Майкл Бейджент - Бумаги Иисуса
Хозяин рассказал мне следующую историю. В начале 60-х годов он, занимаясь поиском древностей, купил дом в Старом городе Иерусалима. Он начал вести раскопки в погребе, намереваясь добраться до коренной породы; в эпоху раннего христианства это место считалось окрестностями храма. В 1961 году он нашел два папируса с текстами на арамейском языке, а также несколько предметов, которые позволили датировать находку приблизительно 34 г. н. э.
Это были два письма в еврейский суд, или Синедрион. Автор, объяснил мой новый знакомый, называл себя бани мешиха — мессия Сынов Израиля. Я был потрясен. Неужели это правда? Я внимательно вслушивался в каждое слово.
Человек, называвший себя мессией Сынов Израиля, защищался от обвинения, выдвинутого Синедрионом — его обвинили в том, что он объявил себя «сыном бога», и ему пришлось оправдываться. В первом письме он объяснял, что он не называл себя «Богом», а лишь говорил, что в нем пребывает «Дух Божий» — то есть он не сын Бога в телесном смысле, а нечто вроде его приемного сына по духу.
Далее он добавлял, что любой, кто ощущает в себе «дух», также является «сыном Бога».
Другими словами мессия — вероятно, проповедник, которого мы знаем как Иисуса — открыто отрицал свою божественность. По крайней мере, у него было не больше оснований называться богом, чем у любого другого. Можно не сомневаться, что это заявление Ватикан предпочел бы не обнародовать.
Слушая эту историю, я удивлялся ее сходству с очень странным инцидентом, описанным в Евангелии от Иоанна: в кратком отрывке рассказывается, как «евреи» хотели побить Иисуса камнями за богохульство. Они обвиняли его: «Ты, будучи человек, делаешь Себя Богом». В ответ Иисус процитировал Псалом 82: «…не написано ли в законе вашем: Я сказал: вы боги? Если Он назвал богами тех, к которым было слово Божие, и не может нарушиться Писание»[468]. Может быть, в Евангелии отражена искаженная версия расследования, которое проводил Синедрион по делу мешиха?
Обнаружив эти два папируса, мой знакомый показал их археологам Игалю Ядину и Нахману Авигаду и попросил высказать свое мнение. Оба специалиста согласились, что документы подлинные и что ценность их чрезвычайно велика.
К несчастью, они рассказали об этих документах католическим ученым — скорее всего, кому-то из Иерусалимской библейской археологической школы, консультанту Папской библейской комиссии. Новость дошла до папы Иоанна XXIII, и он направил письмо израильским экспертам, требуя уничтожить рукописи.
Мой знакомый отказался это сделать, но пообещал, что они не будут опубликованы в течение двадцати пяти лет. К моменту нашей встречи двадцать пять лет давно прошли, но он по-прежнему отказывался публиковать письма, полагая, что это осложнит отношения между Ватиканом и Израилем, а также спровоцирует всплеск антисемитизма.
Теперь я понимал, почему так расстроилась его жена.
Естественно, мне очень хотелось увидеть бумаги Иисуса собственными глазами. Я хотел быть уверен, что они действительно существуют, и с полным основанием заявлять:
«Да. Они существуют. Я их видел». Однако хозяин дома отклонил мою просьбу, пояснив, что не готов показать мне их прямо сейчас. Но у него хранились и другие сокровища, возбуждавшие мое любопытство, и поэтому следующие несколько месяцев я не раз приходил к нему, чтобы поболтать и полюбоваться последними приобретениями. Однажды хозяин встретил меня одетым.
— Пойдемте со мной, — сказал он. — Надеюсь, у вас есть время? Разумеется, я не отказался от приглашения.
Мы поехали на другой конец города, где он привел меня к банковскому сейфу, такому большому, что в него можно было войти. Подобно витринам в доме моего знакомого, сейф был оборудован устройствами для поддер жания постоянной температуры и влажности. Мне были продемонстрированы два папируса — в рамках и под стеклом. Длина каждого составляла восемнадцать дюймов, а ширина девять. Я взял их. Это были «бумаги Иисуса», письма Иисуса в Синедрион. Они существовали. Я держал их в руках. Я молчал, наслаждаясь моментом.
