Андрей Кураев - Оккультизм в православии
Так можно ли назвать хоть сколько-нибудь серьезным утверждение правления МЦР о том, что "свобода мысли стала заложником церкви"? По этой мелочи видно, что ради пропагандистских целей рериховские ученики готовы на самые буйные фантазии. К трезво научному мышлению это не имеет никакого отношения.
Сколь вольно обращаются рериховские пропагандисты с реалиями, видно из того, как они поняли суть решения Архиерейского Собора. С радостью и с удивлением я обнаружил, что в вышеприведенном "Обращении" решение Собора излагается почти корректно. (Словечко "почти" употребить здесь необходимо, так как и на этот раз рериховцы не удержались от маленькой лжи: Собор не осуждал тех, кто изучает книги Рерихов; он говорил о тех, кто разделяет взгляды Рерихов и способствует их распространению. Иначе мне следовало бы и себя считать отлученным от Православной Церкви). Обычно же рериховцы при упоминании Собора 1994 г. позволяют себе гораздо больше фантазии, заявляя, будто "Архиерейский Собор 1994 г. запретил деятельность "еретических" религиозных сект, в число которых были внесены и культурные организации, которые изучали и популяризировали идеи "Живой Этики""[393]. Церковь не может запретить деятельность других религиозных организаций. Л. Шапошникова прекрасно знает, что решения Церкви ничего не значат для государства. Собор принимает решения, действующие только среди тех людей, которые признают его, Собора, авторитет. Секты явно не относятся к числу таких общин. Да, Собор запретил православным христианам участвовать в деятельности рериховских сект, но это все же нельзя рассматривать как факт гонения. Л. Шапошникова не предоставляет мне возможности выступить в МЦР. Мои книги о Рерихах не продаются в книжном магазине МЦР. Но я не считаю, что этот факт свидетельствует о нарушении моих прав человека или автора. Каждый сам имеет право решать, - с кем ему дружить, кого поддерживать, а кого не пускать на порог своего дома. МЦР не пускает на свои собрания меня. Церковь не допускает к своим Таинствам рериховцев. Никакого "насилия над свободой мысли" ни в том, ни в другом случае нет.
Если же Л. Шапошникова считает, что ее поведение по отношению ко мне нормально и корректно, а нежелание Церкви видеть в своих рядах рериховцев недопустимо, - в таком случае я вновь вынужден обратить внимание "представителей рериховских организаций" на то, что их руководитель живет по принципам двойного стандарта. Одна мерка - для своих и для оправдания своих действий; вторая мерка для оценки поступков других людей. Вновь спрашиваю: этично ли это, господа последователи "Живой Этики"?
Еще я хотел бы попросить "представителей рериховских организаций" подумать над тем, почему же их движение, как будто возвещающее свободу и самостоятельный, творческий поиск истины, так стремительно идет по пути превращения в банальную тоталитарную секту с культом непогрешимого лидера. Всем ли рериховцам известно, как они должны смотреть на своего лидера? "Николай Рерих, а вслед за ним и Людмила Шапошникова - это высочайший пример, сочетающий в одном лице крупнейшего мыслителя и радикального деятеля. Ее образ в жизни красноречиво подчеркивает цитата из ее же письма: "Мы живем в МЦР как на фронте. Все время воюем". Несгибаемый борец, настоящий духовный лидер, творец и носитель нового мышления, ставший для многих главным авторитетом нашей смутной эпохи, Людмила Шапошникова неустанно зовет в будущее, вдохновляет и вооружает нас на этом пути". Так возглашает В. Черняев, руководитель пресс-центра МЦР[394]. Должен заметить, что аттестуемый такими словами "крупнейший мыслитель" является автором только одной научной работы: в 1954 г. Людмила Шапошникова защитила кандидатскую диссертацию на тему "Борьба рабочего класса Индии за руководящую роль в национально-освободительном движении накануне Второй мировой войны (1934-1939)".
Из цитируемого В. Черняевым письма его начальницы видно, что разговоры о миролюбии и безграничной терпимости рериховцев - также из области мифов для внешне-пропагандистского употребления. На деле "мы все время воюем".
Вышеприведенное "Обращение" показывает, с кем именно "все время" воюет Л. Шапошникова. Мне даже как-то неудобно, что жизнь этой почтенной дамы и ее окружения я превратил в нечто "фронтовое"... Надеюсь, что элементарные бытовые удобства в усадьбе Лопухиных, где разместился рериховский центр, оборудованы более комфортно, чем фронтовые приспособления, описанные Ремарком в книге "На Западном фронте без перемен".
