Паисий Святогорец - Слова II. Духовное пробуждение
— Геронда, каково дело монаха?
— Дело монаха — стать сосудом Святаго Духа. Он должен сделать свое сердце таким чутким, как листочек сусального золота. Все делание монаха есть любовь, и в путь свой он тоже выходит от любви к Богу, которая заключает в себе и любовь к ближнему. Монах размышляет о несчастье человечества, его сердце уязвляется болью, и он непрестанно сердечно молится о мире. Так монах милует мир молитвой. Есть монахи, помогающие людям больше, чем мог бы помочь им весь мир. К примеру, человек мирской помогает бедняку килограммом риса и парой апельсинов, да и те часто дает лишь для того, чтобы его увидели другие, которых он сам при этом еще и осуждает за скупость. Но монах творит молитву и ею, в молчании, шлет целые тонны помощи своим ближним.
Монах не намечает собственной программы действий, не составляет мирских проектов миссионерской работы, он идет вперед без всякого собственного плана, и добрый Бог включает его в Свой божественный план, а если это понадобится, то Он ведомым Ему способом может послать его и на апостольский подвиг. Бог не требует от монахов, чтобы они выходили в мир и водили людей за ручку. Он хочет, чтобы монахи опытом своей личности давали людям свет и таким образом руководствовали их к вечной жизни. То есть служение монаха не в том, чтобы помогать миру, находясь в миру. Монах уходит далеко от мира не потому, что он ненавидит мир, но потому, что он любит его. Живя вдали от мира, монах своею молитвой поможет ему в том, в чем нельзя помочь по-человечески, но одним лишь божественным вмешательством. Поэтому монах должен находиться в постоянной связи с Богом, принимать от Него сигналы и указывать людям путь к Нему.
Я долгое время не мог понять, как оправдывают католики некоторые вещи. Но вот недавно ко мне в каливу зашли два католика-архитектора из Рима, и мое недоумение разрешилось. Что такое Православие, они не понимали, но настроены были по-доброму. "Почему, — спросили они меня, — монахи сидят здесь? Почему они не идут в мир на общественное служение?" — "А разве, — ответил я, — маяки не должны стоять на скалах? Что, прикажете им переехать в города и подключиться к работе уличных фонарей? У маяков свое служение, у фонарей свое". Монах — это не лампочка, которая висит над городским тротуаром и светит пешеходам, чтобы те не спотыкались. Монах есть далекий маяк, утвержденный высоко на скалах и своим сиянием освещающий моря и океаны для того, чтобы корабли шли верным путем и достигали Бога — пункта своего назначения.
Бесшумная проповедь монаха
…Вот возьму и помолюсь, чтобы вы, три послушницы, не вырастали!.. Чтобы такими и остались навсегда: в этих синих платках, такого росточка, такого возраста! Знаете, какая людям тихая польза от того, что они вас видят? Ведь сегодня в миру нелегко найти порядочную девушку. Большинство девиц ведут себя дико: в руке сигарета, кривляются как я не знаю кто… А здесь люди видят, как девы, посвятившие себя Богу, поют в церкви, радуются... "Да это что же такое?" — удивляются люди. "Есть тут какая-то закавыка. Сказать, что они дуры? Да нет, не скажешь. Сказать, что им чего-то не хватает? Нет, все при них. Видно, и правда есть что-то высшее!". Да-да, действительно, знаете, какая от этого польза?..
Когда мирские, пусть даже неверующие, люди приходят в монастырь и видят настоящих монахов, то, если у них есть доброе расположение, они становятся верующими. Многие безбожные ученые, приехав на Святую Гору просто на экскурсию, изменили свою жизнь. Люди в положительном смысле задумываются и узнают духовную жизнь. Они видят радующихся молодых людей, которые, имев в миру все предпосылки для того, чтобы преуспеть, оставили богатство, должности и живут подвижнически, с молитвой и бдением. Видя все это, люди задаются вопросом: "Так что же? Ведь если, правда, есть Бог, если есть жизнь иная, если есть адская мука, то почему я так живу?". И они начинают вести менее греховную жизнь или вообще исправляют ее. Я знаю один такой случай. Одна девушка двадцати лет от роду совершила попытку самоубийства: разрезала себе вены, но ее успели спасти. Потом какой-то монах взял и привез ее в женский монастырь. Сначала несчастную все бесило, но потом, познакомившись с тамошними монахинями, она пришла в себя и сказала: "Здесь я вижу другой мир. А можно я останусь с вами?".
