Василий Болотов - Учение Оригена о Святой Троице
genügte nicht ein einmaliger Act). Эти краски нужно считать слишком светлыми, когда речь идет об Оригене, в виду своеобразного учения его о сотворении мира. Напротив, Шване (S. 182) представляет рассматриваемое воззрение Оригена в слишком мрачном свете. В этом представлении Оригена есть довольно неправильного (des Unrichtigen genug). Прежде всего, это пустой самообман (eitele Täuschung), если Ориген думает, что, принимая непрерывно продолжающееся воссияние (eine ununterbrochen fortwahrende oder continuirliche Ausstrahlung), можно дойти до понятия о вечном рождении. «Построить вечность чрез бесконечное повторение подлежащего времени акта столь же невозможно, как и чрез бесконечное наслоение времен, потому что все, что состоит из частей, не есть уже вечное. Вечный акт можно несколько понять только через полное отвлечение от времени, или чрез изъятие этого акта из области времени; он есть нечто абсолютно простое» (Die Ewigkeit lässt sich ebenso wenig durch eine endlose Wiederholung eines in die Zeit fallenden Aktes, als durch endlose Aneinanderreihung der Zeiten construiren, weil alles, was Theile hat, nicht etwas Ewiges ist. Ein ewiger Akt wird nur durch vollständige Abstraktion von der Zeit oder durch Hebung desselben aus dem Bereiche der Zeit in etwa begriffen, und ist etwas absolut Einfaches). Что рождение Сына и время — понятия несравнимые, это, конечно, мысль высоко справедливая, но — вместе с тем и непредставимая; следовательно, Ориген для человеческого мышления, подчиненного условиям времени, дал воззрение, правда, не столь точное, но более богатое положительным содержанием, чем утонченное и вполне отрицательное положение Шване. Последний выставил только постулат, который был хорошо сознаваем и Оригеном, но чрез это скорее указал границу, отделяющую мысль человека от понимания этой тайны Божества; напротив, Ориген попытался приблизить эту тайну к человеческому представлению.
Может быть, Ориген и видел в творении акт вечно продолжающийся, — как это предполагает, напр., Неандер (II, 302), — но, конечно, он не выразил этого так ясно, чтобы всякое недоразумение было невозможно, — как это видно
198
вателен в учении о рождении Сына; мыслимое как факт совершившийся и прекратившийся, оно разделило бы вечное"сегодня"Отца на периоды так же, как и рождение, представляемое как акт начинающийся.
Такая постановка учения о рождении Сына должна исключать и мысль о различии между Λόγος ἐνδιάθετος и Λόγος προφορικός. Если самое бытие Божие и рождение Сына только логически предшествуют происхождению мира, то не оставалось никакого места для момента, в который Λόγος ἐνδιάθετος не был бы и Λόγοςπροφορικός. А если мы примем эту теорию в том ее развитии, которого она достигает, например, у Тертуллиана, по воззрению которого только Λόγος προφορικός; есть Сын Божий: то она приходит в столкновение с учением о неизменяемости Божией, так как различие между Логосом и Сыном предполагает и различное отношение к Нему Бога и Отца.
Пространственное воззрение на рождение Сына исключается уже самой нематериальностью существа Отца. Отрицание этого воззрения проводится так последовательно, что заставляет опасаться, не жертвует ли Ориген полемическим целям весьма существенными интересами догматической истины.
"Бог становится Отцом Сына, пребывая нераздельным, не производя Его (в эманатическом смысле); ибо, если Сын есть эманация (προβολή) Отца и рождается от Него так, как рождаются животные, то необходимо должен быть телом как производящий, так и произведенный". 1) Говоря о рождении Сына, следует отрешиться от мысли о чем‑нибудь телесном, например, о делении сущности Отца, об уменьшении ее вследствие рождения Сына, о превращении в Сына части существа Отца, — словом, от представления о каком‑нибудь состоянии, свойствен–из самого факта возражения, сделанного Мефодием, что прекращение творения должно, с точки зрения Оригена, произвести изменение в Боге. — Впрочем, о последовательном проведении такого взгляда на неизменяемость Божию во всей догматической системе не может быть и речи; можно говорить лишь о последовательности, ограничивающейся несколькими пунктами.
1) de princ. 4, 28 p. 190; 401. ἀδιαίρετος ὢν καὶ ἀμέριστος Υἱοῦ γίνεται Πατήρ, οὐ προβαλὼν αὐτὸν, ὡς οἴονταί τινες. Εἰ γὰρ προβολή ἐστιν ὁ Υἱὸς τοῦ Πατρὸς, καὶ γεννᾶ μὲν ἐξ αὐτοῦ ὁποῖα τὰ τῶν ζώων γεννήματα, ἀνάγκη σῶμά εἶναι τὸν προβάλλοντα, καὶ τὸν προβεβλημένον.
