Оливье Клеман - Оливье Клеман Истоки. Богословие отцов Древней Церкви
Григорий Нисский
Шестая гомилия на Блаженства.
Отцы различают здесь — но ни в коем случае не разделяют — недоступную сущность Бога и энергию (или энергии), через которую сущность непостижимым образом становится доступной для причастности. Это различение затрагивает внутреннее существование Божественных Лиц, с одной стороны, указывая на их тайну, с другой же — на сообщимость их любви и жизни. Сущность обозначает не какую–то превосходящую Троицу бездну, но бездну самой Троицы, необъективированную глубину личного существования во взаимном общении. Недоступность сущности означает, что Бог открывает Себя добровольно, в даре благодати по «безумию любви» (выражение св. Максима). При этом Он остается трансцендентным и в близости, сокрытым — но не как запретный мрак, а через само преизобилие Своего света. Недостижимость Бога — условие дистанции, благоприятной для раскрытия любви, для возобновления общения. Бог в Самом Себе преодолевает инаковость, не устраняя ее, и в этом — таинство Триединства. Он преодолевает ее, не уничтожая, в своем отношении к нам. Это и есть различие–тождество сущности и энергий. Бог всецело доступен причастности и всецело недоступен причастности, говорят Дионисий Ареопагит и Максим Исповедник. Энергия есть распространение Троичной любви, вовлекающее нас в перихорезу Божественных Лиц.
Бог как недостижимая сущность — вечно запредельная трансцендентность.
Бог как доступная причастности энергия — Бог воплощенный, распятый, сходивший во ад, воскресающий и воскрешающий нас, то есть приобщающий нас к Своей жизни, вплоть до пребывающих в глубочайшей преисподней. Это — вечно посюсторонний Бог.
Следовательно, можно рассматривать энергию — или энергии — в двух взаимодополняющих аспектах: с одной стороны — это жизнь, слава, бесчисленные Имена Божий, предвечно излучаемые Сущностью. Бог вечно живет и царствует в славе, и ее силовые линии пронизывают вселенную от начала творения, придавая ей прозрачную красоту, частично скрывающую грехопадение. Но с другой стороны, эта энергия— или энергии — означает активность, свершения живого и действующего Бога, Его деяния, творящие и поддерживающие вселенную и потенциально переводящие ее в пространство Духа, открывающие ей модальность воскресения. Все эти деяния сосредоточены в Иисусе — имени, означающем: «Бог спасает», «Бог освобождает», «Бог преодолевает», — в личности которого человечество и все тварное бытие «становится словом», «пневматизируется», «животворится». Ибо, как говорит Павел, в Нем обитает вся полнота Божества телесно (Кол.2,9). Энергия как Божественный акт обусловливает нашу причастность энергии как Божественной жизни, потому что дар Бога нам есть Он Сам. Энергия — не безличная эманация и не «часть» Бога. Она есть жизнь, исходящая от Отца, через Сына, в Духе Святом: та жизнь, что истекает из всей экзистенции Иисуса, из Его отверстых ребер, из Его пустого гроба; та сила, которая есть Бог, всецело отдающий Себя и всецело остающийся запредельным.
Можно сказать одновременно и вполне истинно и то, что чистые сердцем видят Бога, и то, что Бога никто никогда не видел. В самом деле, невидимое по природе становится видимым благодаря энергиям, являя Себя, таким образом, вокруг своей природы.
Григорий Нисский
Шестая гомилия на Блаженства.
Мы утверждаем, что познаем Бога в Его энергиях, но вовсе не обещаем приближения к Нему в самой Его сущности. Ибо сущность Его остается неприступной, в то время как энергии достигают нас.
Василий Кесарийский
Письмо 234
Единое Божество, оставаясь всецело единым, умножается в сообщающих бытие и жизнь силах… И все щедроты Блага… как в отношении причастия, так и причащающихся, служат прославлению недоступного для причастности характера Причащаемого.
Дионисий Ареопагит
Об именах Божиих, 11, 5.
Бог доступен причастности в том, что Он сообщает нам, но остается недоступным причастности в своей несообщаемой сущности.
Максим Исповедник
Цит. по Евфимию Зигабену, Догматическая паноплия, 3.
«Увидим Его, как Он есть» — это значит… что мы поймем красоту Божественной природы Отца, созерцая славу Христа, которой Он сиял от Него.
Кирилл Александрийский
На Иоанна, 16, 25,
Энергия Божественной сущности есть общая реальность, хотя проявляется особым образом у каждого из Лиц [Троицы]… Энергия исходит от Отца, но через Сына в Духе; от Сына — как сила Отца .. от Духа–ибо Он есть Дух Отца и Сына .