Вообще, кем я выгляжу в глазах Л. Шапошниковой, - для меня загадка. То она заявляет, что я полный невежда (как, например, в этом "Обращении"). То ее представление обо мне становится более позитивным, и я возвожусь до уровня человека "полуграмотного" ("На его же полуграмотные оценки гуманистической деятельности нашего великого соотечественника трудно было отвечать"[395]). А иногда я даже кажусь ей ученым ("Ученые богословы, ринувшиеся в атаку, называли создателей нового планетарного мышления "сатанистами""[396]).
Но в любом случае представление обо мне, сложившееся у г-жи Шапошниковой, кажется мне не вполне соответствующим действительности. Да, я могу согласиться с тем, что мою фигуру нельзя назвать изящной, но все же, сколько я ни смотрю на себя в зеркало, - признать ее "злобной" я не могу. А вот Л. Шапошникова при взгляде на меня видит "злобную, недружелюбную безнравственную фигуру". Спорить всерьез с такого рода оценками было бы просто глупо. Нельзя же доказывать, будто я "добр, дружелюбен и высоконравствен"... Однако со стороны "крупнейшего мыслителя" доводы такого рода все же звучат весьма странно. На "фигуру" оппонента указывают только в том случае, если рациональных и научных аргументов более нет.
Так вот, не собираясь спорить с г-жой Шапошниковой по поводу своей фигуры, я готов оспорить другое ее утверждение. Л. Шапошникова приписывает мне "лживое заявление о том, что он является доверенным представителем Госдумы". И в самом деле, - увидев рериховскую агитацию в Госдуме, я поинтересовался, на каком основании они позволяют себе такие действия и через какие именно думские кабинеты они получили разрешение на использование парламентских помещений. И эти свои вопросы я задал не как христианин, раздосадованный тем, что вместо его Церкви проповедует какая-то другая организация, а как член Экспертно-консультативного совета по вопросам свободы совести при Комитете по делам общественных организаций и религиозных объединений Государственной Думы Российской Федерации. Если это сложное титулование, приведенное мною, г-жа Шапошникова не смогла запомнить и свела его к короткому: "Доверенный представитель Госдумы", то это - проблема ее памяти, а не моей "лживости".
То, что Л. Шапошникова называет "акультурным поведением во время лекции", являлось попыткой задать вопрос после окончания лекции. Вопрос мой был естествен в той ситуации: докладчика, который в течение всей своей лекции утверждал, что учение Рерихов строго научно и совсем не религиозно, я спросил, как же он понимает слово "религия" и по какому критерию он разграничивает научную деятельность от религиозной. Мне было сказано, что время лекции истекло, и потому отвечать мне не будут...
Никаких "провокационных воззваний" в раздаваемых мною материалах не значилось. Там вообще не было призывов. Вся моя листовка состояла из цитат (из работ Блаватской и Рерихов), которые вполне ярко говорили сами за себя: "Пчелы и муравьи были принесены Великим Учителем с Венеры в назидание человечеству. Пшеница была принесена Изидою с Венеры" (Письма Елены Рерих 1932-1955. - Новосибирск, 1993, с. 159), "На Венере совсем нет насекомых и хищников. Там настоящее царство полетов, летают люди, летают птицы, и даже рыбы. Причем птицы понимают человеческую речь" (там же, с. 334), "Змей - величайший Свет в нашем плане" (Блаватская Е. Тайная Доктрина. - Рига, 1937, т. 2, с. 269), "Именно сатана является Богом нашей планеты и единым Богом" (там же, т. 2, с. 293), "Разъясним этот вопрос раз и навсегда: тот, на кого священство всех догматических религий, преимущественно христианских, указывает как на Сатану, врага Бога, в действительности является высочайшим божественным Духом - Оккультною Мудростию на Земле - которая естественно антагонистична каждой земной, преходящей иллюзии, включая и догматичные, или церковные, религии" (там же, т. 2, с. 473), "Естественно рассматривать Сатану, Змия в Книге Бытия, как истинного создателя и благодетеля, Отца Духовного Человечества" (там же, т. 2, cc. 303-304).
Думаю, что даже этих строк достаточно, чтобы понять, что теософия не является ни научным мировоззрением, ни мировоззрением, совместимым с христианством. Зная такие места из теософской литературы, теософию нельзя назвать иначе, как "сатанизм". Моя книга, кстати, называется "Сатанизм для интеллигенции", а не "Сатанизм и интеллигенция" (как ошибочно сообщает "Обращение").