199
ном материальному предмету. Предположить в бестелесной природе что‑нибудь подобное даже в слабой степени есть не только величайшее нечестие, но и крайняя степень безумия. 1)
Стремление оградить учение о рождении Сына от самой тени подобных представлений доводит Оригена до следующего суждения о выражении"рождение из существа":
"Есть люди, которые слова: 'Я исшел от Бога' понимают в смысле: 'Я от Бога рожден', так что, оставаясь последовательными, они должны признать, что Сынрожден из существа Отца, который как бы уменьшается (в Своем объеме) и с рождением Сына лишается принадлежавшей Ему (Отцу) части существа, из которой образовался Сын, — подобно тому, как это можно представлять о беременных. А затем, по последовательности, им остается назвать Отца и Сына телом и сказать, что Отец разделился. Таково учение людей, которым невидимое и бестелесное естество, т. е. существо в собственном смысле, и во сне не грезилось. Ясно, что они согласятся и Отца поместить в телесном пространстве и допустят, что явление Сына на земле по воплощении есть переход с места на место, а не смена одного состояния другим". 2)
1) de princ. 4, 28 p. 190; 402. non enim dicimus sicut haeretici putant, partem aliquam substantiae Dei in Filium versam… sed, abscisso omni sensu corporeo ex invisibili et incorporeo, Verbum et Sapientiam genitam dicimus absque ulla corporali passione velut si voluntas procedat e mente. Ib. 1, 2, 6 p. 55; 134. 135. Observandum namque est, ne quis incurrat in illas absurdas fabulas eorum, qui prolationes quasdam sibi ipsis depingunt, ut divinam naturam in partes vocent, et Deum Patrem quantum in se est dividant, cum hoc de incorporea natura vel leviter suspicari, non solum extremae impietatis sit verum etiam ultimae insipientiae, nec omnino ad intelligentiam consequens ut incorporeae naturae substantialis divisio possit intelligi. in Joh. t. 2 (fragm. Ex apol. Pamph.) p. 92; 183. non enim divisibilis est divina natura, id est ingeniti Patris, ut putemus vel divisione vel imminutione substantiae ejus Filium esse progenitum.
2) in Joh. t. 20, 16 p. 331; 613. ἄλλοι δὲ τό Ἐξῆλθον ἀπὸ τοῦ Θεοῦ (Joh. 8, 42), διηγήσαντο ἀντὶ τού,Γεγέννημαι ἀπὸ τοῦ Θεού οἷς ἀκολουθεῖ ἐκ τῆς οὐσίας φάσκειν τού Πατρὸς γεγεννῆσθαι τὸν Υἱόν, οἱονεὶμειουμένου, καὶ λείποντος τῆ οὐσία, ἧ πρὸτερον εἶχε, τοῦ Υἱοῦ, ἐπάν ἐγέννησε τὸν Υἱὸν ώσεὶ νοῆσαι τις τοῦτοκαὶ ἐπὶ τῶν ἐγκυμόνων. Ἀκολουθεῖ δὲ αὐτοῖς καὶ σῶμά λέγειν τὸν Πατέρα καὶ τὸν Υἱόν, καὶ διηρῆσθαι τὸν Πατέρα, ἅπερ ἐστι δόγματα ἀνθρώπων, μηδ' ὄναρ φύσιν ἀόρατον καὶ ἀσώματον πεφαντασμένων, οὖσανκυρίως οὐσίαν οὗτοι δὲ δῆλον ὄτι ἐν σωματικῶ τόπω δώσουσι τὸν Πατέρα, καὶ τὸν Υἱὸν τόπον ἐκ τόπουἀμείψαντα σωματικῶς ἐπιδεδημηκέναι τῶ βίω, καὶ οὐχὶ κατάστασιν ἐκ καταστάσεως, ὥσπερ ἡμεῖςἐξειλήφαμεν.
200
На этом пункте Ориген в первый раз расходится — по крайней мере формально — с церковным учением, и потому приведенное рассуждение требует несколько более подробного рассмотрения.
Ход мыслей в приведенном месте можно передать в такой схеме: Если рождение Сына от Отца то же, что исхождение от Отца, то следует допустить, что Сын родился из существа Отца; что вследствие рождения Сына существо Отца изменилось в количественном отношении, именно уменьшилось на количество, равное существу Сына; что Сам Отец есть материальное тело и, родив Сына, — существо также материальной природы, — подвергся разделению. После этого уже естественно допустить, что пришествие Христа на землю есть передвижение из одной части пространства в другую.
Таким образом, полемика Оригена направлена против людей, склонных к материальному, антропоморфическому образу мыслей; ее цель — показать всю нелепость высказанного ими мнения; логический прием рассуждения — reductio ad absurdum; мысль, против которой Ориген полемизирует, — предположение, что выражения:"Я исшел от Бога"и"Я родился от Бога"тождественны по смыслу. Вопрос о термине"рождение из существа"до сих пор остается в стороне и вовсе не составляет темы приведенного места. Но почему же мнение, против которого Ориген вооружается, показалось ему подозрительным относительно чистоты содержащегося в нем смысла? Какой именно пункт в этом воззрении Ориген считает неправильным? Судя по тому, чем он кончает свою аргументацию, нужно думать, что этот пункт есть представление о движении в пространстве, не исключаемое буквальным смыслом текста:"Я исшел от Бога";"исшел", — вот то слово, на которое падает логическое ударение. Следовательно, положение, против которого Ориген вооружается, можно формулировать так: Сын, родившись из Отца, вышел из Него, пространственно переместился. Грубый эманатизм слышится Оригену в речи сторонников этого мнения даже и тогда, когда они пользуются библейскими выражениями; он подозревает, что этими выражениями они прикрывают затаенную мысль, может быть и для них самих не вполне ясную, которая, однако, должна непременно выступить наружу,