Кирилл Александрийский
О Святой Троице, 6–й диалог.
Различие–тождество сущности и энергии следует понимать динамически: чем более душа наполнена, исполнена Бога, тем более Бог призывает ее к выходу за ее пределы. Преображение и превозмогание, вхождение и исхождение (enstasis и extasis) непрестанно чередуются. Чем более познается Бог, тем более неведомым Он предстает. То же справедливо и в отношении ближнего. Чем более Бог допускает причастность Себе (и это — «энергия»), тем более мы устремляемся к Нему, но Он ускользает от нас (и это — «сущность»). Так душа идет «от начала к началу», так вечность здесь, на земле, раскрывается в этом ритме полноты и зова. Так богословие сущности и энергии предстает, сверх прочего, как впечатляющая метафизика общения, «бытия–в–отношеиии», раскрытого в нашем веке религиозными философами России и Греции (прежде всего Христосом Яннарасом в его превосходном труде Личность и Эрос), французами — Габриэлем Марселем, Морисом Зунделем, а также глубоким и сдержанным ливанским франкоязычным философом Рене Хабаши.
Безграничная и неописуемая действительность Божества пребывает недоступной для всякого постижения… Так великий Давид, полагая в сердце стези и приходя от силы в силу (Пс. 83, 6), тем не менее, взывал к Богу: Ты, Господи, высок во веки! (Пс. 91, 9). Он хотел, по моему разумению, сказать этим: бесконечно, во веки веков стремящийся к Тебе непрестанно возвеличивается и поднимается все выше, восходя через прибавление благодати> в то время как Ты, Господи, вовек пребываешь (Пс. 101, 13)… В самом деле: то, что постигается каждое мгновение, много больше того, что было ранее, но поскольку взыскуемое не имеет границ, то предел достигнутого становится для совершающего восхождение отправным пунктом для открытия еще более возвышенного сущего.
Так совершающий восхождение не знает остановки, идя от начала к началу через начало, не ведающее конца.
Восходящего никогда не останавливает желание уже познанного; не, восходя от большого желания к еще большему, он следует своим путем в бесконечности, поднимаясь все выше и выше.
Григорий Нисский
Восьмая гомилия на Песнь Песней.
Когда душа, обретя простоту, единство, истинное подобие Божие, находит полноту., она живым действием любви сливается с единственным истинно любимым и желанным, преображаясь в то, что познала, и непрестанно совершая открытия.
Григорий Нисский
Диалог о душе и Воскресении.
Так освященная душа становится, как писал Жан Даниелу, «универсумом в экспансии».
Причастность Божественной полноте такова, что делает больше, величественнее того, кто обретает ее, так что он непрестанно возрастает. Поскольку источник сущего неиссякаем, бытие причастного ему возрастает в своем величии, питаясь от этого источника, и его вместительная способность растет вместе с обилием благ…
Григорий Нисский
Диалог о душа и Воскресении,
2. Любовь и опьянение
Духовный человек опьянен вином любви, и вино это — Дух. Вино силы и жизни. Нужно понять, наконец, преодолев всевозможные сентиментальные интерпретации, фундаментальное утверждение Иоанна: Бог есть любовь. Нужно интериоризировать Евхаристию, стать Евхаристией. Дышать, преодолев пространство и время, воздухом Воскресения.
Кто стяжал любовь, питается Христом всякий день и всякий час, и через это становится бессмертным. Ибо сказано: Ядущий хлеб сей жить будет вовек (Ин. 6, 58). Блажен ядущий хлеб любви, который есть Иисус. Ибо кто питается любовью, питается Христом… чему свидетель Иоанн, говорящий: Бог есть любовь (Ин. 4, 8). Итак, живущий в любви получает от Бога плод жизни, вдыхая уже в этом мире воздух воскресения… Любовь есть Царство… Таково вино, которое веселит сердце человека (Пс. 103, 15). Блажен пьющий это вино… Немощные пили его и стали сильны. Невежды пили его, и стали мудры…
Исаак Сирин
Аскетические трактаты, 72–й трактат.
Единство «сознающего сердца» и — Господа: сердце, подобно огненной колеснице, странствует в Господе; Он же приходит в сердце и поглощает его, как Евхаристия поглощает причащающегося. На память приходят слова Майстера Экхарта: «Око, которым я зрю Бога, и око, которым зрит меня Бог, — одно око, одно и то же, единое».
