Фома Аквинский - Сумма теологии. Том IX
Возражение 3. Далее, Исидор считает непристойность дочерью похоти. Следовательно, её не до́лжно усваивать чревоугодию.
Этому противоречит следующее: Григорий усваивает эти шесть дочерей чревоугодию[340]2.
Отвечаю: как уже было сказано (2), чревоугодие в строгом смысле слова состоит в неумеренном удовольствии от еды и питья. Поэтому дочерями чревоугодия считаются те пороки, которые последуют неумеренности в еде и питье. Их можно усматривать либо со стороны души, либо со стороны тела. Со стороны души таких следствия четыре. Первое касается разума, тонкость суждений которого вследствие неумеренного потребления еды и питья отупляется, и в этом отношении мы считаем дочерью чревоугодия «тупость в том, что касается разумения», по причине тревожащего рассудок возбуждения от еды. Воздержание же, со своей стороны, содействует постижению глубин премудрости, согласно сказанному [в Писании]: «Вздумал я в сердце моем отвратить от вина тело моё, чтобы сердце моё руководилось мудростью»[341] (Еккл. 2:3). Второе касается желания, порядок которого расстраивается неумеренностью в еде и питье многими способами, как если бы разум, наш кормчий, уснул за штурвалом, и в этом отношении «неуместное веселье» упомянуто потому, что все другие неупорядоченные страсти, как сказано во второй [книге] «Этики», определены к радости или печали[342]. К этому также относится сказанное о том, что вино «всякий ум превращает в веселие и радость» (2Езд. 3:20). Третье касается неупорядоченных слов, и в этом отношении упомянуто «пустословие», поскольку, по словам Григория, «если бы чревоугодники не предавались неумеренным речам, то известный богач, о котором сказано, что он “каждый день пиршествовал блистательно”, не испытывал бы мучений своим языком». Четвёртое касается неупорядоченных действий, и в этом отношении наличествует «непристойное шутовство», то есть своего рода легкомыслие, последующее недостаточности разума, который оказывается неспособным обуздывать не только речи, но и внешнее поведение. Поэтому глосса на слова [Писания]: «И пустословие, и смехотворство» (Еф. 5:4), говорит, что «глупцы называют это весёлостью, или комичностью, поскольку имеют обыкновение всё поднимать на смех». Впрочем, последнее тоже может быть связано со словами, которые бывают греховными или по причине их избыточности, и тогда они являются «пустословием», или их неприличности, и тогда они являются «непристойным шутовством».
Со стороны тела упомянута «нечистота», которая может относиться либо к неупорядоченному исторжению любого вида избыточности, либо же к исторжению семени. Поэтому глосса на слова [Писания]: «А блуд и всякая нечистота» (Еф. 5:3), говорит: «То есть любой вид связанного с похотью недержания».
Ответ на возражение 1. Сопутствующая акту или цели греха радость связана с каждым грехом, и в первую очередь с тем, которой проистекает из навыка, но случайная безудержная радость, которая названа «неуместной», проистекает, как правило, из неумеренного вкушения пищи и питья. И точно также можно ответить, что тупость ума в отношении выбора обща всем грехам, тогда как тупость ума в отношении созерцания проистекает по преимуществу из чревоугодия по вышеприведённой причине.
Ответ на возражение 2. Хотя иному и бывает полезно выблеваться после излишне обильной трапезы, тем не менее, если человек вследствие своей неумеренности в еде и питье постоянно нуждается в ней, то он совершает грех. Однако если рвота предписывается врачом как исцеляющее средство, то в ней нет никакого греха.
Ответ на возражение 3. Непристойность проистекает из акта чревоугодия, а не из акта похоти. Но поскольку она связана с похотливым пожеланием, её можно усваивать обоим порокам.
Вопрос 149. О ТРЕЗВОСТИ
Далее мы исследуем трезвость и противоположный ей порок, а именно пьянство. В отношении трезвости наличествует четыре пункта:
1) что является материей трезвости;
2) является ли она особой добродетелью;
3) законно ли употреблять вино;
4) кому в первую очередь приличествует трезвость.
Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ МАТЕРИЕЙ ТРЕЗВОСТИ ПИТЬЁ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что питьё не является надлежащей материей трезвости. Ведь сказано же [в Писании]: «Не будьте мудрыми более, нежели до́лжно, но будьте мудрыми трезво»[343] (Рим. 12:3). Следовательно, трезвость связана не только с питьём, но и с мудростью.
Возражение 2. Далее, о премудрости Божией сказано, что «она научает трезвости и рассудительности, справедливости и мужеству»[344] (Прем. 8:7), где под трезвостью надлежит понимать благоразумие. Но благоразумие имеет дело не только с питьём, но также с пищей и соитием. Следовательно, трезвость связана не только с питьём.
Возражение 3. Далее, трезвость, похоже, получила своё имя от «меры» (bria). Но мы должны руководствоваться мерой во всём, «чтобы мы… трезво, праведно и благочестиво жили»[345] (Тит. 2:12) («трезво в отношении самих себя», замечает глосса); и ещё сказано: «Чтобы также и жёны… в приличном одеянии, со стыдливостью и трезвостью украшали себя»[346] (1 Тим. 2:9). Выходит, что трезвость имеет дело не только с тем, что внутри человека, но также и с тем, что связано с внешним облачением. Следовательно, питьё не является надлежащей материей трезвости.
Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Вино полезно для жизни человека, и если будешь пить его умеренно, останешься трезв»[347] (Сир. 31:31).
Отвечаю: в тех случаях, когда добродетель получает своё имя от некоторого общего всем добродетелям условия, её надлежащей материей является та, в которой соблюдение этого условия добродетели является наиболее трудным и наиболее похвальным; так, мужество связано со смертельными опасностями, а благоразумие – с осязательными удовольствиями. Затем, трезвость получила своё имя от «меры», поскольку человека считают трезвым тогда, когда он соблюдает «bria», то есть меру. Поэтому трезвость по преимуществу притязает на ту материю, в которой соблюдение меры больше всего заслуживает похвалы. Такой материей является питьё пьянящих напитков, поскольку их умеренное употребление очень полезно, в то время как неумеренное – крайне вредно, поскольку препятствует использованию разума даже больше, чем неумеренная еда. Поэтому [в Писании] сказано: «Трезвое употребление вина – здоровье душе и телу; избыточное же употребление вина порождает раздражение, и ссоры, и погибель»[348] (Сир. 31:33-34). Таким образом, трезвость в первую очередь связана с питьём, но не со всяким, а с тем, которое в силу своей летучести может приводить в расстройство рассудок, и таково вино и всё то, что пьянит. Однако трезвость можно понимать и в широком смысле как относящуюся к любой материи, равно как так же можно понимать мужество и благоразумие, о чём уже было сказано (123, 2; 141, 2).
Ответ на возражение 1. Подобно тому, как телесное вино опьяняет человека со стороны его тела, точно так же о рассуждении мудрости образно говорят как о глотке чего-то пьянящего, поскольку оно очаровывает ум своей красотой, согласно сказанному [в Писании]: «Чаша моя, пьянящая меня, сколь прекрасна она»[349] (Пс. 22:5). Поэтому трезвость как своего рода метафора сказывается применительно к рассуждениям мудрости.
Ответ на возражение 2. Всё, с чем имеет дело благоразумие, необходимо для нынешней жизни, и при этом его избыточность вредна. Поэтому во всех таких вещах надлежит соблюдать меру. Поскольку же последнее является делом трезвости, трезвость подчас означает благоразумие. Однако коль скоро некоторая избыточность в питье вреднее [избыточности] в других вещах, трезвость по преимуществу сказывается о питье.
Ответ на возражение 3. Хотя мера необходима во всём, трезвость сказывается не обо всех вещах, но только о тех, соблюдение меры в которых наиболее необходимо.
Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ТРЕЗВОСТЬ КАК ТАКОВАЯ ОСОБОЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?
