Василий Сергеев - Янычары

Но не это главное. Поистине, в кузнечном ремесле многое зависит от металла! Лучший пулад (булат) выделывают в Димишк-эш-Шам. Эти булатные слитки массой обычно в спартанскую мину покупают и Аравия и Персия; везут их и в Византию и на север, в Орду; только Индия делает железо лучше, но индийское железо дороже. Димишк же – это мамлюки; поистине, наши с ними отношения могли бы быть и лучше. Хоть сегодня между нами и Гермиян, и Караман, и киликийские армяне, и Зулькадыр, – но и мы и они понимаем, что когда-то нам придется скрестить мечи...

– Ты сказал уже много слов, но их смысл до сих пор мне неясен!

– Железо, поистине, – стратегическое сырье. Это не сушеные финики и не хлопковая пряжа. Из железа куют мечи и кольчуги. Я сам знаю, как отравить всю плавку, подсыпав в шихту щепоть нужного порошка! Пулад превратится в каралык . Поистине, ни при покупке, ни при ковке этой отравы не заметишь; это железо годится и на сошник плуга и на обручи бочек: но клинок из него после закалки станет хрупким и разлетится на куски в сече... Я не слыхал, чтобы дамасский клинок смогли отковать в других городах – даже если сталь была поставлена из Димишка...

– Кажется, я понимаю...

– Да! Я не верю железу, которое купцы привозят сами!

– А это значит...

– А это значит, что я готов отправиться в Димишк и там, с помощью Аллаха, – Абдаллах огладил ладонями бороду и подумал, что в этом деле придется использовать свои орденские связи, – найти честных и знающих кузнецов и купцов, чтобы организовать поставки подходящего железа. Но это только на первых порах. Далее нам придется строить свои сыродутные печи, свои домницы – и делать свое железо! Одна орта с этой работой не справится. Нужно толковать с мутекаллимом таифы кузнецов, собирать арбаб аль-хираф...

– Мелко плаваешь, ал-Хаддад! Вопрос нужно обсуждать с шехир-эмини, потом – с назир-и эмваль и дефтердаром султаната, а потом повергать на рассмотрение великого везира... И это, поистине, не твоя забота – люди уже готовят телхис на доклад! Но у нас – срочный приказ блистательного, и его нужно выполнить!

– Мы можем попробовать отлить первую топчу, пушку, – из бронзы, например!

Лицо Ага Мелика просветлело.

– Поистине, я не ошибся, выбрав именно тебя своим собеседником! А из чугуна можно отлить? – уточнил он, блеснув недюжинными познаниями...

– Чугун не так просто расплавить! – возразил Абдаллах. – Для этого нужно строить специальные печи, нужно много рук и много умных голов...

– Я вижу, ты принес арбалет, и я рад этому, – сказал шейх. – Я хотел говорить с тобой об этом оружии. Можно ли организовать его производство?

– Именно это я и хотел предложить! – воскликнул Абдаллах...

...Пока длился этот разговор, Шамс уд-Дин колдовал у подноса: на нем, среди фиников и персиков, появился хрустальный карафин, в котором плескалась прозрачная жидкость.

– Поистине, это чудо нашего века! – воскликнул он, заметив вопросительные взгляды собеседников. –

Станет паром вода, лишь огнем ее тронь;Погасает огонь, лишь водой его тронь;Но ал-кохл, тот, что мы из вина получили, –Это влага, в которой пылает огонь!

Произнеся эти бейты, он наклонил карафин и пролил на поднос немного жидкости из него, затем дал знак мальчику. Тот подал пылавшую головню. Жидкость на краю подноса загорелась.

– Белая нафта?.. – недоуменно протянул Ага Малик.

– Наверное, это зейт харр , и в нем нет ничего удивительного, – высказал свое предположение Абдаллах.

– Поистине, это ал-кохл, и он получен путем тройной перегонки чистого виноградного вина! Сведения о том, как получить эту жидкость, содержит «Китаб Сирр аль-Астар» , кою составил мудрейший Абу Бакр-Мухаммед Ибн Закария ар-Рази.

– Я знаком с его трудами, – заметил Абдаллах, – хоть многие называют его мулхид за его сочинение «Обманы пророков». Но в других своих книгах он, описывая перегонку, возгонку, растворение и кристаллизацию и в этой связи называя различные типы горнов, среди которых нам весьма интересен ат-таннур, то есть плавильный горн, которым я намерен воспользоваться в нашей дальнейшей работе, а также жаровни, фитильные и пламенные горелки, литейные формы, мензурки, колбы, склянки, тазы, тигли и банки, литейные ковши, напильники, шпатели, молотки и щипцы, – нигде не упоминает жидкость «ал-кохл»!