Такова бесшумная проповедь монаха. Проповедуют многие, но немногие вызывают у людей доверие к себе, поскольку их жизнь не соответствует их словам. Но монах не произносит громких проповедей, рассчитанных на то, чтобы его услышали другие. Он молча проповедует Христа своей жизнью и помогает ближнему своей молитвой. Он опытом живет Евангелие, и Благодать Божия его выдает. Так монах проповедует Евангелие способом наиболее достоверным, а это и есть то, чего жаждет мир, особенно сегодняшний. Когда монах говорит, то он выражает не просто мысль, но опыт. Однако и мысль, высказанная монахом, тоже несет в себе свет.
— А некоторые, Геронда, говорят, что юноши или девушки уходят в монастырь или от разочарования, или от того, что имеют какое-то телесное увечье, или по слабоумию.
— Видно, эти люди запомнили один-два подобных случая, а теперь от злобы или от зависти клевещут на остальных монахов, которых 90 процентов. Однако, разобравшись и увидев, что дело обстоит не так, они скажут, что есть не что высшее, есть Бог.
А потому монах должен всегда быть добрым примером для мира: "Тако да просветится свет ваш пред человеки"[249]. Настоящий монах — это свет миру. Помните, что пишет святой Иоанн Лествичник? "Свет монахам — ангелы, а свет мирянам — монахи"[250]. Помощь монаха действенна, когда он отличается от мирских. Ведь то, что помогает мирским людям, измученным суетными вещами, есть святость. Она своей простотой учит их постичь глубочайший смысл жизни, чтобы исчез от этого тяжкий, гнетущий их сердце груз.
Монах и возрождение мира
Монахи — это регулярное войско Христа, поэтому они и не получают за свою службу денег. Вон, посмотри, многие люди не могут забыть Святой Горы Афон. В любом другом месте, куда бы они ни поехали, с них потребуют деньги и т.п., а на Святой Горе им нужно только получить разрешение на ее посещение; после этого они бесплатно могут идти по ней, куда захотят. Денег ни за еду, ни за ночлег с них не возьмут. Люди находят на Святой Горе нечто совершенно иное и получают от этого пользу. Как-то, когда я жил в каливе Честного Креста[251], ко мне пришел один человек посоветоваться о своих трудностях. Мы беседовали около полутора часов. Собираясь уходить, он достал бумажку в пятьсот драхм. "Это что такое?" — спросил я. "Столько, — ответил он, — мы платим врачу за один простой прием. Извини, может, надо добавить?".
После последнего пожара на Святой Горе туда приехало несколько высоких чиновников из ЕЭС посмотреть, в чем есть нужда, и выделить помощь. Были они и у меня в каливе. Во время беседы я сказал им следующее: "Мы пришли сюда давать, а не брать". — "Такое мы слышим впервые", — признались они и тут же записали услышанное в блокнотик[252]. Разве мы стали монахами для того, чтобы получать материальные блага? Мы стали монахами для того, чтобы давать духовное, не получая [взамен] материального. Нам необходимо быть свободными от житейского, чтобы радеть о духовном. Ради любви ко Христу мы бежали в горы, чтобы освободиться от неволи страстей самим и освободить от нее других.
Наша задача в том, чтобы от наших молитв и примера люди получили помощь и духовно возродились. Уходя из мира и поступая в монастырь, человек становится "отцом" или "матерью", то есть духовным отцом или духовной матерью. Когда девушка становится монахиней, она уневещивается Христу, становится Его невестой, духовной матерью и помогает духовному возрождению людей. Своей молитвой она содействует, к примеру, тому, что создаются крепкие христианские семьи. Но и, кроме молитвы, есть случаи, когда люди нуждаются в человеческой помощи. Каждая настоящая монахиня, помимо молитвы за мир, помогает ему манерой своего поведения, тем, как она относится к различным проблемам, той парой слов, которые она скажет в архондарике какому-нибудь паломнику, чтобы он смог уразуметь глубочайший смысл жизни, или какой-нибудь матери, чтобы ее поддержать. Но, конечно, если монахиня сама ищет общения с людьми мирскими и т.п., то это совсем никуда не годится, потому что мирские выпячивания сталкиваются с духовными законами, а это приводит нас, монахов, к терзаниям. Старайтесь, насколько возможно, быть незаметными для других. Некоторые монахи стремятся ходить по престольным праздникам, наносить друг другу визиты, заводить себе духовных приятелей. А я вот, будучи вынужден пойти куда-то по делам духовным, чувствую себя так, словно иду на мученичество, считаю это тратой времени. Я сопоставляю два этих факта и болею душой.
— Геронда, в чем причина, если немолодая уже монахиня духовно незрела?