Но к моей радости примешивалось сильнейшее разочарование. Больше всего на свете я жалел, что не знаю древних языков — в отличие от многих экспертов, с которыми я был знаком. Это все равно, что держать ларец с сокровищами, но не иметь ключа, чтобы открыть его. К сожалению, тут я был бессилен. Мне неоднократно приходилось иметь дело с рукописями, но значение документов, которые я держал в руках, потрясло меня. Я не мог вымолвить ни слова, размышляя об изменениях в нашей истории, которые могут быть вызваны этими письмами, если их опубликовать. По крайней мере, бумаги в безопасности. Я вернул папирусы хозяину. Он улыбнулся, и мы отправились на ленч.
Я не чувствовал вкуса еды, потому что был полностью поглощен возможными последствиями того, что я только что видел. Мне хотелось, чтобы все узнали об этих бумагах. Меня подмывало выбежать на улицу и кричать прохожим, что «неопровержимые улики» существуют: я видел их, я держал их в руках!
В тот день я принял решение сделать все, что в моих силах, чтобы эти бумаги попали к квалифицированному специалисту, который проверит их подлинность и переведет. И мне известен такой человек.
Все произошло так, как я и предполагал, когда получил сообщение от преподобного Дугласа Бартлета о существовании рукописи, в которой содержатся неопровержимые доказательства того, что Иисус был жив в 45 году н. э. Мне всегда казалось, что такие доказательства будут иметь вид мирских, а не религиозных документов. Именно сухой и прозаичный характер такого рода документов делает их в высшей степени убедительными — как свидетельские показания человека, защищающего себя в суде. Я уже говорил раньше, что если нам когда-либо суждено узнать подлинную историю Иисуса, то самые важные ключи и факты мы найдем именно в таких земных документах.
Множество архивов по всему миру до сих пор остаются неисследованными; многие мили полок с оригинальными документами стоят в громадных библиотеках и архивных собраниях Ватикана, Стамбула, Каира, Лондона, Берлина и многих других городов. И везде исследователи регулярно находят неизвестные или давно утерянные документы. Фрагменты текстов или даже целые рукописи могут лежать неисследованными, особенно в библиотеках мусульманских стран, поскольку многие мусульманские ученые в начале Средних веков изучали древние тексты, цитируя длинные отрывки в своих комментариях. Более того, многие эти тексты основаны на материале более древних рукописей на сирийском языке — разновидности арамейского, на котором говорил Иисус — из несториан-ских общин, а затем и монастырей, которые начиная с пятого века н. э. часто становились убежищем для иудео-христиан и их манускриптов. Поэтому вполне вероятно, что древние рукописи, свидетельствующие о жизни Иисуса и о событиях той эпохи, могут быть найдены среди не попавших в каталоги манускриптов из этих собраний.
Кроме того, как мы уже отмечали, существуют частные коллекционеры, которые могут платить наличными и поэтому имеют право первого выбора среди материала, извлеченного из древних библиотек, а также найденного в потайных комнатах или занесенных песком древних развалинах.
Новые открытия неизбежны, и скоро мы сами в этом убедимся.
Глава 14. ТАЙНЫЙ РЫНОК
День клонился к вечеру. В моем кабинете становилось темно. Английское небо готовилось перейти темный горизонт ночи. Мы с профессором Эйзенманом сидели рядом и тихо беседовали, но мысли наши были далеко. В условленное время заработал факс, наполнив комнату неприятным жужжанием. Мы замолчали, гадая, что нам предстоит увидеть.
На какое-то время я был захвачен необычностью этого момента. Мы надеялись получить из одного швейцарского отеля текст рукописи Мертвого моря, возраст которой составлял около двух тысяч лет. И вот, на бумаге, строчка за строчкой, начали появляться буквы.
Когда была отпечатана первая страница. Эйзенман нетерпеливым движением извлек ее из факса, быстро пробежал глазами и разочарованно уронил листок мне на колени. Я сразу же увидел, что волнения наши были напрасными. Эта оказалась копия текста из свитка еврейской Торы сто- или двухсотлетней давности — неплохое приобретение, но довольно распространенное и явно не имеющее отношения к рукописям Мертвого моря. Нам обоим было очевидно, что мусульмане, владевшие этой рукописью, просто не представляли разницы между ними. Но мы нисколько не удивились. В поисках текста, который мы рассчитывали получить, быстрой удачи ждать не приходилось. Следовало настойчиво идти к цели, потому что никто не знает, когда именно появится что-то действительно ценное. И такие шансы выпадают довольно часто, причем в ситуациях, когда этого меньше всего ожидаешь — в чем я вскоре имел возможность убедиться.
