь неудовольствию или негодованию долго ничего не посылал тебе. Я рад всегда с тобою беседовать, и не только чернилами и бумагой, но и устно, лицом к лицу. Но бремя грехов моих противится желанью моему, и я против своей воли принужден пребывать в молчании, ибо большая часть времени проходит у меня в болезнях и различных недугах. Поэтому прошу тебя, возлюбленный, прости меня в том, что я невольно долго молчал. Прими же с любовью малое приношенье словесное от меня на память, именно: окончанье 1–го слова против агарянского заблуждения и 2–е слово о том же к благочестивым, в котором имеется нечто и о кончине века сего. Одна тетрадка написана моею рукою, другие 6 тетрадок и 4 листа—рукою Григория; в них содержатся главы Самуила Еврея и составленный мною возражения против них, вполне достоверные; также особая тетрадка, составленная и переписанная мною, весьма полезная. Также возвращаю тебе и то, что ты прислал мне переписать, но я не переписал потому, что не мог понять, откуда начать и где кончить; к тому же у меня нет порядочных чернил и киновари. Поэтому сам для себя перепиши, как тебе нравится, а меня в этом не осуди, прошу тебя.
Да сохранит тебя Спаситель от всякой напасти врагов видимых и невидимых, и да наставит тебя творить всегда «волю Его благу и благоугодну и совершен». Аминь. Напиши мне о твоем здравии и пребывании.
Слово 41. Послание к некоторой инокине, в котором поучает не скорбеть об умерших
Как сам я нахожусь в печали и скорби телесной и душевной, так слышу и о тебе, что и ты подвергалась таким же скорбям, и сильно скорбишь и у всех просишь какого‑либо утешенья. Как мне пособить себе и избавиться от скорби, —это я знаю и могу это сделать, ибо от моей воли зависит и доброе и злое, и имею власть уклониться и направо и налево, и никто не может мне воспрепятствовать в добром моем произволении, пока имею стоящим одесную меня надзирающего за моими мыслями и деяньями Иисуса Христа, как научает меня божественный пророк, говорящий: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс. 15, 8). Итак, себя таким образом утешаю и помогаю себе в скорби. Твою же священную душу, находящуюся в великой печали, чем другим утешу и избавлю от гнетущей ее скорби, разве только словами апостола Павла, который, утешая нас, завещает, говоря: «братье, не хощу вас не ведети о умерших, да не скорбите, якоже и прочии, неимущии упованья. Аще бо веруем, яко Иисус умре и воскресе, тако и Бог умершия о Иисусе приведет с Ним» (1 Сол. 4, 13. 14), и прочее. Таковы апостольские досточтимые слова. Значенье же их следующее: таинство православной веры по отношенью к нам, благочестивым, заключается, преимущественно, в трех главных догматах: первое, в рождении по плоти Единородного Сына Божья, Который, будучи Бог бестелесный, невидимый и неосязаемый, благоизволил, по множеству своей благости, облечься в плоть человеческую и соделаться человеком видимым, удобоприступным и осязаемым. Второе, что, соделавшись человеком, Он умер как человек, чтоб своею смертью даровать жизнь вечную всем тем, которые крестятся во имя Отца и Сына и Святого Духа, по заповеди Его, которая говорит: «иже веру имет и крестится, спасет будет», то есть, будет жить вечно жизнью равноангельною, избавившись вечных мук, ожидающих грешников. Потом прибавляет: «а иже не имет веры, осужден будет» вместе с нечестивыми демонами. Третье: что, воплотившись и приняв смерть как человек, Он в третий день воскрес из мертвых, сбросив тленье смерти. В виду всего этого, мы, которые уверовали во Христа и крестились во имя Отца и Сына и Святого Духа, надеемся посредством этой веры сподобиться воскресенья из мертвых и жизни вечной. Если же мы сильно скорбим и рыдаем о преставлении своих близких, безмерно, обливаемся слезами, то этим мы обличаем себя, что мы только устами исповедуем веру во Христа и надежду на Него, а не всем сердцем и твердою мыслью, как говорит божественный пророк: «верую ведети благая Господня на земли живых» (Пс. 26, 13). Какие же это блага и насколько они удивительны, учит нас божественный Павел, говоря: «око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, яже уготова Бог любящим Его» (1Кор. 2, 9). Если же божественные блага вполне несказанные и непостижимы: то каким образом блаженный царь Давид мог приобрести такую в них веру? —Ни от чего другого, как только от совершенной любви, какою он возлюбил от всей души, от всего сердца, и от всей мысли и крепости Создателя всех, как сам говорит: «возлюблю Тя, Господи, крепосте моя, Господь утверждение мое, и прибежище мое, и избавитель мой» (Пс. 17, 2). И опять: «Коль возлюбленна селенья Твоя, Господи сил, желает и скончавается душа моя во дворы Господни» (Пс. 83, 2). И опять он же, показывая сильнейшую свою любовь и желанье к Богу, объясняет это примером, говоря: «имже образом желает елень на источники водные, еще желает душа моя к Тебе, Боже, возжада душа моя к Богу крепкому, живому» (Пс. 41, 2—4). Затем, как бы скорбя о продолжительном своем пребывании в этой временной жизни, присовокупляет: «когда прииду и явлюся лицу Божью? Быша слезы моя мне хлеб день и нощь», то есть, как голодный человек сильно желает хлеба, так и я, говорит, от непрестанного желанья обливаю себя слезами, чтобы сподобиться сладчайшего зрения Бога моего и наслажденья божественной Его красоты, как и в другом месте говорит: «едино просих от Господа, то взыщу, еже жити ми в дому Господни во вся дни живота моего, зрети ми красоту Господню и посещати храм святый Его» (Пс. 26, 4). Кто так говорит и с такою теплотою молится, тот, очевидно, всего себя умертвил ко всем временным и душепагубным красотам прелести века сего, и всею мыслью своею утвердился в желании непостижимого и в любви к наслажденью добротою божественной благости. И хотя он был знаменитым царем, окруженным всякими удовольствиями и царскою славою, но ничто из этого не могло отторгнуть его от любви божественной и желания вечных благ. Поэтому он и говорил: «яко лучше день един во дворех твоих, паче тысящ» дней маловременной и многоскорбной сей жизни; поэтому «изволих, — говорит, приметатися в дому Бога моего паче, неже жити ми в селениих грешничих» (Пс. 83, 11). Какие другие разумеет он селенья грешных, если не великолепные зданья и гордые постройки тех, которые после него имели беззаконно и богопротивно царствовать в Иерусалиме и Самарии и во всей иудеи? Будучи исполнен пророческого дара, блаженный этот царь предвидел все то нечестие, в какое вдались последующее после него нечестивые цари, из коих всех нечестивее явился превзошедший нечестие всех прежде его нечествовавших, а впоследствии знаменитый по покаянию Манассия, который в течение 52–х лет неистово попирал закон Божьи и храм Божий осквернил идольскими жертвами. Но об этом довольно.