– Не думаю, что мудрейший ибн Инджиль невнимательно знакомился с теми книгами ар-Рази, которые так подробно описал. Но им написано более двадцати книг, и мне не удалось держать в руках все! – заметил Шамс уд-Дин. – Как то ни будь – есть у ал-кохл одно свойство, с которым я буду счастлив познакомить и уважаемого ал-Хаддада, и сиятельного Ага Мелика, – он почтительно поклонился обоим, а затем налил жидкость в большую керамическую чашку и выпил, крякнув и аппетитно поморщившись. – Поистине, это жидкий огонь!

– Аллах запретил вино правоверным! – с недоумением заметил Ага Малик, брезгливо искривив губы.

– Поистине, по моей просьбе шейх-уль-ислам выдал мне фетву , где сказано, что ал-кохл не является вином! То, что полезно по своей природе и сущности, нельзя отвергать из-за зла, наличествующего в нем лишь побочно, как сказал мудрейший ибн-Рушд...

Собеседники переглянулись и потянулись к чашам...

ШЕЙХИ ЗАПАДА

Везир

Таков закон дворца, где правит зло:

То ты в седле, то – на тебе седло.

– Да прислушается великолепный и мудрый к моим словам! – заканчивая фразу, Ала уд-Дин сжимал губы так, что рот его напоминал куриную гузку. – Поистине, все мы приходим и уходим, ибо вся эта жизнь – лишь пользование временное, и поистине, нужно выбрать того, кто будет продолжать наши дела...

– Наши дела, – иронически выделил слово Орхан. – Тебе, по твоему же предложению, было поручено дело: создать яя и мюселлем . Хайр уд-Дин еще тогда предупреждал меня: это будет отличное войско для обороны, но никудышнее – в случае нападения. И что же? До сих пор мы не можем опереться на них как следует – это только вспомогательные войска. Это центр постоянного и непонятного нам недовольства нами. С сипахи, с уджбеями легче найти общий язык, даже с сипахи-христианами на Балканах, которые получают поместья и несут гарнизонную службу. Иные из них даже получают командные должности, разумеется, если принимают ислам. Но не яя! Яя – это гнездо недовольства, я постоянно слышу о каких-то мятежах и проступках во время походов и сборов, – даже о недовольстве своим султаном.

Почему? Кто виноват? Умур-хан ? У нас нет к нему претензий. Но люди, у которых есть своя земля, хорошо бьются только за свою землю. Они как тот кот, который, затравленный и прижатый к стене, превращается в тигра, но лишь лениво мурлыкает на подушках! Насколько лучше служат янычары, у которых нет своей земли!.. Сулейман доволен ими!

– Да услышит меня сиятельный брат...

– Что еще?

– О Сулеймане – и о других племянниках – я и хотел поговорить с блистательным...

– Что такое?

Ала уд-Дин начал издалека:

– Да ведает блистательный и могучий, что убит хан Золотой Орды, наследник хана Узбека, Инсанбек!

– Как? – поразился Орхан. – Он еще и на царство толком сесть не успел!

– Только что получена весть: Джанибек, третий сын Узбека, убил и Инсанбека, и другого своего брата, Хидырбека. Говорят, не обошлось без интриг Тайдулы, его матери, ужаснувшейся перспективе быть удаленной от власти. Став ханом, Джанибек сделал ее собственной супругой , а ордынские муллы и сейчас поясняют народу, почему в этом совершенно не было греха...

– Поистине, джахилийя держит невежественного человека в своем плену, даже если он принимает ислам, – усмехнулся Орхан. – Плутарх свидетельствует о зороастрийском обычае хветвадата, то есть браках между близкими родственниками, когда человек мог иметь детей от собственной матери, добавляя, что Искандер зу-ль-Карнейн препятствовал этому обычаю. Впрочем, у греков такое тоже случалось: вспомнить хоть Иокасту ... Но тут дело в другом: Тайдула, женщина редкой красоты и выдающегося ума, как была, так и осталась у власти, только поменяла себе мужа на более молодого! Однако какое отношение имеет твой рассказ к моему сыну? Или, может быть, – султан сурово сдвинул брови, – он имеет отношение к моей жене?..

– О блистательный и милосердный! – испугался Ала уд-Дин. – Да не станет причиной моих несчастий неловкость моего языка! Мелекй Аспурджа Хатун, как супруга цезаря, вне всяких подозрений, и не о ней я хотел сказать!

– Тем не менее у твоих слов была важная причина, – снисходительно кивнул головой Орхан. – Продолжай же, изложи нам ее!

– Сулейман-паша – блистательный воин и мудрый вождь, и мое сердце ликует, видя его новые и новые победы и свершения. Сколь счастлив мудрый султан, имея такого сына! Сколь счастлива страна, имея такого наследника престола, – да сохранит Аллах султана и продлит его благоденствие!